— Мне бы одному. Давайте я вам за два места заплачу? И вы не будете подселять, а?
— Не могу, молодой человек. Не положено. — «Не положено» было сказано сухо и казенно. — Сами подумайте, а вдруг начальство с проверкой?
— Какая проверка в два часа ночи! — вскинул удивлённо брови Алексей. — Я ж не на год заезжаю. Переночевать и все.
— Не положено. Вам переночевать, а я места могу лишиться, — как дауну, стала втолковывать ему тетка. — Где я, предпенсионница, потом в этом городе работу искать буду? В школе уборщицей? Есть люкс, — внезапно сменила она гнев на милость. — Он вообще пустой. Почти всегда. С телефоном, телевизором…
— Сколько? — вздохнул Алексей, мысленно считая деньги в кармане и пытаясь решить, спускаться ли за бумажником к машине или хватит рассованной по карманам мелочёвки.
— Шестьсот пятьдесят рублей сутки. Сутки с девяти ноль ноль. Сейчас… — она посмотрела на часы, весящие на стене справа, — двадцать один тридцать. Значит, за полсуток…
— Понятно. — Алексей подал ей паспорт и полез в карман за деньгами. — А душ у вас тут общий?
— Да, но у вас в номере тоже есть.
— Вот и славно, — пробормотал Алексей себе под нос.
— Так, распишитесь тут и вот тут, — протянула ему огромную амбарную книгу тётка.
Он молча расписался.
— Вот ваш ключик. Номер прямо по коридору, последний справа. Там замочек заедает, мы слесаря уже вызвали. Вы ключик в замок вставите и пошуруйте им туда-сюда, — посоветовала она.
— Спасибо. Справлюсь. Мебель обещаю не ломать, — заверил её Алексей. И, подхватив за ремень сумку, двинулся по коридору. Но прежде, сам не зная зачем, обернулся и посмотрел туда, где сидела старушка. Конечно, никого не увидел, только над креслом, в котором она сидела, кружился, исполняя причудливый танец, одинокий мотылёк, невесть как попавший в фойе гостиницы. Да причудливо шелестели под невидимым ветерком искрившиеся, как будто умытые весенним дождём, листья комнатных растений, никогда не знавшие дождя и привольного ветра. «Не может быть! — удивился Фатеев, ошалело глядя на пляшущего мотылька и шелестящие листья. — Неужто сама Жива?!» На какую сторону коридора выходили двери номеров одноместных, а на какую — двухместных, Алексей угадал сразу. По пролетам между дверями. По левую сторону, правда, располагалась ниша, в которой стоял дерматиновый диванчик приятного зелёного цвета, деревянный стол, покрытый лаком, и множество горшков с цветами. Горшки стояли везде. На подоконнике огромного, во всю стену окна, на полочках, прибитых к стенке, на непонятно как затесавшемся сюда серванте.
За столом закусывала шумная компания кавказцев, разложив на газетке копчёную курицу, зелень, помидоры и сладкий перец. Из пластиковой бутыли они разливали по пластиковым стаканчикам густую рубиновую жидкость и громко разговаривали на своём гортанном наречии. Судя по всему, азартно спорили.
Миновав пару дверей, Алексей увидел… холл, что ли. Те же огромные зелёные кресла, такой же зелёный диван, неизменные фикусы в бочках и цветы в плошках. На тумбе, напротив дивана, стоял большой телевизор с плоским экраном. На диване группа мужчин, кто в спортивных штанах и майках, кто в джинсах и рубашках, азартно болели за гоняющих в телевизоре мячик футболистов. Футбол Алексей не любил, считал его спортом глупым и лишенным изящества. То ли дело фехтование или художественная гимнастика. А потому и прошёл мимо болельщиков, уставившихся в хрустальный глаз телевизора, удостоив их только мимолётным взглядом. Дойдя до конца коридора, он развернулся у двери. Двустворчатой, в отличие от остальных дверей в этом коридоре. Следуя совету регистраторши, пошуровал ключом в замочной скважине и, толкнув дверь, вошёл в номер. Номер оказался просторным, весь в сумерках и тенях от циклопической мебели, являющейся, наверное, визитной карточкой этой гостиницы. Те же зелёные диван и кресла. Стол и стулья, наоборот, резали глаз лакированной некрашеной древесиной. Тумбочка у двери, на которой примостился допотопный дисковый телефон. На окнах толстые зелёные гардины. И вездесущие цветы. «Блин, хорошо, что у меня нет на них аллергии», — подумал Алексей, присаживаясь на диван и ставя сумку между ног. В стене напротив дивана виднелась ещё одна дверь. «Надо полагать, душ», — заключил Алексей. Рядом с дверью, чтобы удобно было смотреть с дивана, стоял телевизор. Такой же здоровенный «Самсунг», что и в холле, где болели за здоровенных мужиков, пинавших толпой маленький кожаный мячик, несколько постояльцев гостиницы. Оглядевшись, Алексей нашел пульт и нажал кнопку ON.
