Впрочем, ни одного пня не встретилось. Они ехали уже минут десять — дорога и в самом деле оказалась нормальной, — когда Татьяна наконец попросила его остановиться.

Сергей выбрался из машины, потянулся — здесь и в самом деле было совсем неплохо. Чистый свежий воздух, почти без комаров… Сергей пришлепнул на щеке нахальное насекомое.

— Что у нас по программе дальше? — Он с интересом взглянул на девушку.

— Нужно собрать побольше веток для костра. — Татьяна подняла с земли сухую корягу, оттащила ее чуть в сторону. — Вот сюда.

— А это обязательно? — Сергей с сомнением огляделся вокруг. — Пожар не устроим?

— Не устроим. Все будет так, как нужно.

— Ну хорошо, — пожал плечами Сергей. — Костер так костер…

На то, чтобы собрать удовлетворившую девушку кучу сушняка, потребовалось больше часа. Лес был чистый, незахламленный, и задача оказалась совсем непростой. Подтаскивая очередной ворох ветвей, Сергей увидел, что Татьяна расстелила чуть в стороне от машины небольшую скатерку, вынула из привезенной ею сумки уже знакомую ему темную бутылку и пару фужеров. Затем так же быстро нарезала ветчины, достала пару огурцов. В душе у Сергея заиграла музыка — похоже, у них намечается небольшой, но очень приятный пикник.

— Хватит, Сережа. — Татьяна взглянула на него и виновато улыбнулась. — Иди сюда…

Его не надо было упрашивать. Достав платок, Сергей вытер со лба капли пота, затем сел рядом с Татьяной. Она протянула ему полный фужер:

— Главное, ничего не бойся. И — верь мне.

Сергей с легким кивком принял тонкий сосуд, посмотрел, как напиток играет рубиновым светом:

— За что пьем?

— За удачу, Сережа. За то, чтобы боги были к нам благосклонны. — В голосе девушки почему-то не было радости. — Пей…

Сергей поднес фужер к губам, медленно осушил его и поставил на скатерть. Поднял глаза — Татьяна продолжала смотреть на него, ее фужер был все еще полон.

Он хотел спросить, почему она не пьет, и не смог этого сделать. В сознании возник тягучий унылый звон, лицо Татьяны неожиданно дрогнуло и расплылось. Стало трудно дышать, Сергей захрипел, не понимая, что с ним происходит. Сердце забилось судорожными рывками, затем вдруг ослабло и… остановилось.

— Прости, Сережа. У меня не было выбора… — донесся до него откуда-то издали едва слышимый голос. Сергей почувствовал, что падает, его подхватили и медленно опустили на землю заботливые руки. Из последних сил он попытался вздохнуть — и умер.

Татьяна смотрела на Сергея, в глазах ее стояли слезы. Смахнув их тыльной стороной руки, она достала из кармана Сергея зажигалку, бросила ее на скатерть. Затем обхватила Сергея поперек груди и потащила к груде ветвей. Ей было тяжело — тем не менее она справилась. Убедившись, что тело не сползет с приготовленных для костра ветвей, девушка подошла к машине, открыла багажник. Достала канистру…

Остатки бензина она вылила на свой носовой платок. Взяла зажигалку, аккуратно поднесла к платку маленький язычок пламени. Когда пропитанная бензином ткань вспыхнула, бросила платок на грудь Сергею. Пламя взялось быстро и ровно — охватив облитое бензином тело, тут же перекинулось вниз, в стороны, жадно заглатывая приготовленную ему пищу. Татьяна смотрела на чадящий и потрескивающий костер почти до самого конца. Трудно сказать, о чем она думала, разве что глаза ее были неестественно пустыми. Затем, словно очнувшись, прошла к машине и села за руль.

Осиротевший «жигуленок» как-то обиженно взревел мотором, нехотя развернулся, почти коснувшись крылом догорающего костра. И медленно, переваливаясь на кочках, пополз прочь.

Глава третья

Такого хорошего настроения у него не было уже очень давно. Глядя на то, как Надюша сервирует столик — девушка явно не имела в этом деле особого опыта, — Шорг только улыбался. Хороша, конечно. Увы, все в этом мире преходяще…

Утреннее солнце залило стекла соседней многоэтажки, Шорг слегка щурился от бившего в окно света. Хороший день, да и ночь была неплохой — он снова с удовольствием оглядел ладную фигурку Надюши. Та заметила его взгляд и улыбнулась.

— Кофе с молоком? — Ее голос лучился нежностью, на губах играла улыбка, и лишь глаза почему-то были пустыми, странно холодными, словно затянутыми серой туманной пеленой.

— Пусть будет с молоком, — кивнул Шорг, скривив в усмешке губы. Он подумал о том, что Татьяна, вероятно, сейчас тоже пьет кофе. И именно с молоком…

— Ты обещал пойти со мной в театр. Ты не забыл?

— В театр? Ну конечно же… — Шорг снова криво ухмыльнулся. — Ты никогда не мечтала стать актрисой?

— Нет, Борис, — улыбнулась девушка. — Я мечтала стать врачом. Но не получилось.

— Жаль. Впрочем, никогда не поздно. Это я о театре. Надюша, каши много не надо… Самую малость… И положи парочку сосисок…

Ел он молча, лениво ковыряя вилкой в тарелке, то и дело бросая на девушку задумчивые взгляды. Да, тело у нее роскошное, и в любви толк знает — явно был хороший учитель. А вот готовить не умеет совершенно. Более чем убедительная причина, чтобы здесь не задерживаться. А она, — Шорг снова взглянул на девушку, затем нехотя начал жевать сосиску, — она ему больше не нужна…

Двадцать минут восьмого — Шорг взглянул на часы, не торопясь выпил кофе. Затем встал, с удовольствием потянулся, хрустнув костями, прошел в прихожую. Пока он обувался, Надюша стояла рядом, глядя на него с немым обожанием.

И ведь все туда же, о замужестве думает, — невольно смехнулся Шорг. Всегда у них на уме одно и то же.

— Ладно, милая, не скучай без меня. — Шорг глянул в зеркало, поправил прическу. Взглянув на свой «дипломат», на секунду задумался — пожалуй, он ему тоже больше не нужен. Удовлетворенно кивнув, щелкнул дверным замком, вышел на лестничную площадку, затем повернулся к девушке: — Дай хоть поцелую тебя на прощание…

Отстранившись от девушки, он удовлетворенно вздохнул. И в самом деле прелестна. Что ж, тем приятнее будет это сделать…

— Смотри мне в глаза. — Шорг на секунду сжал пальцами подбородок девушки, его глаза слегка прищурились.

Застилавшая глаза девушки пелена стала совсем густой. Шорг удовлетворенно улыбнулся. До чего же они слабы…

— Удачного путешествия, милая… — Усмехнувшись, Шорг повернулся и начал медленно спускаться по ступенькам.

Выйдя из подъезда, он не спеша обошел дом — окна Надюшиной квартиры выходили именно сюда. Пройдя к соседнему дому, достал сигарету, удобно устроился на детских качелях и стал ждать. Да, можно было уйти, но зачем лишать себя маленьких радостей жизни? К тому же ему совершенно некуда спешить…

Он уже спустился на нижние этажи, а девушка все не закрывала дверь, жадно вслушиваясь в звуки его шагов. Ей действительно повезло с ним…

Наконец она закрыла дверь, тщательно заперла ее — на оба замка — и даже накинула цепочку. Все ее движения, плавные и неторопливые, были теперь наполнены особым смыслом.