— До свидания, Саймон. Не беспокойся обо мне. Со мной все будет в порядке.

— Подожди, — он придержал Тилли одной рукой за жакет, другую сунул в карман, достал деньги и вложил ей в руку со словами: «Бери, тебе пригодится».

Она посмотрела на два соверена и собиралась отказаться, но потом подумала: «Это деньги моего дедушки». Затем поинтересовалась:

— А сколько денег осталось… ну, тех, дедушкиных, ты понимаешь?

Он заметно покраснел и, прежде чем ответить, облизнул сразу ставшие сухими губы:

— Совсем немного, — наконец выдавил он.

Она поняла его смущение.

— Значит, больше ничего не осталось, верно? — мягко спросила Тилли, заранее зная ответ.

— Нет, — со вздохом ответил Саймон. — Хотя должны были быть.

— И давно они закончились?

— Не помню, не так давно, — покачал он головой.

Ответ поразил ее до глубины души. На мгновение она даже лишилась дара речи.

— Я благодарю тебя, — наконец удалось выговорить ей. — Но теперь я не могу принять деньги, — девушка протянула соверены Саймону.

— Но это глупо, Тилли, — ответил он, отводя ее руку. — На что ты собираешься жить?

Она опустила глаза на ботинки, выглядывавшие из-под старенькой юбки, и стиснула в кулаке монеты.

— Спасибо, Саймон, — она посмотрела на него напоследок и, медленно повернувшись, пошла своей дорогой.

Не успела Тилли сделать и несколько шагов, как он крикнул ей вслед:

— Я загляну как-нибудь на днях, посмотрю, как ты устроилась. Привезу тебе пару одеял.

— Нет, Саймон, — она снова повернулась к нему лицом и решительно покачала головой. — Пожалуйста, держись от меня подальше.

— Не будь дурочкой.

— Я не дурочка! Все будут следить, шушукаться и выжидать.

— Кто будет, кто?

Было глупо задавать подобный вопрос. И он знал, что и она это понимала. Девушка медленно качнула головой и, не говоря ни слова, повернулась и ушла, оставив Саймона в задумчивости.

Глава 2

Тилли жила в сарае второй день. В первый день она навела порядок, прочистила дымоход и развела огонь. Из коровника принесла чистой соломы, а из сарайчика со старыми вещами — сухие мешки. Среди погасших головешек отыскалась сковородка, чайник и еще кое-какая кухонная утварь. В одном месте ее нога провалилась в золу, под которой оказались еще тлевшие головешки. При малейшем шуме она испуганно вскидывала голову. Но в душе ее жил не только страх, к нему теперь прибавился гнев.

В первую ночь, лежа без сна на ворохе брошенной на каменный пол соломы, Тилли представляла, как стоит посреди деревни и выкрикивает гневные слова, обращаясь к притаившимся за опущенными занавесками жителям. И позднее в снах ее не оставляла мысль о возмездии. Девушка вновь видела себя в деревне, на этот раз на окраине, перед домом Макгратов. «Вы убили мою бабушку, — кричала она, — а священнику с миссис Росс испортили жизнь, потому что им никогда снова не испытать счастья. И меня пытались опорочить. Но вам это никогда не удастся. Ни тебе, Хал Макграт, и никому другому. И пусть никто не смеет приближаться ко мне, иначе он за это поплатится».

Рано утром Тилли отправилась в дальний путь, в Джэрроу. Хотя и прерывистый, сон все же немного укрепил ее силы. Когда девушка возвращалась обратно, руки у нее не болели: сумки не оттягивали их, как в прошлый раз, потому что купила она только самое необходимое, Тилли надеялась продержаться до ярмарочного дня, чтобы съездить в Ньюкасл и попытаться наняться в прислуги. Она была согласна на любую работу, только бы уехать подальше от этих мест.

Подойдя к сломанной калитке, Тилли почувствовала, что не одна. Уцелевшая стена дома закрывала от нее задний двор, но она знала, что там кто-то есть. Девушка попятилась к дороге, но тут из-за почерневшей от копоти стены показался Стив Макграт. Она с облегчением перевела дух.

— Здравствуй, Тилли. Я принес тебе пару одеял, там внутри завернуто кое-что из еды.

— Ну что ты, Стив, — она покачала головой. Его забота тронула ее. — Спасибо тебе. Но где ты взял одеяла и все остальное?

— Это не мое. Фермер Бентвуд попросил меня их передать так, чтобы никто не видел. Вчера вечером он все привез, а я спрятал в кустах у ручья, потому что не хотел идти сюда ночью: боялся тебя напугать. Одеяла немного влажные из-за того, что пролежали всю ночь в кустах, — извиняющимся тоном проговорил он.

— Спасибо, Стив.

— Ну, как ты здесь?

— Ничего, Стив, потихоньку.

— Я сложил все в коровник, потому что не смог войти в сарай.

— Я его заперла.

— И очень правильно сделала.

Стив отвернулся и уставился на дыру в стене, которая раньше была окном кухни.

— Он подлый и мерзкий, — Стив снова обернулся к ней. — Человек он дрянь. Дрянью родился, дрянью умрет. Да, поганой дрянью.

— Кто? — спросила Тилли, прекрасно зная, кого имел в виду Стив. Но она не понимала, почему он связывал брата с пожаром.

— Хал, — ответил Стив.

— Но… его же не было поблизости, — она инстинктивно шагнула к Стиву. — Когда все случилось, он был в Шильдсе.

— Да, это так, — вскинул голову Стив, так что стала видна его худая шея. — Но задумал все — он.

— Не может быть!

— Может, Тилли, еще как может. Я рассказываю это тебе, чтобы ты не успокаивалась и опасалась его, потому что Хал, когда ему нужно, умеет говорить сладко, настоящий дьявол. И как сам дьявол, он науськивает Мика и Джорджа. В то утро они следили за вашим домом. Когда ты ушла, вошли и вывели на улицу бабушку. Они перерыли весь дом, искали деньги. Даже бревна пробовали рубить, как он их научил. Они и стенку у очага всю разворошили, надеялись, что там тайник, но так ничего и не нашли, — Стив уныло склонил голову. — Но им не хотелось уходить с пустыми руками, и они прихватили кое-что: часть посуды, чайницу, большие щипцы для угля и еще какие-то мелочи.

Тилли выпустила из рук сумку и от внезапной слабости привалилась к стене, зажимая ладонью рот.

— Тилли, он не хочет от тебя отказываться. Я говорю это тебе, чтобы ты была настороже. Мне кажется, — он закусил губу, — тебе лучше удрать отсюда. Если он заставит тебя за него выйти, твоя жизнь будет…

— Да ты что? — встрепенулась она. — Чтобы я вышла за вашего Хала? Да знаешь, что я лучше сделаю? Перережу себе глотку. Клянусь, это правда, пусть только еще раз попробует меня хоть пальцем тронуть. Если он явится и мои руки будут свободны, то, видит Бог, он не уйдет без отметины. Да, Стив, достаточно я от него натерпелась. Хал еще и убийца. Он убил мою бабушку, да и смерть Берка Лодимера на его совести. Ты верно сказал, он — дьявол.

Девушка тяжело дышала, гнев и боль переполняли ее.