На этот раз их кортеж состоял из пяти машин. За рулем передней сидел Потап, рядом с ним расположился Павел. На заднем сиденье сидели Чилим и пожилой священник.
Чилим пил весь вечер и всю ночь. Под утро он ненадолго уснул, потом, когда его разбудили, снова пил. От него несло спиртным, но пьяным он не выглядел. Священник, напротив, пребывал в полной прострации. Его выдернули из постели уже далеко за полночь, заставили «собрать свои манатки», посадили в машину и куда-то повезли. Ночь он провел в обществе двух пьяных боевиков и не менее пьяной и развратной девицы, пытавшейся его соблазнить, после чего его снова посадили в машину и теперь везли бороться с нечистой силой.
Позади ехали еще четыре машины – почти двадцать человек до зубов вооруженных бойцов. Павел был уверен, что его маленькая армия сможет справиться с любой нечистью. Надо будет, еще людей добавит. Нет здесь силы, способной ему противостоять, и все должны это помнить.
Потап вдруг притормозил, затем и вовсе остановил машину. Следовавшие позади джипы тоже встали.
– В чем дело? – Павел взглянул на Потапа.
– Не п-понимаю… – растерянно пробормотал тот. – Мы тут уже п-проезжали…
Павел огляделся.
– Что значит – проезжали? – не понял он.
– П-пять минут н-назад… – Потап указал на знак левого поворота метрах в десяти перед ними.
– Тоже пил? – догадался Павел. – Вперед!
Потап ничего не сказал. Машина снова тронулась с места, быстро набрала скорость. Остальные машины не отставали. Но не прошло и нескольких минут, как Потап вдруг снова нажал на тормоз.
– В-видишь? – Он дрожащей рукой указал на дорожный знак. – Опять…
Павел нахмурился. Он смотрел на дорожный знак, на открывавшийся в сотне метров впереди поворот. И понимал, что они уже здесь были.
– Я ведь говорил, что это проклятое место, – произнес Чилим.
Открыв дверцу, Павел вышел из машины. Из второй машины к нему подошел Серьга.
– Чего стоим? – поинтересовался он.
– Чертовщина какая-то… – ответил Павел. – Второй раз уже здесь проезжаем.
– Т-третий… – подсказал вылезший из джипа Потап. – Странно все это…
– Может, шутит кто? – предположил Серьга, явно еще не разобравшийся в сути проблемы.
Ситуация выходила из-под контроля. Передернув затвор автомата, Павел дал короткую очередь по знаку.
– В машину!.. – велел он.
Увы, это не помогло – несколько минут спустя их кортеж снова замер перед злополучным знаком.
– Твою мать… – выругался Павел.
Снова выбравшись из машины, он хмуро взглянул на изрешеченный пулями злополучный знак.
– И как это может быть? – тихо спросил подошедший Серьга, в его голосе чувствовался испуг.
– Не знаю… – мрачно ответил Павел. Взглянул на Потапа. – Тащи сюда попа!
Священника вывели из машины.
– Давай, святой отец, твоя очередь, – произнес Павел. – Сам видишь, проехать не можем. Чертовщина какая-то.
– Я попробую… – Священник тяжело сглотнул.
– Попробуешь? – Павел сдвинул брови. – Ты не пробуй – ты делай! – Он раздраженно покачал головой. – У вас же сказано: «Кто имеет веру с горчичное зерно…» и так далее. Я не прошу тебя двигать горы – просто открой мне эту чертову дорогу или я вышибу тебе твои пропитанные елеем мозги! Понял меня?!
Священник не ответил. Сделав несколько шагов вперед, он остановился и начал читать молитву.
– Вот так-то лучше… – пробормотал Павел.
Священник читал молитву около четверти часа. Закончил он тем, что окропил святой водой шоссе, дорожный знак, машины и всех, кто стоял рядом. Когда на Павла попали капли святой воды, он поморщился, но ничего не сказал.
– Все… – произнес наконец священник.
– Хорошо, если все. Едем!
Машины снова тронулись с места. Прошло четыре с четвертью минуты – Павел специально засек время по своим часам, – и стало ясно, что молитва помогла не больше автомата.
– И что т-теперь? – спросил Потап, когда джипы снова остановились у злополучного знака.
Павел молчал. Он пытался понять, как, в какой момент происходит непонятное возвращение на прежний отрезок пути, но не мог вспомнить ничего необычного. Просто ехали и в какой-то момент опять оказались у знака.
На заднем сиденье тихо молился священник. Его бормотание раздражало: Павел уже был готов вышвырнуть попа из машины и пристрелить, но того спас Чилим.
– Закройте рот, батюшка, – холодно велел он.
Священник тут же замолчал.
– Пойдем пешком, – решил Павел. – Выходим…
Батюшку взяли с собой. Шагая впереди всех, Павел внимательно вглядывался в дорогу, в окружавший их лес. Пока ничего необычного заметить не удалось – дорога как дорога и лес как лес.
– Далеко еще до села? – спросил Серьга.
– Километров пятнадцать, – отозвался Павел.
Дальше двигались в полном молчании. Так прошло почти полчаса, когда Павел услышал отборную ругань Чилима. И было от чего – в паре километров впереди показались стоящие на дороге машины.
– Зараза… – прошептал Серьга. – Да что ж это такое, а?
Ему никто не ответил.
К машинам подходили в полном молчании. И лишь когда дошли до них, Чилим взглянул на Павла.
– Что будем делать? – спросил он.
– Едем домой… – устало ответил Павел.
Никто не возражал. Все расселись по машинам, кортеж развернулся и направился обратно. Павел мрачно думал о том, как эта история скажется на его авторитете. Наверняка плохо – он не смог справиться с ситуацией. Да, происходит что-то явно абсурдное, но кого это волнует? Он их лидер, и он отвечает за все…
Джип вдруг снова резко замедлил ход. Осознав, что происходит, Павел помрачнел еще больше.
Впереди, уже на другой стороне дороги, красовался все тот же простреленный знак. Разве что подъехали они к нему теперь с другой стороны.
– Это мне уже совсем не нравится, – заявил Чилим. – Туда не смогли проехать. А теперь и уехать не можем.
– Я начинаю верить в твоих демонов, – признался Павел. – Башка кругом идет.
– Если по лесу обойти? – предложил Чилим. – Не по шоссе?
– Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас, грешных! – шептал на заднем сиденье священник. – Не оставь нас, Господи!
– Езжай! – велел Павел, взглянув на Потапа.
Машины снова поехали прочь от злополучного знака. Священник продолжал читать молитвы, по его щекам ползли слезы.
Молитвы ли помогли или что-то другое, но проклятый знак больше не появился. Прошло пять минут, десять, пятнадцать. Вот впереди показалась развилка – увидев ее, Павел облегченно вздохнул.