Шли бесконечно долгие минуты, а он так и не пришел к разумному выводу относительно всего случившегося.
«В конце концов, чем я рискую, изучив эти курсы?» — подумал Антон, внезапно осознав, что уже достаточно долго сидит, погрузившись в тяжелые мысли… Еще раз взглянув на часы, вмонтированные в приборную панель «Гранд-Элиота», он словно очнулся. Надо было ехать домой, если он действительно хотел успеть что-то проанализировать до утра, потому что в десять ему необходимо появиться на площадке технического осмотра, где сотрудники космопорта будут готовить к внеочередному старту его АРК.
Он уже хотел завести двигатель, когда со стороны южной окраины города в черных как смоль ночных небесах появилась сияющая точка, тревожно осыпанная проблесковыми маячками.
Антон непроизвольно задержался на паркинге еще на несколько секунд, пока не стало очевидным, что проблесковые маячки принадлежат флайеру «Скорой помощи», который круто спикировал на посадочную площадку перед ночным клубом.
Двери «Орфея» распахнулись навстречу выскочившим из машины медикам, там возникла какая-то суета, мелькнули носилки, которые неуклюже раскладывал прямо в проходе охранник ночного клуба, а вслед за фигурами в белом, спешащими к входу в «Орфей», из флайера «Скорой помощи» уже выкатилась автоматическая реанимационная камера, похожая на прозрачный закрытый саркофаг.
Расстояние от места парковки «Гранд-Элиота» до входа в ночной клуб было невелико, и Полынин, палец которого непроизвольно задержался над сенсором зажигания, вдруг с ужасом понял, что на носилках в услужливо откинувшей свой колпак реанимационной камере выносят не кого-нибудь, а Сару Клеймон!..
Выскочив из машины, он бегом бросился к флайеру «Скорой помощи», который стоял в центре посадочного круга, завывая сиреной и разбрасывая вокруг себя бело-голубые проблески тревожных маячков.
* * *
Растолкав нескольких подвыпивших парней и отпихнув в сторону охранника клуба, Антон столкнулся лицом к лицу с полноватой медсестрой, которая шла за носилками.
— Пропустите! Я ее родственник! — эти слова машинально сорвались с губ Полынина.
Сару Клеймон уже укладывали в саркофаг реанимационной камеры. Медсестра окинула Антона каким-то странным, не то осуждающим, не то соболезнующим взглядом и жестом пригласила отойти в сторону.
— Там вы уже ничем не поможете, — пояснила медсестра, отведя Полынина на несколько шагов. — Кем вам приходится эта женщина? — деловито осведомилась она.
— Тетка… — не задумываясь, солгал Антон. — Что с ней?
— Сердечный приступ. В ее возрасте опасно заниматься сексуальной гимнастикой в таких заведениях.
Полынина словно окатили ледяной водой.
— Черт, я не понимаю…
— Тут нечего понимать, — оборвала его медсестра, заметив, что реанимационная камера уже вползает в ярко освещенное чрево флайера. — Раз уж вы ее родственник, то я обязана спросить: какую клинику вы предпочитаете и кто будет оплачивать ее лечение?
Мысленно выругавшись, Антон продиктовал ей свои данные. Этим вечером события стремительно затягивали его в какой-то бредовый водоворот.
Двери флайера «Скорой помощи» закрылись.
— Куда везти? — напомнила о своем присутствии медсестра.
— Давайте в ближайшую клинику, по вашему усмотрению, — ответил Антон. — Главное, чтобы она не умерла… — поспешно добавил он, ощущая, как события принимают совсем дурной и абсолютно непонятный оборот. — Вот моя визитная карточка и номер счета, на тот случай, если у нее нет медицинской страховки.
— Вы не поедете с нами?
— Нет, — ответил Полынин, который понимал, что чувства, внезапно всколыхнувшиеся в его душе, никак не соответствуют роли встревоженного племянника, заботливо сопровождающего больную престарелую тетку, которой вдруг пришло в голову порезвиться на старости лет в ночном клубе. — Но, в любом случае, пусть мне позвонят из приемного отделения на мобильный коммуникатор. Вот номер и… — он прижал к визитной карточке несколько банкнот галактического банка Стеллара, — спасибо вам, сестра.
— Все будет в порядке, не волнуйтесь.
«Скорая», завывая сиреной, взмыла в ночное небо над городом.
Антон некоторое время стоял, глядя вслед удаляющимся проблесковым маячкам, потом сел в машину и снова закурил, облокотившись о руль.
Черт побери, что все это могло означать?
* * *
Дома его ждал еще один сюрприз.
Едва переступив порог квартиры, он сразу же заметил тревожные огни на терминале домашней компьютерной сети.
Скинув пальто, Полынин прямиком прошел к своему рабочему месту. Не активируя систему, не трогая кнопок и сенсоров, он обежал взглядом узор индикационных огней.
В его отсутствие кто-то пытался дистанционно взломать домашнюю сеть. Судя по сигналам, вторжение прошло безуспешно, и теперь РИГМА занималась тотальным самотестированием.
Антон прошел на кухню, ткнул пальцем в сенсор бытавтомата с надписью «кофе», вытащил из ниши заказанный напиток и направился в кабинет, где у него был установлен еще один локальный компьютер, отрезанный как от городских линий, так и от глобальной сети Интерстар.
Иногда полезно отгородиться от внешних воздействий. За РИГМУ он сильно не переживал — сетевой терминал не хранил никакой важной информации, он служил скорее для связи с внешним миром: путешествий по сети Интерстар, электронной переписки и так далее. Все важные документы, касающиеся его настоящей работы, а также программы для их обработки Антон хранил даже не в памяти машины, а на отдельных кристаллодисках — миниатюрных носителях информации, вмещавших в себя до сотни гигабайт данных.
Сев в офисное кресло, он отхлебнул глоток кофе, прикурил сигарету и глубоко задумался, чувствуя себя далеко не лучшим образом.
Как резко все перевернулось в душе за последние несколько часов!.. Мог ли он предполагать, выезжая на встречу, что раздражение, вызванное неурочным звонком, сменится сначала потрясением от известия, что Павел жив, а потом…
Резко и тревожно зазвонил коммуникатор.
Антон вскочил, потому что трубка мобильника осталась в кармане пальто, в гостиной. У того коммуникатора был отдельный номер.
— Да? — ответил он, схватив устройство связи.
— Это Антон Полынин? — осведомился незнакомый голос.
— Да, да!
— Говорят из приемного отделения городской больницы шестнадцатого уровня. — Голос дежурного врача был по-деловому сух. — К сожалению, Сара Клеймон скончалась по дороге к нам, не приходя в сознание.
Слова администратора больницы ударили Антона, словно обухом по затылку. Несколько секунд в ушах стоял звон, во рту внезапно появился забытый солоноватый вкус крови — это адреналин хлынул в сосуды.
— Она вообще не приходила в сознание? Может быть, она говорила что-то перед смертью?