— Весь ужас заключается в том, что, если бы не я, мой друг и не подумал бы идти воевать. А потом, четыре года спустя… Анвара убили, когда он попытался меня спасти. — Мехмет закрыл глаза. — Аллах свидетель, я жалею, что не оказался на его месте.

— Именно поэтому ты сделал для Фаруха все, что мог, когда тот умирал. Он тоже пытался спасти тебя.

Мехмет, судорожно сглотнув, кивнул.

— А когда ты потерял друга, решил все равно остаться в армии…

— Да. Нужно было доказать, что Анвар погиб не зря. Я намеревался победить никчемную Порту или умереть.

— Должно быть, тебе его очень не хватает.

Он безумно тосковал по Анвару. В детстве они были неразлучны, вместе учились в Кордове. Вместе кутили, смеялись, охотились, пускались на озорные проделки, соперничали за благосклонность девиц… сражались бок о бок. И много раз спасали друг друга. До того случая.

— Твоя жизнь очень изменилась, — пробормотала Марджана. — Если бы я столько лет командовала сотнями людей, думаю, мне тоже иногда бывало бы одиноко.

Иногда он действительно бывал одинок, потому что потерял самое главное в жизни: близких друзей и самый ее смысл. Мехмет прерывисто вздохнул и положил конец мрачным мыслям, поняв, насколько они эгоистичны. Другие потеряли куда больше, чем он: жизнь, счастье, здоровье, оставшись калеками… Они пожертвовали большим. А одиночество — это бремя, которое придется нести ему. Его наказание за гибель Анвара.

Мехмет поднес к губам кожаную флягу и сделал пару глотков. Он ощутил, как напряжение покидает его. Водяная пыль, поднимающаяся от водопадика, окружила радужным венцом голову Марджаны. Никогда еще девушка не казалась ему такой прекрасной и такой… родной.

Протянув руку, Мехмет поправил непокорный локон.

— Отчего же, скажи мне, я выкладываю тебе то, чего не знает ни одна живая душа?

— Быть может, потому, что здесь можешь ничего не опасаться, — пояснила она, показывая на озеро. — Этот остров особенный. Это место особенное.

Нет, это она особенная. Таких просто не бывает. Ее исцеляющее прикосновение, ее нежность, ее влажные губы…

Марджана добровольно отдала ему свое тело, но его потребность в ней не ограничивалась одним чувственным голодом. Если бы он всего лишь хотел облегчить боль в чреслах, наверняка смог бы ответить на призыв кого-то из здешних красоток. Если бы он жаждал только женского тела, смог бы насытиться Марджаной и спокойно уехать, оставив ее. Но он хотел куда большего… Только Марджана могла унять боль в его душе. Только она смогла прогнать тьму.

Но сейчас желание снова завладело им. Мехмет осторожно взял в ладони лицо девушки. И когда она приоткрыла губы, он тихо застонал и стал жадно ее целовать, желая упиться каждой каплей ее утешения, принимая его, как драгоценный дар.

А Марджана изнемогала от сердечных мук, когда Мехмет провожал ее домой под слабеющей луной. Безмятежная красота ночи, подогретая страстью Мехмета, наполнила ее покоем. Но приходилось признать, что в этом и есть главная беда. Она не сдержала данного себе обещания.

Марджана считала, что в своем гроте будет в безопасности. Поэтому и предпочла привести Мехмета сюда. Здесь, в своем маленьком королевстве, она могла быть самой собой — джиннией, колдуньей, пусть и лишенной многих умений. Здесь она куда лучше владела собой. Здесь она надеялась, что сможет удержаться на тонкой грани и не попасть под его обаяние, не увидеть мир его глазами.

Но увы, в его глазах она была красавицей. Он заставил ее поверить в свою красоту! Заставил ощутить себя женственной и желанной, пробудил чувственность, которую она всегда в себе подавляла, ибо то была черта слишком человеческая, а ей хотелось оставаться холодной и не зависящей ни от чьих чувств. Впервые в жизни она ощутила свою женскую власть и силу. Для нее было откровением обнаружить, что такое неукротимое создание, как Мехмет, в ее руках становится нежным и послушным, как дитя.

Его утешение помогло переносить разлуку с пропавшей подругой. Мехмет понимал всю силу ее нетерпения и готовил план освобождения Каримы. План человеческий — ибо магия не могла бы помочь здесь, да и выдавать свою сущность и сущность своей наставницы было еще не время.

Она ни на секунду не забывала о его боли и всеми силами пыталась изгнать тени прошлого из его души. Однако видела, что затишье начинает раздражать и его. А потому решила, что куда лучше будет, если Мехмет возьмет происходящее в свои руки — впереди освобождение Каримы, а он даже не представляет, с кем связался и ради чего все они живут.

Свиток четырнадцатый

Марджана решила все открыть Мехмету. Однако не знала, как же начать разговор. Быть может, поэтому едва не лишилась чувств, когда Мехмет едва слышно спросил:

— Скажи, кто такие «стражи»?

Сердце девушки пропустило удар.

— Это всего лишь название, просто одна из групп «Черной Стражи»…

Судя по тому, как пристально посмотрел на нее Мехмет, вряд ли такое объяснение его удовлетворило. И следующие его слова только подтвердили это:

— Похоже, ты и сама мало что знаешь. У мэтра Гуайомэра, как я вижу, огромные возможности. Неужто все это только для того, чтобы, подобно иным Черным Стражам, знать обо всем, что и где происходит.

— Да, разумеется.

По крайней мере, не ложь. Всего лишь часть правды, но не ложь.

— Однако удивительно уже то, что «Черная Стража» обосновалась на этом крошечном, почти забытом острове…

— Остров нас защищает.

— Но есть тайны, которые ты не решаешься открыть?

— Нет, — Марджана покачала головой. — Придет час, когда мэтр Гуайомэр сам откроет тебе их.

— Ты уверена в этом?

— Он предложил тебе место рядом с нами. Если ты согласишься, уверена, он расскажет все, что тебе необходимо знать.

— Не раньше?

— Вряд ли.

Ей очень хотелось усыпить подозрения Мехмета, но сама она не имела права говорить о «шеду», особенно без разрешения мэтра Гуайомэра. Вероятно, это разрешение будет получено. Каждый шаг Мехмета убеждал ее, что он прирожденный защитник и станет великолепным «стражем».

Если ему доведется узнать истинную историю и цели ордена «шеду», если он увидит всю серьезность и важность того, чем они занимаются, если поверит в величие этих целей… Должно быть, тогда Мехмет решится присоединиться к ним.

К счастью, он не ведает, что мэтр бездельем испытывал его. Шейх не знал, что его мысли о том, как все же освободить Кариму, «стражи», собравшиеся на острове, нашли весьма разумными и, что куда важнее, вполне осуществимыми. К радости Марджаны, мэтр именно на сегодня назначил аудиенцию — девушка знала, что именно сегодня Мехмет получит ответы на многие свои вопросы. Хотя, конечно, не на все.