Эти роковые секунды решали все.
Эйзиз не могла пробить лобовой брони истребителя. Кому, как не ей, было знать об этом.
Первая машина неслась на купол, вбивая снаряд за снарядом в его покатый контур.
Бронепластик срывало, выдалбливая в нем уродливые ямы. Дистанция стремительно сокращалась, вот уже купол начал разрастаться, и его подернутая трещинами покатая поверхность вдруг в одном месте лопнула и начала обваливаться вовнутрь…
Торжествуя, пилот потянул рычаг управления, задирая нос, чтобы поднять машину над расстрелянной огневой точкой.
Под тяжелым, короткокрылым и горбоносым контуром показалась узкая полоска сероватого днища, и в этот самый момент орудия изуродованной башни полыхнули единственным залпом.
Длинная очередь четырех автоматических пушек разрезала космический истребитель пополам — от носа до кормы.
Спаркс, который уже вышел на прямую атаки, не успел отвернуть, и обломки ударили по нему…
Его спасла лишь фантастическая, машинальная реакция.
Впоследствии Спаркс так и не смог с точностью вспомнить, как ему удалось вырвать машину из короткого штопора. Чиркнув по бетону изуродованными хвостовыми стабилизаторами, его истребитель, надсадно завывая и почти неуправляемо раскачиваясь, свечой взмыл за облака.
Когда Линкс вбежал в разбитый, обвалившийся вовнутрь блистерный купол, Саша по-прежнему сидела в кресле, крепко сжимая сенсорные рычаги наводки.
Он кинулся к ней, с недобрым предчувствием заглянув через прозрачную лицевую пластину ее гермошлема.
От сердца Дерека отлегло.
Саша хохотала… Без звука… Просто смеялась, страшно, одними губами, без остановки, глядя на усыпавшие ее колени кусочки оплавленного бронепластика и не издавая при этом ни звука.
«Это ничего… Это пройдет…» — суетливо подумал Дерек, подхватив ее под мышки и вытаскивая из кресла. Он понял, что в ее скафандре вышел из строя коммуникатор. Истерический смех Эйзиз не пугал Линкса — он знал, как это бывает, когда слишком близко приходится взглянуть в пустые, зовущие глаза смерти. Сам смеялся… и не раз…
— Рорих, я подобрал Сашу… — прохрипел он в коммуникатор, заставляя ее передвигать ногами. — К чертям… Теперь мы должны сваливать отсюда…
— Хотел бы я знать — на чем? — раздался в наушниках чуть более нервный, чем обычно, ответ Эрни. — Это корыто больше не поднимется в воздух, можешь мне поверить, Линкс…
У него внезапно предательски похолодела спина, но он упрямо продолжал тащить Сашу к выходу из башни.
«Фрайг его раздери… — зло подумал Линкс. — Ну не может же все вот так погано кончиться…» После того, что они сделали, сдаться было бы непростительной глупостью, а умереть — и того глупее…
Борт «Новы». В нескольких километрах от космопорта Везелвула
Рекламные проспекты не лгали, «Нова» оказалась классным кораблем.
Николай всегда уважал такие машины. Сидя в кресле, за центральной консолью управления, он чувствовал гулкую, затаившуюся в недрах ходовых секций мощь; все бортовые системы реагировали просто безукоризненно, и это вселило в него осторожную надежду на благополучный исход всего головокружительного приключения.
За несколько минут освоившись с управлением, что тоже говорило в пользу продуманности «Новы», он рискнул поднять корабль вверх.
Вопреки ожиданиям, атмосферный полет не вызывал у него никакого чувства дискомфорта — корабль прекрасно выдерживал шквальный, порывистый ветер, автоматика работала без нареканий, а его уплощенный, обтекаемый корпус, казалось, специально создан для противоборства с ветрами Везелвула, — в общем, в другое время Николай бы просто наслаждался…
Но только не сейчас.
Он не мог видеть того, что происходит в районе космопорта, но передатчик, который так и остался настроен на нужную волну, сквозь треск статических помех то и дело изрыгал в динамики отрывистые фразы команд, либо бессвязные выкрики и угрозы, заставляя бледнеть и без того полуживого доктора Фрамера.
Пристегнутый ко второму креслу, Гентри сидел, не понимая ровным счетом ничего; этот шикарный салон космического корабля после ледяных стен заброшенного форта казался ему логичным продолжением горячечного бреда, вызванного перенапряжением и нечеловеческим холодом. В таком случае бессвязные выкрики должны были ассоциироваться в его больном сознании с потусторонними, демоническими голосами.
У ног дока лежал Черч. Пес равнодушно переносил полет — распластавшись на полу, он был занят тем, что вылизывал мокрую шерсть, изредка выкусывая из нее не успевшие оттаять в тепле помещения льдинки.
Хуже всех себя чувствовал Ваби.
Его доверие к фон Риттеру заметно пошатнулось, как только «Нова» под тихий утробный вой планетарных движков оторвалась от земли и с заметным ускорением рванула на север.
Вестибулярный аппарат маленького мутанта взбунтовался, отказываясь принимать очевидное положение вещей. Ваби тут же стошнило, и он, стоически стиснув зубы, забился в угол, мученически выкатив глаза и крепко вцепившись в рукоять ножа.
Николай, опытный слух которого четко различал в хаотичных обрывках сообщений звуки тяжелого, неравного боя, вел «Нову» на предельно допустимой для атмосферного полета скорости.
По обрывкам фраз, что звучали на частотах связи, он понимал, какие страшные события разворачиваются в районе посадочных полей.
Горстка людей, атакованная могучим крейсером, пыталась покинуть космопорт под ударом звена космических истребителей.
Фон Риттер вел «Нову» над самой землей, прижимая корабль к пологим изгибам рельефа, чтобы затруднить работу любому радару.
Откровенно говоря, он недоумевал.
Атмосферная атака звена космических истребителей должна была подавить в зародыше всякую мысль о сопротивлении со стороны тех, кто сумел выжить в ледяном аду Везелвула, но, судя по обрывкам сообщений, какая-то горстка безумцев не просто противостояла этим мощным, вселяющим ужас машинам — их сбивали, жестко, расчетливо, о чем внезапно поведал Николаю предсмертный выкрик одного из пилотов.
Ему с лихвой хватило личных воспоминаний, чтобы понять, что за ад кромешный творится в районе космического порта.
Увеличив скорость и вызвав тем самым сдавленный стон Ваби, Николай наконец вывел «Нову» на окраину старто-посадочных полей.
Цепкий взгляд профессионального военного сразу же охватил панораму боя во всех подробностях.
Возле контрольной башни, которую венчал изуродованный снарядами блистерный купол, чадно горели обломки двух космических истребителей. Крыша одного из пакгаузов топорщилась иззубренными осколками проломленных перекрытий, рядом, на перепаханном огнем вакуумных орудий стеклобетоне, застыл изуродованный, дымящийся шаттл, около которого суетились две фигурки в серых бронированных скафандрах.