- Думаю, я победил, - мяукнул он, его глаза озорно сузились. - Лапы должны быть на земле, а не в воздухе.
"Как бы не так!" - думала пораженная Голубка. Когда Шмель стоял над ней, она перевернулась, застигнув его тем самым врасплох. Серый кот оступился и жестко приземлился в заросли папоротника, размахивая лапами.
- Что ты там говорил насчет лап на земле? - дразнила его Голубка, когда набросилась на него.
- Почему бы нам не проверить друг друга, - предложила Пестроцветик, когда все четыре кошки стояли на лапах. - Мы могли бы перенять друг у друга некоторые полезные советы.
- Шмель кивнул.
- Хорошо. Вы с Прыгунцом первые.
Глядя на другую пару, Голубка подметила, как хорошо Пестроцветик выполняет новый прием. Она отлично держала равновесие и навалилась всем своим весом на Прыгунца, прежде он успел отпрыгнуть назад.
- Очень здорово, Пестроцветик! - сказала она своей соплеменнице. - А ты должен быть немного быстрее, Прыгунец.
Прыгунец кивнул.
- Я работаю над этим.
Когда настала очередь их со Шмелем, Голубка почувствовала, что на этот раз они тоже очень хорошо выполнили этот прием. Но подняв голову, она с удивлением увидела, с каким презрением смотрит на нее Пестроцветик.
- Шмель все сделал хорошо, а вот Голубке еще нужно поработать, - мяукнула она. - Ты не умеешь пользоваться лапами. А про хвост ты вообще забыла. Если ты не знаешь, он нужен для баланса.
Голубка что-то тихо пробормотала себе под нос, смущенная такой критикой. Она чувствовала, что вот-вот сгорит от стыда.
- Пестроцветик бы на сказала такого, если бы ты не выбрал меня в качестве партнера, - прошептала она Шмелю. Пытаясь подавить в себе злобу, она добавила.
- Мне жаль, если я сделала для вас что-то плохое.
Шмель утешительно положил хвост на плечо Голубки.
- Не волнуйся, ты здесь не при чем, - мяукнул он, глядя через поляну на сестру.
- Думаю, на сегодня хватит, - объявил Ежевика. - Все возвращайтесь в лагерь и выберите самые вкусные куски из кучи с добычей. Сегодня вы это заслужили.
- Ты должен пойти сейчас с Пестроцветик, - пробормотала Голубка, когда группа котов тронулась с места. - Родственники важнее, чем дружба.
Шмель остановился и долго смотрел на нее.
- Я надеялся, что между нами что-то большее, чем просто дружба, - мяукнул он наконец.
Голубка уставилась на него, не зная, что сказать. К ее облегчению, Шмель и не требовал от нее ответа. Он просто опустил голову и побежал догонять Пестроцветик и коснулся носом ее уха.
Дальше Голубка пошла одна. Мгновение спустя к ней подошел Прыгунец.
- Что происходит между тобой и Шмелем? - спросил он задорно.
Голубка почувствовала, как встает ее мех, но она заставила себя опустить его.
- Шмель очень хороший кот, - ответила она спокойно.
Пока она говорила, образ Когтегрива пришел к ней в голову: блеск его зеленых глаз, когда он просунул свою полосатую голову из зарослей папоротников. Но она решительно выбросила его из головы. Это совсем не то.
"Я больше не должна о нем думать, - решила она. - Когтегрив не может быть частью моей жизни... но Шмель может."
Воробей направился в лагерь сразу после восхода солнца. Холод спал, когда он отправился назад от Лунного Озера, и теплый солнечный свет припекал поляну. Когда он пришел, лагерь был пуст, и Воробей понял, что все воители и оруженосцы ушли в патрулирование. Он поплелся к своей пещере, когда услышал голос Кисточки:
- Воробей! Подойди сюда, пожалуйста.
Воробей пошел через поляну и в палатке старейшин обнаружил лишь одну старую кошку.
- Где Пурди? - спросил он.
- Остролистая взяла его на прогулку в лес, - ответила Кисточка. - Я не захотела с ними идти. Мои ноги сильно болят.
- Мы можем исправить это, - заверил ее Воробей. - Пойду и принесу тебе ромашковых листьев.
- Я позвала тебя сюда не за этим, - сказала ему Кисточка. - Речь идет об Остролистой.
Воробей от удивления застыл на месте, когда Кисточка описывала сцену, происходившую этим утром.
- Тогда Ежевика сказал всем, что сам лично видел, что произошло, - мяукнула она. - Это Уголек напал на Остролистую, а сам случайно упал в ручей. Я сидела прямо здесь и все слышала.
Она сделала паузу, и Воробей почувствовал, как ее взгляд буквально прожигает его шкуру. В голове у него все шло кругом. Что все это значит? Что будет дальше, теперь, когда каждая кошка думает, что знает всю правду? Что произойдет, если все узнают о том, что на самом деле случилось?
- Ты ведь сразу все знал, не так ли? - спросила проницательно старая кошка.
Воробей кивнул.
- И ничего нам на сказал?
- А какой смысл? Остролистая все равно ушла, а ситуация была намного сложнее, чем просто угрозы Уголька. Знай, что он тоже мне угрожал.
Кисточка подняла голову.
- Значит, ты тоже рад, что он умер.
- Это хорошо для всего племени, - ответил Воробей, смущенный таким откровенным разговором со старейшиной. - Уголек хотел отомстить каждой кошке.
- Я не буду говорить, что не было никакого вреда, - прохрипела Кисточка, - потому что это не так. Для Уголька, для Остролистой, для Ежевики, для тебя. И теперь ты хочешь, чтобы племя забыло про все это и зажило как прежде?
Воробей лизнул переднюю лапу, обдумывая ответ.
- Я думаю, что сейчас есть проблемы, из-за которых нужно волноваться, чем смерть одного кота много лун назад.
Кисточка фыркнула и погрузилась в молчание. Воробей уже собрался уходить, когда она снова заговорила.
- Приближается тьма, верно?
Воробей почувствовал, как поднимается каждая шерстинка на его теле.
- А ты откуда знаешь? - спросил он хрипло. Может Кисточка и есть та четвертая кошка из пророчества? Самая старшая?
- Я не знаю ничего, что бы могло помочь нам, - призналась Кисточка. Ее голос был мрачным. - Но мои сны уже долго не дают мне покоя, - устало продолжила она. - Вот уж не думала, что доживу до конца жизни племен.
Воробей наклонился к ней.
- Никакого конца не будет, - мяукнул он. - Пока я жив, все племена будут в безопасности.
Он продолжал, пока Кисточка, сидящая рядом с ним, не погрузилась в сон, что-то бормоча себе под нос. "Она такая старая, - подумал он. - Понимает ли она сама, о чем говорит?" Когда он поднялся и направился к своей палатке, его не покидала мысль о том, что Кисточка сказала об умалчивании правды об Угольке и Остролистой. "Но племена должны двигаться вперед, - сказал он себе. - Не нужно оглядываться на то, что уже не изменить."