Под ногами знакомо хрустел гравий тропинки. Впереди показались зубчатые стены замка.
— Куда ты ведешь меня, мой ангел?
— Тебя ждет мэтр…
Что-то в голосе Марджаны насторожило шейха — слишком тихо и торжественно прозвучали эти простые слова.
Стены кабинета знакомо распахнулись навстречу Мехмету. Мэтр на этот раз встречал вошедших почти у двери.
Сегодня его лицо было поистине непроницаемым, а в глазах горел огонь. Или то лишь показалось Мехмету, чувствующему, что его жизнь вот-вот круто изменится. Несколько мгновений стояла тишина. Наконец мэтр заговорил:
— Марджана убедила меня, что вы заслуживаете более честного объяснения. Что, если мы надеемся убедить вас присоединиться к нам, пора показать, в чем заключается наша миссия. Марджана, ты окажешь нам эту честь?
— Да, конечно, — кивнула она.
Мехмет удивился, услышав в ее голосе странные ноты — похоже, девушка очень волновалась. Да и тон мэтра Гуайомэра был удивительно торжественным.
— Надеюсь, вы поймете, почему мы должны потребовать от вас клятвы молчания, шейх Мехмет, бей Мейт. То, что вы увидите, — это священная тайна. Продолжим, когда вы вернетесь.
Мехмет кивнул, сбитый с толку загадочными словами хозяина острова, но готовый следовать установленным правилам.
Сдерживая любопытство, он покорно вышел из комнаты вслед за Марджаной, которая повела его в другой конец замка и вниз, в старую часть подземелья. Здесь она огромным старинным ключом открыла замок крепкой дубовой двери и ввела Мехмета в темное затхлое помещение. Зажгла лампу, открыла еще более тяжелую дверь и плотно прикрыла за собой. Перед ними протянулся широкий наклонный проход, уходящий, должно быть, в самые глубины горы. Тянуло холодом, пахло сыростью и солью: похоже, море было не так далеко. Еще несколько минут — и они оказались в пещере, где плескалась темная вода.
— Подземное озеро? — спросил Мехмет.
Марджана кивнула, отвязывая первую из трех шлюпок, пришвартованных у короткого деревянного причала.
— Здесь самый настоящий лабиринт из пересекающихся ходов и коридоров. Они соединяют целую анфиладу пещер и гротов.
Мехмет оглядел пещеру, по стенам которой росли узкие сталагмиты, сверкающие в свете лампы, а с потолка спускались длинные призрачно-белые сталактиты. Черные отверстия — это, несомненно, коридоры в скальном теле, о которых упоминала Марджана, узкие лазы, ведущие в различных направлениях и превращающие подземелье в настоящий лабиринт.
Марджана повесила фонарь на носу шлюпки и подождала, пока сядет Мехмет, прежде чем присоединиться к нему.
— Прости, но придется завязать тебе глаза, — извинилась она.
— Неужели вы все еще мне не доверяете?
— Скоро ты сам все поймешь. Но прежде ты должен поклясться честью, что никогда и ни при каких обстоятельствах не откроешь увиденного в этих пещерах.
Она никогда еще не выглядела такой серьезной.
— Клянусь, — торжественно сказал он, позволяя завязать себе глаза плотной льняной лентой.
Прошло несколько долгих минут. Торжественную тишину нарушал лишь плеск воды у кромки весла. Наконец Мехмет почувствовал, что лодка остановилась. Воздух был уже свежее, и эхо казалось странно гулким. Мехмет слышал, как вода мягко бьется о стены, а вдалеке волны тихо шепчут, накатывая на берег.
— Можешь снять повязку, — разрешила Марджана.
Мехмет повиновался. Оказалось, что они находятся посреди огромного озера, в большой природной впадине. Пламя масляного фонаря едва рассеивало густую тьму огромной сводчатой пещеры. При виде такого великолепия у Мехмета гулко забилось сердце. Фантастические формы и фигуры окружали их. Гигантские колонны и арки поднимались со дна озера и исчезали в темноте высокого изогнутого потолка. Даже в рассеянном свете было видно, что эти невероятные создания природы переливались всеми цветами радуги, от чистого хрустально-белого до серого, по которому вились тонкие нити карминно-красного и лимонно-желтого.
— Аллах великий… — пробормотал он благоговейно. — Должно быть, где-то здесь и ждет нас ваша тайна.
Марджана отрицательно покачала головой.
— Нет, но ты должен был увидеть все это. — Девушка снова взялась за весла, направляя лодочку к дальней стене, прорезанной впадинами и углублениями.
Вода озера переливалась, как черный атлас. Мехмет во все глаза разглядывал великолепное зрелище, разворачивающееся перед ним по мере того, как свет фонаря скользил и играл по стенам в призрачном танце. Немного погодя он понял, что Марджана направляется к высокому коридору, из которого пробивалось слабое свечение. Проход был таким узким, что едва вмещал маленькую лодку.
Постепенно свечение становилось все ярче. Когда же они выплыли из тоннеля, ослепительный блеск ударил по глазам, застав Мехмета врасплох. Вдоль стен крохотными солнцами пылали факелы. Эта пещера была гораздо меньше, размером примерно с грот Марджаны, но необыкновенная торжественность этого места просто била в глаза. А посередине озерца царило то, что заставило сердце Мехмета биться с перебоями.
Вода заканчивалась у каменного карниза. В двадцати локтях от него шел ряд грубо вырубленных в камне ступенек, ведущих к черному, отливающему металлическим блеском камню. Из чуть изогнутой чаши камня вырастал огонь — пляшущее чуть синеватое холодное пламя высотой почти в локоть. Оно плясало в чаше, даря стенам и воде колдовские краски.
Мехмет от неожиданности задохнулся. Пламя жило своей жизнью, но не пугало. Шейх ощутил силу, которая исходила от этого странного места — сила эта возвышала и угнетала, убивая волю и возвеличивая непознанные грани мира.
— Что это? — пробормотал он, заикаясь.
— Это и есть наша тайна.
Она привязала шлюпку к кольцу, вплавленному в камень, и вышла, после чего отступила в сторону, позволяя Мехмету первому подняться по ступеням.
На какой-то момент, когда пламя факелов почти погасло и мир погрузился в полутьму, Мехмета охватило странное ощущение — ощущение покоя… наполненного необычайной энергией.
— Аллах всесильный и всевидящий… — прошептал он.
— Ты тоже это почувствовал. — В голосе Марджаны звучала сдержанная радость.
— Что это?..
— Это ожившая легенда, мой шейх. Это Огонь жизни, некогда великим Прометеем украденный у всесильных эллинских богов…
— Это же просто сказка… Давняя легенда. Миф, которому не может быть места в нашем холодном мире.
Потрясенный, ошеломленный, Мехмет пытался осмотреться, но пляшущий огонь властно притягивал его взор.
— Но кто его нашел? Когда?
— Это долгая история. Лучше, если ты выслушаешь меня сидя.
По обе стороны от чаши высились гранитные плиты, образуя природные скамьи. К удивлению Мехмета, камни были ощутимо теплыми — должно быть, Огонь жизни дарил им крохи своего тепла.