Капитан Спаркс стоял в своем излюбленном месте — посреди выступающего из брони «Громовержца» выпуклого прозрачного блистера — и смотрел на мрачные рассветные краски.
Несколько минут назад отправленные на орбиту техники доложили, что ремонт станции Гиперсферной Частоты окончен, и в данный момент полковник с мрачным предчувствием ожидал первого нормального сеанса связи с системой Онтарио.
Нервно прохаживаясь по замкнутому пространству блистера, он думал о том, что скажет Роберту Итему и его сыну. Спаркс слишком хорошо представлял, сколько стоит одна незапланированная атмосферная посадка «Громовержца», а ведь ему еще предстояло оправдываться за сильное повреждение брони корабля и потерю двух третей личного состава вкупе с пятью космическими истребителями…
По меркам современных войн то, что произошло с крейсером, мало было назвать неудачной операцией — это больше походило на разгром, а капитану нечего было представить в собственное оправдание. Спаркс так до конца и не понял главного — Эрика Итема не интересовали потери, ему важнее было другое…
Но тут капитан оказался бессилен. Солнце Везелвула пылало само по себе — после того как его техники попытались что-то сделать с ним с пультов управления космопортом, связь с автоматикой, контролировавшей реакции термоядерного синтеза, внезапно оборвалась.
У Спаркса оставался единственный способ выполнить приказ — он должен поднять «Громовержца» в космос и за отпущенные ему часы просканировать всю поверхность Везелвула в поисках выживших.
Естественно, сообщать Эрику Итему о том, что такой урон боевому крейсеру и его личному составу нанес экипаж какого-то занюханного межзвездного транспорта, он тоже не собирался…
Если понадобится, то он заткнет глотки всем, кто причастен к этим событиям.
Спаркс вдруг усмехнулся течению собственных мыслей. Через три-четыре часа ремонт брони будет полностью окончен, и «Громовержец» вновь поднимется на орбиту. Глупо выходить на связь сейчас… Лучше произвести ее первый сеанс из космоса, и там… кто знает — может, он еще и получит заслуженную награду за уничтожение тех сил, что пытались удержать Везелвул… По крайней мере, пара радиоактивных воронок никак не повредит экологии этого поганого мира, а ядерные ожоги, как известно, молчат о том, сколько вражеских солдат сгорело при взрыве боеголовки.
«Их будет много… — успокоил сам себя капитан, даже не вспомнив о предупреждении Итема насчет плутония, которого было полно в недрах радиоактивных свалок. — Ровно столько, сколько потребуется, чтобы оправдать потерю пяти боевых машин…»
— Связь! — потребовал он, подняв к губам мобильный коммуникатор.
— Да, сэр! — отозвался голос вахтенного офицера.
— Заблокировать канал ГЧ с системой Онтарио! — безапелляционно приказал капитан. — Я переношу сеанс. О времени сообщу позже. Все!
— Так точно, сэр!
Коммуникатор сдавленно кашлянул и отключился.
«Вот так… — удовлетворенно подумал Спаркс, покидая блистерный купол. — Теперь я обведу вокруг пальца всех. И пусть какая-нибудь тварь на борту только посмеет пискнуть…»
* * *
Рассвет, который наблюдал капитан Спаркс, расхаживая по блистерному куполу «Громовержца», освещал не только притихший, разоренный катаклизмом город вокруг космопорта, но и другие места.
Начало светлеть и на болотах, где не так давно отгремели взрывы коврового бомбометания, которое стерло с лика планеты старый законсервированный форт…
Лишь ровный слой бетонного щебня, из которого, как изломанные конечности, торчали погнутые и перекрученные прутья арматуры да обугленный остов «Новы», застывший на краю оттаявшего ядовитого болота, напоминали о разыгравшейся тут несколько часов назад трагедии…
Внезапно ровный слой искрошенного взрывами бетона в одном месте дрогнул и начал оседать, проваливаясь вовнутрь.
Этот процесс не был стихийным обвалом, наоборот, сначала все происходило очень тихо… просто в одном месте обозначилось пологое углубление, похожее на воронку. Оно медленно расширялось, словно внизу открывался все больший и больший проход для массы искрошенного в щебень бетона. Со дна воронки вверх потянулись струйки известковой пыли, которые постепенно превратились в клубы белой взвеси, и вдруг…
Несколько тонн камня с тяжким, гулким стоном обрушились вниз, взметнув к багряно-серым небесам клубящийся столб бетонной пыли…
Воронка резко расширилась от этого внезапного обвала, и на ее дне обнажились исковерканные взрывами плиты, которыми был вымощен двор старой колониальной тюрьмы, и внушительное квадратное отверстие в них, доверху заполненное обвалившимися угловатыми осколками бетонных стен…
Первая попытка вырваться наружу окончилась для пленников подземного бункера неудачей. Масса обломков, съехав по пандусу, полностью завалила проход…
…Подземелье старого форта выглядело в этот момент весьма впечатляюще. Облака удушливой пыли клубились во мраке арочных залов. Их толщу прорезали три ярких снопа света, бьющие с приземистого корпуса боевой машины, которая с надсадным воем сервоприводов пробиралась меж обломков к наклонной плоскости соседнего с обвалом пандуса.
Эрни Рориха, который сидел в тесной рубке управления «Фалангера», ничуть не обескуражила первая неудача. Он был готов к ней и не собирался опускать руки.
Машина, внешне похожая на гигантскую мутировавшую жабу, вгрызаясь ступнями трехпалых ступоходов в осыпь бетонных обломков, упорно карабкалась через обвал.
Рорих, сидя в кабине, тихонько насвистывал себе под нос.
Должно было случиться нечто совершенно экстраординарное, чтобы вывести этого человека из состояния душевного равновесия. В данный момент Эрни абсолютно спокойно занимался интересной для себя работой. Он, как никто другой из членов маленькой боевой группы, верил в машины и был отчасти сродни им. Он знал, что хороший робот требует прежде всего умного, грамотного управления, и тогда машина окажется в состоянии творить чудеса.
Действительно, конструкция «Фалангера», как, впрочем, и большинства других запрещенных к воспроизводству или ныне здравствующих боевых машин, была продумана и отшлифована не одним поколением инженеров и техников.
Любой другой изобретенный человеком способ передвижения, будь то колесо, гусеничный трак или что-то другое, не мог поспорить по своей гениальности, а главное — по своей функциональности с тем, что породила природа в процессе эволюции.
Опорно-двигательный аппарат «Фалангера», исполненный из титано-керамлитового сплава на основе системы серводвигателей, был частично позаимствован у знаменитых жабоклювов планеты Элио.
Там, где безнадежно застревал любой вездеход или трактор, мог спокойно пройти шагающий робот. Его трехпалые ступни с подвижными пальцами цеплялись за малейший надежный выступ. Такая машина с равной легкостью могла передвигаться как по горам, так и по болотам. Единственное, чего не умел «Фалангер», — так это летать. Семнадцатитонная машина могла лишь прыгать, используя для этого весьма ограниченный ресурс реактивных ускорителей…