Ксеноморф, покрутив головами, внезапно привстал, проплелся на своих лишенных суставов лапах по стерильному полу медицинского модуля и демонстративно уселся подле ног Патрика.
Тот машинально положил свою сухую, жилистую руку на одну из голов твари и спокойно взглянул на Алана.
— Я готов выслушать обвинение.
Алан, который продолжал держать его под прицелом, не смутился.
— Хорошее самообладание, святой отец. Но это ненадолго…
— Где мы? — осведомился Кейн, пропустив мимо ушей язвительное замечание Хоука.
— В шаровом скоплении, — ответил Николай, который стоял у стены, скрестив руки на груди, и исподлобья наблюдал за Кейном. — После того как удар головой о переборку выключил ваш процессор, святой отец, произошло много страшных и любопытных событий.
— Сопроцессор, Николай, — поправил его Кейн. — Не процессор, а сопроцессор. Это большая разница, надеюсь, вы все понимаете, о чем речь?
Яна, ближе всех стоящая к терминалу реанимационных камер, покосилась на записи приборов, которые продолжали выводиться на контрольные мониторы, и кивнула:
— Он не врет.
— Итак, вы человек?
— В известном смысле, — пожал плечами Кейн. — Я человеческий клон. Мой генетический отец — Патрик Кейн, настоятель аббатства Святого Петра на Эридане. — Он покосился на Николая и добавил: — Все, что я говорил тебе о планете Эридан, сети ее монастырей и твоем отце, — абсолютная правда, Ник. Так что не нужно смотреть на меня волком и обращаться на «вы», ладно? Все мы имеем право на некоторые ошибки…
— Гибель «Спейсстоуна» и пятерых членов моего экипажа — это некоторая ошибка!!! — угрожающе уточнил Хоук.
Кейн перевел на него взгляд и вымученно улыбнулся.
— Не нужно путать божий дар с яичницей, капитан Хоук, — укоризненно попросил он. — Каким образом я могу быть повинен в трагедии вашего корабля?
— Вы завели нас сюда, не предупредив об опасности! «Спейсстоун» угодил в ловушку!
Кейн сокрушенно покачал головой.
— Полноте, Алан, — произнес он. — Покажите мне того человека, который назовет Рукав Пустоты безопасным местом, и я соглашусь принять это нелепое обвинение.
— Но вы знали, с чем может столкнуться наш корабль? Патрик неопределенно пожал плечами:
— Пойми, Алан, когда мы с Николаем пришли в руководство вашей компании, курс «Спейсстоуна» в Рукав Пустоты уже был проложен и утвержден. Нам просто оказалось «по пути». Вы занимались своим делом — разведкой и добычей руды, причем осуществляли это в таком месте, о котором и говорить-то побаиваются. — Он сокрушенно покачал головой. — Нормальные пилоты не рискуют водить корабли в пределах Рукава и облетают это место стороной. Так что если кто-то действительно погубил «Спейсстоун», так это жадность вашего руководства и внезапно проснувшаяся алчность части экипажа… Вы ведь даже не доставили нас в оговоренное контрактом место! — напомнил он.
Хоук не очень уверенно посмотрел на Николая и чуть опустил пистолет. Держать его на весу в напряженных руках было не совсем удобно.
Николай, который все это время сумрачно созерцал своего компаньона, вдруг тихо спросил:
— Кейн, мы просмотрели некоторые записи, изъятые автоматическим зондом по твоему заблаговременному распоряжению. Надеюсь, ты знаешь, о какого рода файлах идет речь?
На этот раз Патрику не удалось подавить своих чувств. Он побледнел.
— Ответь, почему ты так страстно желал изъять их с борта «Антея» и при каких обстоятельствах тебе стали известны технические спецификации этого древнего корабля?
Николай немного помолчал, а потом добавил:
— И почему компьютер «Святого Петра» оказался запрограммирован на уничтожение трех космических кораблей и окружающей их формы чуждой нам жизни?
При последних словах Николая Кейн побледнел еще больше, так что его кожа вдруг стала пергаментно-серой.
— Он… Он сделал это? — В интонациях Патрика вдруг просквозил отчаянный, безысходный ужас.
— Нет, — успокоил его Николай. — Нам пришлось рискнуть жизнью, но запрограммированную тобой машину удалось отключить.
— Спасибо… — Кейн с трудом выдавил это слово. Его губы дрожали. — Я ошибся… Ошибся… еще тогда. — Казалось, последние слова Патрика предназначены им самому себе.
— Я жду ответа, — напомнил ему Николай. Голос Лоури был холоден и явно не предвещал ничего хорошего.
Кейн вдруг поднял голову и, исподлобья глядя на Николая, внезапно спросил:
— Значит, вы просмотрели файлы бортового журнала «Антея»?
— Да.
— И видели Эллис?
Лоури кивнул.
— Как она… выглядит?.. — Казалось, что этот вопрос стоил Патрику огромного усилия.
— Скверно. Криогенная камера работает как простой морозильник. К тому же там все опутано кристаллическими канатами. Они оккупировали все, даже запустили свои нити внутрь криогенной камеры.
При этих словах лицо Кейна странным образом просветлело. Его губы что-то беззвучно прошептали, он поднял голову, взглянул на Николая, потом на Хоука, Яну и вдруг произнес:
— Простите, что использовал вас… Частично это произошло волей обстоятельств, но я рад… Рад, что все сложилось именно так…
— Патрик, мы ждем, что ты наконец скажешь…
— Кто я такой? — Кейн печально посмотрел на Николая.
— Да! — резко ответил Лоури. — И откуда тебе известна конфигурация древних устройств, если ты по-прежнему смеешь утверждать, что впервые прибыл в эту систему!
— Нет, Николай… Я не буду этого утверждать. — Он опять обвел взглядом присутствующих, внезапно побледнел, будто собирался сказать нечто ужасное, и произнес с хриплым нервным присвистом, на выдохе:
— Мое первое и настоящее имя — КИМ…
Яна во все глаза смотрела на фигуру Патрика, сидящего на краю реанимационной камеры, и ей казалось, что она все же сошла с ума.
Кибернетический Ингибридорный Мозг «Антея»?!. Тот самый КИМ, который довел до самоубийства Эллис?!.
Но как он оказался в теле Патрика Кейна?!
— Если вы позволите, то я объяснюсь, — раздался в гробовой тишине его хрипловатый от волнения, совершенно человеческий голос.
* * *
Сознание двоилось, троилось, умножаясь на ипостаси оболочек…
Память Кейна нырнула в омут времени, послушно откатываясь На сорок лет назад…
Он вновь был КИМом — бортовым мозгом фотонного звездолета «Антей». В ту пору он жил сам и верил в то, что Эллис непременно будет жить…
Он действительно горячо желал этого, пробуждая ее от векового сна.
Однако все пошло не так, как на то рассчитывал он в своей жестокой наивности, и, расставшись с иллюзиями, КИМ со всей очевидностью предугадывал дальнейший ход событий.