Этот мир полон денег, и взять их не может только ленивый — именно это обстоятельство и заставило меня поздней ночью шестого июня распахнуть дверь глайдера и с высоты двенадцати километров шагнуть за борт.
Тихо шипел в кислородной маске воздух, я летел вниз со скоростью двухсот сорока километров в час и любовался раскинувшейся подо мной панорамой ночного города — лишь человек с моим чувством прекрасного мог в полной мере оценить эту величественную картину. На высоте трех километров сработал механизм раскрытия, меня тряхнуло, после чего начался уже совсем неторопливый полет под куполом парашюта. Отключив подачу воздуха, я снял и сбросил вниз шлем с ненужной мне теперь маской, затем стал спокойно высматривать место для посадки.
Интересовало меня главным образом северное крыло замка Ее Величества. Я ни в коей мере не хотел нарушать покой царственной особы, а потому опустился тихо и незаметно. Погасив черный купол парашюта, собрал его, затем осторожно прошел по крыше и затолкал парашют в третью от края вентиляционную трубу. К этой же трубе привязал струну поясной лебедки — а как иначе спуститься с этой верхотуры? Слегка потравив струну, осторожно добрался до края крыши и глянул вниз.
Итак, что у нас там… Четверо у ворот, так и должно быть. Еще двое ошиваются под окнами, это мне тоже знакомо. Наконец, двое дюжих гвардейцев — и где только таких набирают — охраняют главный вход.
Ничего неожиданного. Убедившись в этом, я ослабил тормоз лебедки и начал спуск.
Говоря откровенно, спускаться до самого конца — то есть в лапы гвардейцев — мне почему-то не хотелось. Именно поэтому я предпочел зависнуть у окна на восьмом этаже, справедливо полагая, что не стоит лишний раз проверять бдительность охраны.
Весь инструмент у меня, разумеется, был с собой. Вырезать стекло при моей квалификации — совершенно плевое дело. Наклеив на стекло липучку, я аккуратно обвел его по периметру плазменным резаком, после чего легко выдавил, придерживая за хвостик липучки. Чтобы вырезанное стекло не мешало, сдвинул его в сторону, между створками левой половины окна.
С внутренним стеклом я поступил точно так же, затем с трудом протиснулся в узкий проем. И лишь убедившись, что все тихо и я твердо стою на полу, откинул стопор поясной лебедки, снял катушку со струной и положил ее на подоконник. Все, я внутри — теперь можно и поработать…
План здания я знал наизусть, а потому без лишних проволочек направился к интересующей меня части замка.
Вот и нужная мне дверь. Массивные резные двери, литые ручки чистого золота — и такой простенький замок. Я мог справиться с ним за считанные секунды, но спешить не стал — всему свое время. Для начала надо проверить дверь на предмет сигнализации, мало ли какие там могут таиться сюрпризы? Вытащив черную коробочку детектора, я исследовал поверхность двери, внимательно глядя за глазком индикатора — не замигает ли? Да нет, все чисто. Даже странно — не забегаловка какая-нибудь, дворец Ее Величества все-таки. И как ни тянуло меня внутрь, я предпочел подстраховаться…
Не скрою, когда я сверлил дверь, мое сердце сжималось от горя — портить такую красоту! Но выбирать не приходилось — просверлив отверстие, я вставил в него гибкий усик световода и прильнул глазом к окуляру. Медленно поворачивая усик, оглядел обратную сторону двери, затем внимательно изучил комнату. Не комнату даже, огромный зал, освещенный слабым светом дежурного освещения.
Чисто, как я и думал. Тем лучше — вскрыв замок, я приоткрыл дверь и проскользнул внутрь, затем еще раз окинул взглядом зал. Положительно, мне везло — никакой сигнализации. Не иначе, придется написать письмо Ее Величеству с предложениями по улучшению охраны замка.
На стенах висели картины — много картин. Я шел по огромным залам и молча страдал — страдал от того, что вся эта красота останется здесь, что мне не суждено переправить ее в свою скромную обитель. О боги, боги, вы несправедливы!
До интересующего меня зала я добрался в полном расстройстве. Меня не смог согреть даже вид роскошных королевских бриллиантов, сверкавших под бронированными стеклами. Тем не менее я взял себя в руки и пошел к витрине в дальнем конце зала — именно из-за нее я и проделал этот долгий путь. Может, хоть знаменитая королевская тиара сможет уменьшить мои страдания?
Увы, этому не суждено было сбыться. Взглянув на витрину, я почувствовал себя несчастным вдвойне.
Бронированное стекло было вскрыто, я хорошо знал, как это делается. А вместо тиары… Вместо тиары лежал небольшой листок с коряво написанными буквами. Вероятно, послание королеве…
Я взял листок в руки — и понял, что ошибся. Как раз королева тут была явно ни при чем…
«Дорогой Вик! Прости, что так вышло, но в этой игре всегда побеждает сильнейший! Надеюсь, ты успеешь, унести отсюда ноги».
Словно подтверждая озабоченность неизвестного автора, в залах ярко вспыхнул свет, и я мысленно записал себя в покойники. Но верить в это все же не хотелось, поэтому я сунул листок в карман и бросился бежать.
Быстрые ноги при моей профессии — отнюдь не лишняя роскошь. Именно поэтому я успел прицепить катушку со струной к поясной лебедке и протиснулся в окно как раз в тот момент, когда неподалеку раздались крики и топот множества ног.
Стоя одной ногой на подоконнике, я отшатнулся в сторону и прижался к стене — авось не заметят. Люди вообще от природы не слишком наблюдательны, и кому придет в голову заглянуть в этот маленький коридорчик, когда там, в залах, крадут королевские сокровища?
Так оно и получилось. Когда топот стих, я повернул рычажок управления лебедкой и под тихое пение привода медленно поплыл вверх, страстно надеясь на то, что меня не заметит сейчас какой-нибудь особо ретивый гвардеец. Ведь для того, чтобы получить новые погоны, ему достаточно всего лишь разок пальнуть из своей винтовки.
Труднее всего было перелезать через свес крыши, я и не думал, что мне придется преодолевать его в такой спешке. Теперь к трубе — отцепить струну, достать парашют. Накинуть лямки, застегнуть замок. Расправить купол…
Крики, прямо в глаза мне бьет луч прожектора. Но отступать поздно, я хватаюсь за стропы и бегу по крыше, стремясь поднять купол. Он расправляется удивительно медленно; краем глаза я вижу вспышки выстрелов. Пять метров до края, три… Отталкиваюсь, проваливаюсь вниз — и с радостью чувствую, как подхватывает меня черное крыло…
Лучи прожекторов все еще пытаются меня поймать, я круто поворачиваю в сторону, пытаюсь увернуться. Знаю, что теряю этим драгоценную высоту, но выбора у меня нет. Снова подламываю крыло, крутой поворот, лучи шарят где-то в стороне. Потеряли…
Тяну к заранее намеченному месту, ноги едва не цепляют соседние крыши. Еще немного — все, ушел! По крутой спирали скольжу вниз, у самой земли перевожу полет в горизонтальный и плавно касаюсь ногами земли. На то, чтобы собрать парашют, нет времени — отцепляю подвеску и бегу к стоящему чуть поодаль глайдеру с эмблемами королевских военно-воздушных сил. Строго говоря, это мой глайдер, я оставил его здесь этим вечером. Открываю дверь, прыгаю за штурвал. Рывком поднимаю машину и по-над крышами зданий увожу ее в сторону, туда, где не заметят меня чуткие радары. И лишь выбравшись из запретной зоны, перевожу дух…