— Вы обратились с этой информацией к военным?
— Да. Я посылала официальный запрос. Они предоставили мне списки, но фамилия Сытников не фигурирует ни среди мертвых, ни среди освобожденных. Кланы, после поражения, отступили в глубь неисследованного космоса. — Она по-прежнему говорила ровно, без лишних эмоций, хотя казалось, что именно теперь пожилой женщине настало время выплеснуть накопившееся горе — ведь рядом сидел друг ее сына…
— Как вы нашли меня, миссис Клеймон?
— Человек, который передал мне вот это, — она указала на компьютер и снимок, — сказал буквально следующее: «Вам стоит разыскать парня со снимка. Его зовут Антон, фамилия — Полынин. Он, вероятно, живет на Элио или Аллоре и занимается космической археологией. Передайте ему, что Павел жив…»
Последняя формулировка ударила по нервам — болью и надеждой одновременно.
Полынин смотрел на богатую драпировку алькова, думая в этот миг о судьбе, которая вот так настигла его, десять лет спустя, в дорогом номере борделя… Хотя, какое, к дьяволам Элио, имеет отношение место их встречи с миссис Клеймон ко всему сказанному? Паша жив, вот что главное…
Полынин взял в руки мини-компьютер, еще раз внимательно просмотрев схему, которую демонстрировал маленький монитор.
На его взгляд, это был всего лишь фрагмент, выхваченный из общей дислокации каких-то баз, а пунктирные линии, ведущие в пустоту, к срезу экрана, скорее всего, являлись началом нестандартных гиперсферных курсов, но куда они ведут, оставалось полнейшей загадкой.
— Мне важно знать, куда ведут эти линии, — словно угадав ход его мыслей, произнесла Сара Клеймон.
— Вам следовало показать это военным специалистам, — с трудом отрывая взгляд от схемы, ответил Полынин.
Сара отрицательно покачала головой.
— Я предвзято отношусь к вновь созданной Конфедерации и опасаюсь обращаться к военным, — призналась она. — Неужели ты откажешься мне помочь?
Последний вопрос можно было не задавать — он прозвучал, как оскорбительное давление, но Полынин молча проглотил это… Он сильно изменился за эти годы и научился держать удары, не обращая внимания на мелкие, обидные проколы в разговоре, когда для него становились важны не слова, а сама проблема.
— Конечно, я помогу в поисках Паши, — ответил Антон. — Но я считаю, что глупо тратить силы на анализ сложных вариантов, пока существуют более простые.
Сара стряхнула пепел с кончика сигареты и возразила:
— К сожалению, простых вариантов нет, Антон. Базы, которые обозначены на схеме, уже не существуют, — как я уже сказала, их вычистили силы Конфедерации, чтобы наладить безопасную транспортную связь между Центральными Мирами и нашими «братьями по разуму», — она почему-то криво усмехнулась, будто инсекты и логриане были ей лично чем-то неприятны. — Остались только линии, Антон. Линии, которые ведут в неизвестность, а такой расклад исходных данных — это ведь твой конек, верно?
Полынин был вынужден кивнуть, отметив про себя, что мать Павла хорошо подготовилась к разговору.
— Паша жив, но вывезен в неизвестном направлении, я правильно понял? — подвел он итог всему сказанному.
— Да. — Сара внимательно смотрела на него. — И я хочу узнать, куда именно.
Коротко и по-деловому. Антон искоса посмотрел на нее, не понимая, в какой из моментов их разговор, так сильно задевший его поначалу, начал казаться натянутой словесной игрой. Сара Клеймон рассуждала слишком спокойно, логично, правильно расставляя акценты и точно нажимая на болевые места. Она всколыхнула его память, вынудила с головой погрузиться в воспоминания о Хаборе, словно хотела сжечь все мосты в его душе, порвать всякую связь Полынина с днем сегодняшним, заставить его жить только прошлым… Антон хмурился, молча переводя взгляд с фотографии на миниатюрный носитель информации и обратно, избегая при этом смотреть на свою собеседницу, потому что в его сознании образ старой женщины не совпадал с личным представлением о том, как должна вести себя мать, разыскивающая сына, пропавшего без вести десять лет назад.
«Впрочем, что я знаю о ней? Возможно, действия в одиночку научили ее отстранение общаться с людьми, не выдавая своих эмоций?..»
— Мне нужно время, чтобы исследовать эти курсы, — подняв голову, произнес он. — Я могу взять это с собой? — Он указал на карманный носитель информации.
— У тебя дома есть достаточно мощная машина для работы с ним?
— Конечно. Я скачаю данные в свой компьютерный комплекс и смогу произвести их анализ. Единственное, что затруднит работу в ближайшие дни, — мой вынужденный отлет с Аллора, который я не могу ни пропустить, ни отсрочить.
— То есть? — погасив сигарету, Сара Клеймон вопросительно посмотрела на него.
— Наша очередная встреча может реально состояться только через три дня, после моего возвращения.
— Тогда зачем тебе забирать компьютер сейчас?
— У меня есть еще сутки, чтобы поработать с ним. Возможно, что-то мне удастся выяснить сразу, и тогда к следующему свиданию я уже смогу высказать свое мнение по существу.
— Хорошо. — Сара выключила мини-компьютер, вставила на место световое стило и подала микромашину Антону. — Когда мы назначим следующую встречу?
— Через трое стандартных аллорских суток, — ответил он. — Чтобы не усложнять, можем встретиться тут же, у входа в клуб, часов в семь вечера, устроит?
Она кивнула.
Антон встал, но Сара осталась сидеть в кресле.
— Вы не уходите со мной, миссис Клеймон? Я мог бы вас подвезти, у меня на паркинге машина.
— Не беспокойся, Антон. Главное, я встретилась с тобой, остальное пустяки. Я уйду позже. Мне нравится тут… Хочу посмотреть, как теперь развлекается молодежь…
Полынин на миг оторопел от такого заявления, потом пожал плечами и сказал:
— Как хотите. Всего доброго, миссис Клеймон.
— До свидания, Антон.
* * *
Он вышел из «Орфея», будучи не просто сбитым с толку необъяснимой концовкой их встречи — Полынин вдруг почувствовал себя мальчишкой, которого ловко обвели вокруг пальца.
Поведение Сары, прошедшее на его глазах стремительную эволюцию от дрожащего голоса в трубке до образа вальяжно развалившейся в кресле старухи, собирающейся остаться на ночь в борделе для богатой молодежи, с трудом находило понимание в его голове.
Полынин пересек заполнившийся различными аппаратами паркинг, сел в свою машину, но трогаться с места не стал. Облокотившись о руль, он отрешенно наблюдал за прибывающими к клубу транспортными средствами, одновременно размышляя над тем, что произошло на протяжении этого вечера.
Едкое ощущение неправильности происходящего вгрызалось в душу, терзая сомнениями разум и сердце.
С одной стороны, был Паша, за которого, даже спустя десять лет, он готов был ринуться в огонь и воду, с другой — эта непонятная женщина, показавшаяся ему скверной матерью и еще более скверной актрисой.