Тихо щёлкнув какой-то релюшкой у себя в недрах, телек включился, озарив номер призрачным синеватым светом кинескопа. Потыкав кнопки пульта, Алексей нашел какой-то музыкальный канал с грудастой ведущей, удовлетворенно хмыкнул, бросил пульт на диван и стал стаскивать куртку, подаренную Олегом. Кинул её на диван. Потом расстегнул пряжку ремня и скинул на кровать свою амуницию. За ней последовали джемпер, джинсы и носки. Ботинки он снял сразу, как только вошёл в номер. Не хотелось топтаться в грязной обуви по пускай и старому, но все же ковру на полу.
Шерстяной ветеран, раскинувшийся под ногами, приятно щекотал ступни, за целый день изрядно уставшие в ботинках. Постояв несколько минут, давая отдых ногам на теплом ковре, Алексей направился в душ, ожидая увидеть там казенного вида эмалированный поддон, по недоразумению именуемый стоячей ванной, и сиротливо торчащий из стены душ. Однако ожидания его не оправдались. Душ был хороший, современный. Душевая кабина поблёскивала пластиком и хромом, на полках выстроились одноразовые туалетные принадлежности, на полотенцесушителе висело махровое белое полотенце, а на вешалке — белый махровый халат.
Алексей с наслаждением ступил босыми ногами на приятно шероховатый кафель душевой, проигнорировав одноразовые тапки, приткнувшиеся на уголке сливного бачка. Откровенно кайфуя, поперекатывался с пятки на носок, прежде чем встать в душ и открыть воду. Наконец шагнул в кабину, задвинул дверь и повернул кран с горячей водой. Тугие струи хлестнули по уставшему за день телу, обжигающие ручейки потекли по волосам, спине, бёдрам. Нащупав ногой пробку, Алексей закрыл сток и почувствовал, как ступни стали погружаться в горячую воду. По телу стала расползаться приятная истома.
— Кайф, — простонал Алексей.
И резко повернул кран, меняя воду с обжигающе-горячей на ледяную. Тут же захотелось завизжать, как девчонка, которой показали раздавленную грузовиком крысу, и выскочить из душа. Но спустя несколько секунд тело привыкло к ледяным струям и с благодарностью откликнулось на резкую смену температуры. Для порядка повторил процедуру несколько раз… И тут ему показалось, что в номере тихонько хлопнула дверь, даже не хлопнула, а так, легонечко щелкнул замок. Для уборки в номере было поздновато, а французскую горничную в номер он не заказывал. Алексей, не выключая воды в душе, вышел из кабинки. Накинул халат. Кто бы ни был незваный гость, появляться перед ним, отсвечивая голым достоинством, не хотелось. Потом стал растирать руки, разминать пальцы. Как профессиональный массажист готовится к сеансу, так и он разогревал руки, подготавливая их… к чему? Там видно будет. Драться или сплетать пальцы в замысловатые сочетания — нет разницы. Руки — основной инструмент любого человека, и должны быть наготове. Врезать по зубам или оставить руну гораздо проще, когда связки разогреты и готовы к нагрузке. «Да, похоже, ошиблась Мать Сущего, поспать мне сегодня вряд ли дадут», — подумал охотник.