— А что именно? — В глазах его собеседника снова зажегся интерес, он вернулся к прилавку.
— Трудно сказать. К нам она попала случайно. Да вот, посмотрите сами…
Открыв дверцу шкафа, продавец осторожно вынул из него небольшую металлическую статуэтку.
Это и в самом деле было нечто необычное — он понял это сразу, едва взглянув на работу неизвестного мастера. Маленький крылатый дракон: хищно распластав крылья, раскрыв усеянную мелкими острыми зубами пасть, он, казалось, смотрел красными бусинками глаз в самую душу. Металл статуэтки уже потемнел от времени, и трудно было разобрать, из чего же именно она сделана. Не серебро, это очевидно. Может, мельхиор? Может быть, только отблеск какой-то не такой. Слегка зеленоватый…
У посетителя перехватило дыхание — он неожиданно понял, что не может упустить эту вещь.
— Нравится? — с улыбкой спросил продавец, ласково поглаживая крылатого змея по чешуйчатой голове.
— Да, — не стал отпираться посетитель. — Очень необычная вещь. — Хотите приобрести?
— Сколько? — Он посмотрел продавцу в глаза, думая о том, что сейчас, скорее всего, придется бежать к Олегу или Татьяне — перехватить денег. До завтрашнего дня, а утром он обменяет «заначку» и все отдаст.
— Очень дешево для такой вещи, — снова улыбнулся продавец. — Тысяча двести пятьдесят. Цену установил хозяин, плюс наша обычная надбавка.
Посетитель облегченно выдохнул — за эту статуэтку он готов был выложить в десять раз больше. Запустив руку в карман плаща, нащупал портмоне. Вытянув дрожащей рукой банкноты, пересчитал их — ну надо же, ровно тысяча двести пятьдесят! Положительно, ему сегодня везет.
— Вот. — Он протянул деньги продавцу, тот неторопливо пересчитал их, положил в кассу и выбил чек.
— Прошу. — Продавец протянул чек покупателю. — Я могу завернуть… — Он кивком указал на маленького дракона.
— Нет, спасибо, я так… — Новый хозяин осторожно взял статуэтку, думая о том, что зря не захватил сумку. Ничего, донесет и так.
— Заходите еще. — Продавец проводил посетителя до самого выхода и вежливо открыл дверь.
— Обязательно, — натянуто улыбнулся покупатель и торопливо вышел.
На улице уже совсем стемнело, зажглись одинокие фонари. И снова никто не обратил внимания на странного человека — появившись из темного обшарпанного здания бывшей парикмахерской, он перебежал через дорогу и торопливо пошел в сторону набережной. Все так же накрапывал дождь, по дороге изредка проносились машины. Человек шел и улыбался, бережно пряча что-то за пазухой.
Ему и в самом деле повезло, теперь в этом не осталось никаких сомнений. Поставив статуэтку на стол, Вадим включил лампу и задумчиво осмотрел свое приобретение, пытаясь понять, что это и откуда. Он твердо знал лишь одно: тот, кто решил расстаться с этой вещью, поступил на редкость опрометчиво.
На статуэтке не оказалось ни клейма, ни подписи мастера. Не было ничего, что могло бы навести Вадима на мысль о том, где, когда и кем она изготовлена. Он даже не смог определить, из какого сплава сделана фигурка — для этого требовался специальный анализ.
Освещенный ярким светом, дракон и в самом деле выглядел впечатляюще. Чешуя горела огнем, рубиновые бусинки глаз зловеще светились — крылатое существо поистине вызывало трепет. Вадим с благоговением провел рукой по его атласной спине, по длинным перепончатым крыльям. Удивляло то обстоятельство, что неведомый зверь выглядел слишком реалистично: резец неведомого мастера выписал каждую черточку, каждую складочку тела. Восхищенный Вадим уже предвкушал, какую сенсацию произведет завтра в музее эта изумительная работа.
«Надо будет обязательно показать Галине Андреевне, — думал он, продолжая гладить дракона. — Это по ее части…»
Он провел рукой по металлической голове, затем осторожно коснулся маленьких острых зубов. В ту же секунду челюсти крылатой твари с хрустом сомкнулись на его пальце.
Вадим вскрикнул от боли и неожиданности, рванулся, пытаясь вытянуть палец, — не вышло: дракон вцепился намертво. Тогда, морщась от боли, ухватился свободной рукой за челюсть дракона и с трудом разжал его стальную хватку.
— Ах ты, дрянь маленькая… — Вадим с изумлением смотрел на кончик указательного пальца, поперек которого протянулись два ряда кровоточащих крапинок. — Вот же гадость какая… — Он сунул палец в рот и скривился от боли.
Ему показалось, что дракон смеется. Присмотревшись, Вадим с удивлением увидел вокруг глаз крылатой твари маленькие морщинки. Его прошиб озноб — он готов был поклясться, что минуту назад их не было.
— Что за ерунда… — Вадим провел рукой по вспотевшему лбу, недоуменно глядя на статуэтку. Ему вдруг стало страшно — заныло сердце, в глазах появилась серая пелена. И тут он впервые в жизни узнал, что такое настоящий ужас.
Он был не один — здесь, рядом, находился кто-то еще. И этот кто-то был не где-нибудь, а в нем самом, внутри, в его голове, в теле, в тех глубинах сознания, о которых он не имел ни малейшего представления. Вадим не столько услышал, сколько ощутил его глубокий вздох — вздох облегчения, вздох пробуждения после долгого крепкого сна. Он вскочил со стула, ноги едва держали его.
«Яд! — мелькнула молнией страшная мысль. — Эти зубы, они отравлены!..»
Но это не был яд. То, что вошло в его плоть, оказалось куда страшнее.
Вадим с ужасом почувствовал, как тот, Другой, шевельнулся. По телу прошла конвульсия, мышцы вздулись и начали подергиваться. Ноги Вадима подкосились, но он не упал и неожиданно понял, что ноги уже не принадлежат ему — они были чужими. Вот они сделали пару осторожных шагов — сами по себе, без его, Вадима, участия.
— Не так уж плохо, — произнес он. Нет, не он — произнесли его губы. Силясь вернуть ускользающий контроль над телом, Вадим закричал, и крик его, громкий и страшный, эхом прокатился по квартире. Звякнули подвески на люстре. Перехватило горло. Он задыхался, пытаясь отвоевать, вернуть, удержать то, что по праву принадлежало только ему, и никому больше. И тут же почувствовал, как в мозг впились сотни маленьких острых клыков.
Боль была невыносимая. Охватив руками голову, он надрывно стонал, чувствуя, как раскалывается, разваливается его сознание, как дробят и перемалывают его чьи-то острые зубы. Его оставалось все меньше — Вадим уже не чувствовал рук, уже затянулось туманом и исчезло все окружающее. Он барахтался в темной пустоте, со всех сторон его рвали острые злобные клыки, теснило что-то страшное и чужое. Огонек сознания бился все слабее, задыхаясь под тяжестью навалившегося ужаса. Вот прозвучал в ледяной пустоте последний сдавленный стон, огонек качнулся, мигнул и погас…
Он стоял посреди комнаты, закрыв глаза, и было в его облике что-то невероятно мрачное. Вот он открыл глаза, обвел взглядом комнату. Порывшись в своей новой памяти, отыскал имя: Зарницкий Вадим Эдуардович. Глупое имя. Усмехнувшись, подошел к висевшему на стене зеркалу.