— Каждый занимает свое место, — покачал головой Ник. — Просто уходи.
— Это я и собираюсь сделать! — крикнула Кристина, и тут ее взгляд упал на стену.
— Хорошо. — Ник отвернулся и потому не увидел, какие эмоции отразились на лице девочки. Ее брови приподнялись, глаза расширились, она, как загипнотизированная, смотрела на узор.
Ник ожидал услышать звук удаляющихся шагов. Нельзя даже пробовать раскрыть ворота, пока он не один. Это его проблема, его просчет, и он сам должен справиться с этим. Он не допустит, чтобы из-за его глупости пострадала еще и Кристина.
— Я знаю этот узор, я уже видела его, — тихо сказала Кристина. — Посмотри.
Ник обернулся. Она держала на ладони сияющие кулоны-неразлучники, на двух крепко спаянных камнях был выгравирован узор — ветвь с одним-единственным шипом.
— Он такой же! — удивился Ник. — Делал один художник.
Шипы на стене зашевелились, они уже не казались рисунком, а жили собственной жизнью.
— Не художник! — возразила Кристина. — Это совершенно другое искусство.
— Похоже на то. — Ник наблюдал за стеной. Подойти к ней уже казалось невозможным, вместо рисунка и вправду торчали корявые ветки с шипами. — Кристина, уходи.
Она и не подумала отступать.
— Я всегда знала, что найду. Я надеялась на это. Смотри!
В левом нижнем углу стены не хватало маленького куска. Кристина наклонилась — шипы послушно раздвинулись в стороны, пропуская ее, — и приложила туда свой кулон. Шипы в один миг втянулись обратно. Стена отъехала в сторону. Впереди клубился туман. Настолько густой и плотный, что было невозможно ничего разглядеть. Понятно было лишь то, что за туманом скрывались ворота в другое Искривление.
— Это тайна моих родителей, — прошептала Кристина, вглядываясь в туман. — Здесь я найду ответ. В этом Искривлении. Прошло столько лет, и сейчас я узнаю, что произошло.
Она сделала первый шаг к воротам.
— Тебе нельзя туда, — предупредил Ник.
Кристина замерла и зло посмотрела в ответ.
— А тебе? Как ты вообще догадался выйти к этой стене? Ты ведь намеренно шел сюда.
— Я не могу сказать, — ответил Ник.
— И не объясняй, больно надо. Иди куда хочешь, а я пойду в эти ворота.
Ник встал перед воротами. Спиной он чувствовал идущую от тумана прохладу. Туман казался живым существом, заманивающим в свои сети.
— Стой! У меня нет выхода, я должен шагнуть туда. Но тебе необязательно это делать. Поверь, там не может быть ничего хорошего.
— Это тайна моих родителей. Хорошая она или плохая, я должна узнать ее, — глядя Нику в глаза, ответила Кристина.
— Должна! Но не сейчас, — ответил Ник. — Помнишь, мы на состязаниях. Сейчас финал, отступать нельзя. Ты подведешь команду. Тебе же надо выполнить задание.
— Может быть, я больше никогда не смогу вернуться сюда, — покачала головой Кристина. — Мои родители бесследно исчезли. Дед никогда ничего не рассказывал. Ты не понимаешь. Я долго искала хоть какой-то намек, но все бесполезно. Только этот кулон. А вот сейчас я вижу такой же символ. Может быть, там я найду ответ.
— Найдешь, но не сейчас, — ответил Ник. — Позже, после финала. Пойми, сейчас тебе нужно вернуться и выиграть состязания.
— Откуда ты знаешь, что мне нужно?
— Не знаю. Но мы еще в одной команде, я просто прошу. Потом я помогу тебе попасть в это Искривление.
— Ладно, — неожиданно согласилась Кристина, глядя куда-то сквозь него. — Я не стану подводить команду. И вовсе не ради тебя.
Ник шагнул в клубившийся туман и почувствовал, что опора под ногами исчезла. Он полетел в пропасть.
Оставьте всякую надежду, вы, входящие сюда.
Данте Алигьери
Плотный слой тумана остался где-то позади. Появились запахи. Запахи закрытого душного помещения и пыли, они были намного сильнее, чем там, в разрушенном городе. Мир потихоньку принимал свои очертания, словно глаза были закрыты мутной пленкой, которая все больше и больше истончалась. Вскоре Ник разглядел, что стоит на широком выступе скалы. Внизу — скрытый туманом провал. И этот неприятный запах вместо свежего воздуха гор.
Еще через секунду Ник узнал это Искривление. Трижды он видел его: на поляне воздушной ваты, в хрустальном шаре и в Когте Ягуара. Темное сумеречное небо. Скалы, высокие скалы, скрытые слоями тумана. Из трещины в скале вырывались фонтанчики лавы и стекались в неглубокую ложбину под выступом, образуя маленькое озеро.
Земля качнулась под ногами. Выступ, на котором стоял Ник, наклонился, и он почувствовал, что скользит вниз, прямо в лаву. Ник поспешно заскочил на огромную каменную глыбу. И тут из кармана выпала флешка и плавно скатилась вниз. Ник смотрел, как она исчезла в кипящей лаве, а через миг на ее поверхности выступили черные буквы:
В своем нормальном состоянии дает жизнь, а в измененном ее отнимает. Найди и принеси это, чтобы пройти финальные состязания.
Ник вскарабкался выше, на небольшую площадку, поросшую чахлыми растениями, над которыми клубился туман. Почему-то все это показалось очень забавным, и Ник нервно рассмеялся. Так и не научившись пользоваться флешкой и уйдя с финальных состязаний, он узнал, какое задание придумали судьи. Узнал, чтобы так и не суметь выполнить его.
— Здравствуй, Ник! — Голос еще немного хрипел, но его уже вполне можно было узнать.
Из-за выступа появилась фигура в потрепанном плаще с черной бахромой на рукавах. Капюшон слетел с головы.
— Мама Аль… Леди Дора? Но как? Почему? — изумился Ник и совершенно по-глупому спросил: — Что ты здесь делаешь?
Она прошла через клубившийся туман. Нику казалось, что сейчас она растворится в нем, окажется лишь миражом.
— Ты уже знаешь, куда попал? Понял, что это Искривление Хаоса? — спросила леди Дора.
— Понял! Но как? Зачем?
— Мне нужно было, чтобы ты пришел сюда, — ответила она, — и снова встретился с Хаосом.
— Зачем?
Леди Дора скинула старый плащ и, постелив его на большой камень, села, словно в кресло. В этом мире Хаоса она чувствовала себя совсем как дома, так же свободно. Шум, с которым вырывались фонтанчики горящей лавы, и неприятный зловонный туман совсем не беспокоили ее.
— Послушай то, что случилось еще до твоего рождения, — сказала леди Дора. — Хаос пытался обрести могущество и собирал войска. Но этого ему казалось мало, тогда он провел ритуал и зажег Огненный Диск. Я была там и видела это. Хаос решил, что если наступление окажется неудачным, то Диск все равно даст ему второй шанс, сместив законы равновесия. Только Хаос не мог знать, что Диск загорится через четырнадцать лет. Впрочем, для бессмертного существа это не имеет значения.