– О! – воскликнул Кеша. – Третьяков. Один из спонсоров уральского музея.

Афанасий сразу вспомнил бизнесмена, с которым пыталась познакомиться Марьяна. Значит, он в этом замешан?!

– Нужно с ним поговорить, – сказал мальчик. – Выяснить, почему он вдруг этим заинтересовался. А вы помните отель, где он остановился?

– Конечно, – кивнул профессор, – сейчас напишу адрес. А заодно дам координаты своего дома. Я предупрежу супругу, а вы сразу после Третьякова отправляйтесь ко мне. Постараюсь удрать сегодня пораньше с работы, и мы устроим отличный праздничный ужин в вашу честь.

Он протянул Кеше листок, вырванный из блокнота. Афанасию не терпелось отправиться в отель к Третьякову. В этот момент в дверь постучали.

– Прошу, – откликнулся профессор.

Вошел робот, раскрашенный под цвет униформы работника музея. Электронный голос из динамика проскрежетал:

– Касательно вашего запроса о каменном фрагменте, Кемаль Маратович. Удалось найти одно соответствие в нашей базе данных.

– Неужели?! – обрадовался профессор. – Так говори, мы тебя слушаем.

– Похожий обломок был обнаружен несколько месяцев назад на раскопках старого города на юго-западе страны. Экспедиция под руководством профессора Гелельса. Обломок был занесен в каталог, но в хранилищах музея его нет.

– Вот как? – нахмурился Кемаль Маратович. – Странно это слышать. Не взбрело же в голову профессору забрать осколок в частную коллекцию?!

Кемаль Маратович подошел к настольному видеофону и набрал номер профессора Гелельса. Гудки пошли, но изображение на экране все не появлялось.

– Не отвечает, – какое-то время спустя произнес Кемаль Маратович, – наверное, никого нет дома. Что ж, перезвоню позже. Вечером, друзья мои, я все вам расскажу, – пообещал он гостям.

Афанасий и его спутники попрощались с профессором и вышли из музея.

– Так куда мы едем? – спросила Ирина. – В отель? Искать Третьякова?

Но у Афанасия созрел другой план.

– Ты можешь узнать адрес профессора? – спросил он у Ирины.

– Конечно. – Ирина включила компьютер и застучала по клавишам. – Готово, – заявила она через несколько секунд, – он живет в собственном доме в нескольких минутах полета.

– Значит, сначала к нему, – сказал Афанасий. – Выясним, что ему известно, и попросим, чтобы он показал нам осколок таблички.

– А если у него его уже нет? – подала голос Айгуль. – Слышали, он не оставил его в хранилище. Наверняка уже продал.

– Тогда будем искать дальше, – ответил мальчик.

Остальные не стали возражать.

Глава 11 Профессор Гелельс

Оказалось, что профессор Гелельс живет в старинном трехэтажном особняке красного кирпича с высокой черепичной крышей. Стены дома почти полностью скрывали побеги буйно разросшегося винограда. Над крышей возвышалась каминная труба, а территорию, прилегавшую к особняку, окружала красивая чугунная решетка. По сравнению со стоявшими неподалеку современными зданиями из зеркального стекла и стали, жилище профессора Гелельса само напоминало музейный экспонат.

Афанасий поднялся на широкое крыльцо с резными перилами и нажал кнопку звонка. Вскоре тяжелая дверь из черного дерева отворилась. Навстречу гостям на четырех колесах выкатился высокий робот-дворецкий из черного полированного металла. Ростом он оказался почти с Кешу, а внешним видом напоминал здоровенный самовар, какие Афанасий видел на картинках в учебнике истории. На шее робота красовалась белая манишка, поверх которой виднелся черный галстук-бабочка.

Увидев его, Ирина сдавленно пискнула и закашлялась.

– Чем могу быть полезен? – осведомился дворецкий.

– Профессор Гелельс дома? – немного оробев, спросил Афанасий. Уж больно грозно выглядел этот мажордом. – Нам нужно с ним поговорить.

– Как вас представить?

– Иннокентий Никитин из исторического музея Екатеринбурга, – вышел вперед Кеша. – И его спутники. Нас направил сюда Кемаль Маратович Усенбаев.

Робот замер, словно о чем-то задумавшись. Наконец из динамика, скрытого под манишкой, послышался чей-то глухой голос.

– Пусть войдут, Франкенштейн. Я приму их в мансарде.

Франкенштейн?! Афанасий окинул дворецкого взглядом. Это имя как нельзя более кстати к нему подходило. Большой, неповоротливый, он выглядел немного зловеще.

– Прошу за мной.

Франкенштейн откатился в сторону, освобождая гостям проход, затем подъехал к лестнице, ведущей наверх, ступил в специальные полозья, наложенные поверх ступенек, и начал по ним подниматься.

– На третий этаж, – объявил он, – профессор ждет вас в мансарде. Я скоро подам чай с плюшками.

Афанасий, Кеша и девочки стали подниматься по лестнице, а тяжелая входная дверь в это время сама захлопнулась у них за спиной, отрезав пути к отступлению. Стены особняка были обиты панелями из темного дерева. Повсюду виднелись старинные картины, статуэтки и декоративные растения в глиняных горшках.

Поднявшись на третий этаж, они оказались в просторном помещении, залитом солнечным светом. Окна мансарды простирались от пола до потолка. За стеклом виднелся широкий балкон.

Вдоль стен поднимались высокие стеллажи, заставленные книгами. В центре стоял низенький столик, окруженный мягкими креслами. В одном из кресел сидела женщина средних лет. Она была в просторных светлых брюках и черном топике. Ее светлые волосы образовывали сложную прическу, скрепленную длинными шпильками. Глаза, скрытые стеклами элегантных очков, внимательно изучали гостей.

– Здравствуйте, – сказал Кеша, – мы бы хотели поговорить с профессором.

– И о чем же вы хотели поговорить? – холодно осведомилась женщина.

– Об одной из его недавних находок. Нас прислал Кемаль Маратович. Он пытался созвониться с профессором, но тот не ответил на вызов.

Женщина усмехнулась.

– А вы не подумали о том, что профессор просто не желает никого видеть? Поэтому и не стал отвечать этому чудаку Усенбаеву.

Кеша озадаченно нахмурился и замолчал.

– Простите, а вы кто? – спросил Афанасий.

– Профессор Полина Гелельс к вашим услугам, – нехотя призналась женщина, – садитесь, раз уж пришли.

Афанасий и его спутники лишились дара речи.

– Так вы женщина?! – наконец выдала Айгуль.

– Какая наблюдательность, – язвительно бросила Полина. – А с чего вы взяли, что я мужчина?

Афанасий и Кеша одновременно пожали плечами.

– Меня вчера по голове стукнули, – решил вдруг признаться Кеша. – Я до сих пор не очень хорошо соображаю.

Полина издала короткий смешок.

– Из того, что я о вас слышала, Иннокентий, можно сделать вывод, что вы и раньше особой сообразительностью не отличались.