Андрей молчал — почему-то чувствовал, что спорить сейчас не время.
— Вот и получается, мой дорогой друг, что поступки человека должны определяться не жалким собранием никому не нужных догм, гордо именуемых моралью, а тем, что в нас заложено.
— Должны, но не определяются, — не удержался Андрей. — Именно разум помогает человеку держать себя в определенных рамках — что и делает его человеком. Хериорх засмеялся.
— Так я и говорю, что должны, — получается, что ты со мной согласен. То есть истинная природа человека определяется тем, что в него заложено. Но тогда почему надо насильственно лишать себя того пласта человеческих отношений, с которого мы начали наш разговор? К чему эта моральная хирургия?
— Это софистика, — сказал Андрей. — Вы неправильно формулируете постулат о том, что именно заложено в человеке. Вы искусственно вытягиваете на поверхность самое грязное, что в нем есть, заявляя, что это его истинная природа.
— Ну а в чем же тогда его истинная природа? — усмехнулся Хериорх.
— Я не знаю. Просто я не согласен с тем, что в своих действиях надо ориентироваться на самые низменные свои качества. Это недостойно человека.
— Достойно, недостойно… Это все демагогия, попытка спрятать истину за глупыми рассуждениями. Попытка убежать от самого себя. Беда большинства людей в том, что они любят все усложнять. А истина на деле гораздо проще.
— Ну так в чем же тогда истина? — Андрей внимательно посмотрел на мага.
— В чем истина? Истина в том, что человек — тоже животное. И в основе всех его действий лежат два простых принципа, заложенных в него самой природой. Первый принцип — стремление выжить. Второй — оставить потомство. Вот и все. Все остальные принципы являются следствиями этих двух. Это и есть истинная природа человека.
— Так можно зайти очень далеко, — Андрей невольно усмехнулся. — Этими категориями при желании можно оправдать что угодно. Самые гнусные преступления.
— Не скажи, — покачал головой Хериорх. — Здесь все не так просто. Я предложил рассматривать человека как часть животного мира, часть природы. А в природе, друг мой, все исключительно целесообразно. В ней нет неоправданного насилия, нет ненужной жестокости. Каждый вид, каждое животное живет в свойственной ему природной нише, и в основе всех его действий лежат все те же два принципа — стремление выжить и стремление оставить потомство. Ни одно животное, кроме человека, не убивает зря. Ни одно животное не стремится взять больше, чем ему нужно. Ни одно животное не станет разрушать тот мир, в котором живет. Список можно продолжать очень долго. И лишь одно существо на свете выбивается из этой изначальной природной целесообразности. Имя ему — Человек. Именно тот разум, за который ты так ратовал, превратил человека в самое жестокое, коварное, неразумное творение на свете. Разве не так?
Хериорх с усмешкой смотрел на Андрея, глаза его тускло светились. Андрей отвел взгляд и ничего не ответил.
— Вот и выходит, мой добрый друг Андрей, что то самое зло, с которого мы начали этот разговор, происходит не от природы человека, не от того, что в нем заложено. Зло несет именно ваша уродливая мораль, ваше искаженное понимание происходящих в мире событий. Вы слепы, вы не видите дальше кончика собственного носа. Вы цепляетесь за свои так называемые добродетели, не понимая, что этим развращаете человека, прививаете ему ложные принципы, ложные цели, ложное понимание окружающего мира. И когда прихожу я и пытаюсь донести до людей правду, мне говорят, что я несу зло! — Хериорх тихо засмеялся. — Люди глупы, Андрей, бесконечно глупы. И я берусь утверждать, что именно глупость их в конце концов и погубит.
— Они такие, какие есть, — сказал Андрей. — И вряд ли им захочется меняться в соответствии с вашими установками.
— Именно! — поддержал его Хериорх. — Я ведь об этом и говорю. Они не захотят меняться — но не потому, что мои установки им не понравятся. Им просто нет дела до каких-либо установок. Они слишком заняты. Потому я и говорю, что они глупцы. Я могу предложить им Вечность, могу предложить Бессмертие — но они слишком заняты, чтобы обратить на это внимание.
— А вы всерьез можете предложить им бессмертие? — Андрей постарался, чтобы в вопросе его прозвучало больше интереса, нежели недоверия.
— Могу. И не только это. Я могу открыть им доступ к иным мирам, могу дать счастье, благополучие, могу дать все! Но никому это почему-то не надо…
— А вы действительно можете проходить сквозь стены? — Андрей опять придал своему голосу нужные в данной ситуации нотки.
Хериорх засмеялся, в упор глядя на Андрея, его глаза весело блеснули.
— Это не так уж сложно. Я могу научить этому даже тебя, причем всего-то за пару дней.
— Нет, — твердо сказал Андрей. — Мне нравится магия, не скрою. Но я не хочу быть демоном.
— Вот как? — Хериорх взглянул на него с неподдельным интересом. — И кто же это посвятил тебя в эти тонкости?
— Это уже неважно, — Андрей опустил глаза. — Его уже нет. — Ты сожалеешь об этом? — Да. Он обещал научить меня магии.
Хериорх улыбнулся, потом откинулся на спинку кресла и задумался. Его рука продолжала поглаживать кота.
— Хорошо, — сказал он после минутного молчания. — Будем считать, что наш разговор не окончен. Я подумаю, что с тобой делать. А сейчас позови Нимрода…
Андрей молча кивнул, встал с кресла. У самой двери он остановился и обернулся. — Куда мне теперь? — Тебе все скажут…
Андрей вышел, спустился вниз. Демон спокойно сидел в зале, закинув ногу на ногу, и читал газету. Увидев Андрея, с любопытством взглянул на него. — Ты еще жив?
— Пока да. Он зовет тебя, — Андрей кивком указал в сторону лестницы, демон сейчас же встал.
— Не он, а Владыка. Когда говоришь с ним или о нем, даже когда думаешь о нем — называй его Владыкой. Ясно? — Да, - сказал Андрей. — Я понял.
— Вот и хорошо. Впрочем, я еще не уверен, что все это тебе понадобится, — он ухмыльнулся и быстро поднялся по лестнице. Андрей сел в кресло и стал ждать.
Его не было несколько минут. Наконец скрипнула наверху дверь, демон спустился. Андрей встал с кресла, взглянул на подошедшего Нимрода. — Итак?
— Увы, тебе не повезло. Велено тебя прикончить. Иди за мной. — Демон повернулся и пошел к выходу.
«Вот и все, — подумал Андрей, покорно следуя за ним. — Вот и все…»
Демон вышел во двор, обошел цветник и свернул к гаражу. Его ворота были подняты.
«Ну да, все правильно. Зачем мазать кровью пол в доме. В гараже гораздо удобнее…»
Ноги Андрея слегка подрагивали — тем не менее, в душе медленно росла холодная злость. Он не будет просить о пощаде, не будет вымаливать жизнь. Это недостойно Человека…
В гараже было прохладно. Демон щелкнул выключателем, зажегся свет. Андрей взглянул на «десятку» Виктора, затем увидел свою «восьмерку». Интересно, кто на ней теперь будет ездить? Какой-нибудь юный демон? Нимрод остановился, повернулся к Андрею.