В дверь постучали, и вошел Биддл, который едва не споткнулся, торопясь подойти. Почти что шепотом он сообщил:
— Мадам, там к вам пришли.
— Пришли? Кто, Биддл?
Биддл сглотнул:
— Это лорд Митон, мэм.
Она встревоженно повторила:
— Лорд Митон!
— Да, мэм, и мне думается… я должен вас предупредить, что он… не совсем в себе, мэм.
Уже направляясь к двери, она спросила:
— На чем он приехал?
— В карете, мэм. — Биддл рванулся и открыл перед ней дверь.
Войдя в холл, Тилли увидела привидение, так ей во всяком случае показалось — там стоял старик в длинном плаще, накинутом на голубую ночную рубашку. На ногах — домашние тапочки, а на голове — высокая шляпа для верховой езды. Старик был небрит: на морщинистых щеках и подбородке жесткая седая щетина. Глаза глубоко ввалились и казались блестящими. Но посетитель явно плохо видел, потому что сощурился, когда, снимая шляпу, наклонил в приветствии голову, обнаружив солидную лысину. Но больше всего потрясло Тилли то, что под мышкой старик держал охотничье ружье.
— Мэм… Простите за беспокойство… Мэм. — Он говорил медленно, делая паузы между словами. — Моя визитка. — Лорд Митон порылся в кармане, потом посмотрел в сторону и приказал: — Говард. Моя визитка. Для леди.
Пибоди, выступив вперед и правильно оценив ситуацию, как будто ему приходилось сталкиваться с подобным ежедневно, отчеканил:
— У мадам уже есть ваша визитка, милорд. Она желает, чтобы вы прошли вот сюда. — Дворецкий посмотрел на Тилли расширенными глазами, и она, слегка кивнув, подтвердила:
— Да, конечно. — Затем протянула руку лорду Митону, и он шаркающими шагами вошел с ней в гостиную.
— Вы очень добры, очень добры.
— Не стоит беспокоиться. Пожалуйста, присядьте. — Тилли показала на кресло, и старик медленно погрузился в него. Он все еще держал в руке шляпу, а подмышкой ружье. Тогда Тилли попросила: — Можно мне взять вашу шляпу?
Лорд протянул ей головной убор и пробормотал:
— Да, да.
Но когда Тилли осторожно потянулась к ружью, старик крепче прижал его к себе и на этот раз произнес высоким, визгливым голосом:
— Нет, нет! Не это. Вы садитесь, садитесь.
Тилли села напротив. Лорд Митон разглядывал ее молча, и она молчала тоже. Потом, видимо, придя к какому-то выводу, старик произнес:
— С вами все в порядке — на шлюху не похожи. Это она шлюха. Всю жизнь ею была… Она здесь?
— Я не знаю, о ком вы говорите, — солгала Тилли.
— Да, разумеется, об этой суке, моей жене. Всегда была сукой, но сейчас зашла слишком далеко. Бог мой! Да, да. — Лорд наклонился к ней, понизив голос до шипящего шепота: — Хочет засадить меня в психушку. Вы знаете? — Он утвердительно кивнул и повторил: — В психушку. И знаете что, наверное, я и в самом деле был все эти годы безумным. Все смеялся. Не имело значения, не имело значения… Пусть только сидит на другом конце стола и смешит меня. Да, да. — Он уронил голову на грудь и через несколько секунд сообщил: — Смешит меня. — Старик поднял голову, взглянул на Тилли и добавил: — Чувство юмора. Похабное чувство юмора, как у мужчины. Потому я ее и взял, с ней было весело. — Он снова опустил голову и пробормотал: — От меня ей было мало пользы. Не имело значения, не имело значения… Но только не с шахтером. Нет уж, только не с шахтером! — Последние слова он выкрикнул, потом продолжил: — Шахтер — низшая форма жизни. Так пасть — шахтер… Я ведь знал о всех ее похождениях. Да, да. Джентльмены. Всегда джентльмены из города. Но здесь! Господи, помилуй! Как течная сучка. Первым был Сопвит… Ваш муж, не так ли? Вы его любовницей были. На кухне говорили, что вы… Неважно. Не похоже. Не похоже. Он над вами хорошо поработал, если хотите знать мое мнение. Потом фермер. Да, фермер. Потом Тернер и Драйтон, и так далее. — Старик на минуту отвлекся, повернул голову и оглядел комнату. — Мило… мило. Вкус чувствуется. Хороший вкус. — Он вперился в нее взглядом и резко спросил: — Ваша работа?
Тилли была сбита с толку.
— Только обивка и шторы.
Лорд снова огляделся.
— Очень мило. Но мы говорили о ней. О ней, да. — Гость встрепенулся, будто вспомнил, что хотел сказать. Потом ткнул в ее сторону пальцем и продолжил: — Джон Толман. Да, Джон Толман. Его жена… вы знаете Джоан?
Тилли отрицательно покачала головой.
— Она ей чуть все волосы не повыдирала… Агнессе. Дрались как торговки рыбой. Да, да, так и было. — Старик захихикал. — Потом Крэгг, Альберт Крэгг, верно говорю. И знаете что? — Он почти согнулся напополам от смеха, но продолжал смотреть на Тилли. — Она никогда не обращала внимания на лица. Господи, да вы видели Крэгга?
Знала ли она Крэгга? Знала ли она Толмана? Да, она их знала. Но еще лучше она знала их жен, которые смотрели на нее, как на грязь под ногами.
— Три хороших грума. Я потерял их. Но разве это важно? Грумов всегда можно заменить. — Внезапно лорд замолчал, потом прорычал: — Где она? Она здесь!
— Нет, думаю, вы ошибаетесь, милорд. Вашей жены здесь нет.
— Не лгите мне. Она знала, что я за ней гоняюсь, потому и послала за этой парочкой негодяев: хочет посадить меня за решетку. Вартон сказал мне, что она поехала в коттедж к этому шахтеру. Но когда я туда приехал, ее уже и след простыл. Один парень сказал, что видел, как они направлялись сюда. И не прячьте их. С меня хватит. Какой позор! Шахтер! — Старик набрал в рот слюны и стал оглядываться, куда бы сплюнуть, но, порывшись в кармане, вытащил зеленый платок и сплюнул в него. Затем он попытался встать.
Но Тилли уже стояла перед ним и ласково уговаривала:
— Лорд Митон, пожалуйста, послушайте меня. Даю вам слово, что вашей жены здесь нет, и уверяю вас, что вы ошибаетесь насчет ее… связи с… шахтером.
— В самом деле? — Его нижняя губа отвисла и стали видны остатки гнилых зубов.
— Клянусь вам, лорд Митон.
Он поднял на нее глаза и через несколько секунд спросил совсем по-детски:
— Тогда где же она?
— Понятия не имею.
— Я хочу пить.
— Ох, извините. Я должна была вам что-нибудь предложить. Что бы вы хотели?
— Бренди.
— Пусть будет бренди. — Тилли поспешила к камину и дернула за шнур.
Дверь сразу же открылась, будто Пибоди стоял за ней.
— Принесите, пожалуйста, бренди.
— Слушаюсь, мадам.
Все выглядело наилучшим образом. Пибоди принес бренди, поставил поднос рядом с лордом и налил ему хорошую порцию. Лорд Митон залпом выпил коньяк, вздрогнул и слабо улыбнулся:
— Мой любимый напиток — бренди. — Он вернул стакан Пибоди, который взглянул на Тилли, а она жестом показала на графин. Дворецкий опять наполнил стакан. Старик посмотрел на него, но не взял, а пробормотал: — Прекрасно, прекрасно.