Он не знал всей правды. Он знал лишь то, что ему сказал демон, благо память несчастного Вадима позволяла тому легко оперировать многочисленными полезными в данном случае понятиями. Находясь в Замке, Роман с восторгом внимал словам Нимрода о Новом Мире, где будут жить лишь избранные, о Новой Цивилизации, светлой и счастливой. А потом он и в самом деле увидел иные миры. И что удивительного в том, что он искренне поверил во все это?
Глядя на Романа, Андрей лишь хмурился. Он понимал, что этот человек действительно способен повести за собой толпы людей. И способен увести — при поддержке демона — в иной мир. Вот только что их там будет ждать?
Андрей старался не выдавать своих чувств. Не выдавать хотя бы потому, что от него сейчас ничего не зависело. Так уж получилось, что он одновременно делал два дела: работал на благо Владыки и на его погибель. Чем лучше он делал первую работу, тем больше у него появлялось шансов закончить вторую. Одно лишь терзало его душу: чем активнее Андрей помогал Владыке, тем больше эта самая душа черствела. Помимо своей воли он впитывал философию своего хозяина, приучался спокойно и холодно относиться к другим людям. И даже зная, что втягивает того или иного человека в это сатанинское болото, он не делал попыток предупредить, отговорить, спасти. У каждого своя судьба и свое дело. Свой долг, наконец. Да, многие погибнут, в этом есть и его вина. Но осознание этого уже не тревожило. Те, кому суждено умереть, умрут. Ради того, чтобы жили остальные. Жестокая, чудовищная арифметика. Жертвовать людьми, словно фигурами на шахматной доске. Знать, что каждый твой шаг во благо Владыки кому-то на этой земле приносит боль. И не иметь возможности поступить иначе.
Две недели — такой срок им дал Хериорх на то, чтобы Центр начал свою работу. Вместе с демоном Андрей разрабатывал тактику действий, продумывал систему безопасности. Их приход не будет шоком — совсем нет. Они придут тихо и незаметно и будут шаг за шагом втягивать людей в жернова запущенного Владыкой механизма. И это только начало, со временем филиалы Центра начнут работать в десятках других городов. Медленное и незаметное переселение, каждый человек за право попасть в иной мир будет обязан подыскать других кандидатов. Десятки, сотни, тысячи людей будут вселяться на новые земли, осваивать иные миры. Поодиночке, семьями, целыми родами — они пойдут, опьяненные мечтой, пойдут, потому что им действительно нечего терять. Они дадут начало Новой Цивилизации, Новому Миру. Они смогут это сделать, потому что многое умеют, многое знают. Они не знают только одного — что там над ними будет безраздельно царствовать Владыка.
За последнюю неделю Андрей ни разу не видел Хериорха. Да и не искал его, понимая, что пока похвастаться нечем. Он научился входить в сновидение, но превращение рук в «лапы дьявола» никак не давалось. Руки приобретали самые экзотические формы, они морщились и покрывались волнами, вспучивались уродливыми наростами. И все впустую. Каждая такая попытка кончалась тем, что мир вокруг Андрея начинал неудержимо расплываться, его не могли удержать даже хлопки в ладоши. И, чтобы остаться в сновидении, приходилось взмывать в небо — с некоторых пор Андрей понял, что именно полеты позволяют получить кристальную ясность восприятия. На восьмой день, а точнее, на восьмую ночь этих безуспешных попыток Андрей нехотя признал свою несостоятельность.
Был вечер вторника, Андрей заканчивал работу в Центре, когда к нему подошел Нимрод.
— В девять часов зайдешь к Владыке. Он ждет тебя.
— Хорошо, — Андрей кивнул и снова углубился в бумаги. Здание потребовало ремонта, пришлось нанять строителей, закупить материалы. Все это оказалось на редкость канительным делом и потребовало массы бумажной волокиты. Завтра Нимрод обещал принять на работу бухгалтера, и теперь Андрей пытался разобраться в счетах и справках, чтобы передать их с рук на руки и избавиться от не свойственного ему дела. Разобрав наконец документы, Андрей покачал головой — Мария оказалась умнее его, когда вежливо отказалась от этой работы. А Нимрод и вовсе не захотел ею заниматься.
Поднявшись со стула, он распрямил затекшую спину, вышел из кабинета и пошел к Двери — Нимрод сделал ее в раздевалке. Устало взмахнув рукой, Андрей шагнул в туманное марево и оказался в Замке рядом с фонтаном — выход находился именно здесь.
Пройдя в свою комнату, он бросил папку с бумагами на стол и устало опустился на кровать. Что и говорить, последняя неделя здорово его укатала…
К Владыке он пришел в половине девятого. Пришел раньше, потому что боялся заснуть и вообще пропустить встречу. На улице уже стемнело, Андрей подошел к открытому окну, сел на подоконник. Здесь было хорошо и прохладно, он задрал голову и посмотрел на звезды. Странно, что здесь есть звезды, — очень странно. Ведь если этот мир конечен, то откуда им взяться? Впрочем, Андрей подумал об этом мельком, небесные светила волновали его сейчас меньше всего.
Хериорх появился ровно в девять. Увидев его, Андрей встал с подоконника и слегка поклонился. — Добрый вечер, Владыка.
Тот небрежно кивнул, подошел к своему креслу. Дождавшись, когда хозяин сядет, Андрей тоже опустился в кресло.
— Отчет о сновидениях, — коротко спросил Владыка.
Пожалуй, впервые за последнее время Андрею пришлось докладывать о своих неудачах. Он даже начал запинаться под пристальным взглядом Хериорха, но потом совладал с собой и описал все подробно и внятно.
Несколько минут Владыка молча размышлял, затем вновь взглянул на Андрея.
— Тебе просто не хватает энергии, — сказал он, внимательно глядя на ученика. — В прошлый раз я не дал тебе воды, ты должен был отдохнуть. Не дам и сегодня. — Он улыбнулся, и улыбка эта заставила сердце Андрея учащенно забиться. — Мы сделаем по-другому…
Он поднялся с кресла, Андрей не стал ждать приглашения и тоже встал.
— Сейчас мы с тобой немного прогуляемся, — с усмешкой произнес Владыка, в руках у него появился черный платок. — Но прежде я завяжу тебе глаза.
— Зачем? — недоуменно спросил Андрей, однако Хериорх не ответил и молча завязал платок.
— Видишь что-нибудь? — спросил он требовательным голосом. Андрей отрицательно помотал головой. — Нет…
— Хорошо. Запомни: ты не имеешь права снимать повязку. Таков закон. Если снимешь — умрешь. Ты понял меня?
— Понял, — ответил Андрей и тут же услышал треск разорвавшегося воздуха.
— Тогда за мной. — Владыка взял его за руку и потянул за собой.
Ощущение падения длилось несколько мгновений. Андрей нащупал под ногами твердую почву и тут же почувствовал себя смятым и раздавленным…
Этот мир был ужасен. По ушам полоснуло болью, Андрей вскрикнул и вцепился в руку Владыки, жадно хватая воздух раскрытым ртом. Наконец в ушах пискнуло, давление выровнялось, боль отпустила. Тем не менее, ему все еще было очень плохо. Каждая клеточка его тела билась и трепетала, моля о возвращении, все тело гудело под натиском навалившейся на него тяжести. Это не было тяготение — скорее, какое-то странное качество этого ужасного мира. К тому же здесь было очень жарко — глаза защипало от пота, горячий спертый воздух обжигал легкие, поэтому Андрей волей-неволей умерил дыхание.