Что же делать?
Стрелять?
Иван не понимал, что происходит с ним. Он считал, что готов встретиться с любыми опасностями, а тут...
В том направлении, куда стрелял сервомеханизм, снова раздался слабый вскрик.
Столетов поднял «АРГ-8». Он ненавидел себя за трусость и в то же время отчаянно боялся – если он промахнется, то серв наверняка прикончит его...
Это машина... Обыкновенный пехотный дройд... – мысленно убеждал себя Иван, и тут же на фоне растерянности и страха промелькнула совершенно другая мысль: обыкновенный пехотный дройд, точно такой, как Гюнтер...
Я не могу... Не могу... не могу...
Подумал и судорожно сжал сенсор огня, даже подался вперед, с непонятным, отвратительным самому себе желанием видеть, как длинная бестолковая очередь, выбивая султанчики пыли, добежала до разбитого укрытия, чиркнула по нему снопами искр и все же добралась до серва: тот внезапно дернулся, роняя оружие, а Иван все стрелял, с трудом удерживая норовистую «АРГ-8» в ослабевших руках, завороженно глядя, как пули, впиваясь в металлопластик, оставляют в нем аккуратные входные отверстия...
* * *
Гюнтер не видел, как БМК, скатившаяся по склону, отработала одним бортом в режиме аварийного десантирования, – направление на руины логрианского города блокировал по-прежнему работающий генератор помех и застилала плотная пыль, поднятая разрывами.
Зато он отчетливо наблюдал, как разнится поведение сервомеханизмов. Одни продолжали атаку на укрепления, невзирая на ответный огонь и потери, в то время как небольшая группа из пяти пехотных андроидов пробиралась назад, к порталу.
Сканирование частот связи внезапно дало результат.
Он услышал голос...
Голос, как будто прошедший сквозь бездну времени, чтобы наотмашь ударить по нервам:
– ...какого фрайга?! Я сказал: отходим! Где серв-машины? Где поддержка из космоса? Какого хрена нас бросили на штурм с одним стрелковым оружием?!
Из сумрака вынырнули несколько человекоподобных фигур.
Гюнтер был готов открыть огонь, но его палец застыл на бугорке сенсорной гашетки, не в силах совершить роковое движение...
Мгновенное сканирование лишь подтвердило страшную догадку: все пять андроидов являлись носителями кристалломодулей «Одиночка».
– Что ты предлагаешь? Куда отступать? – раздался на частоте связи другой голос.
– Видишь постройку? Нас сюда выбросило через стационарный гипертоннель. Наверняка новая разработка умников из флота.
– И что? – Андроиды остановились. – Предлагаешь назад?
– Предлагаю! Я пилот серв-машины, а не пехотинец!
Гюнтер опустил оружие.
Он не мог выстрелить. Он думал о сознаниях погибших пилотов, эти еще не осознают, что они больше не люди... В горячке боя они принимают облик друг друга за пехотные бронескафандры...
– Ладно, попытаемся... Вернемся сюда на машинах.
Еще секунда, и бледная вспышка внепространственного перехода поглотила человекоподобные фигуры, а Гюнтер продолжал стоять, опустив оружие и глядя в одну точку, пока кто-то не толкнул его в плечо.
Обернувшись, он увидел Урмана.
– Почему не стрелял?
– Боезапас не резиновый, – мрачно огрызнулся Шрейб, демонстративно коснувшись сбрасывателя. «Пустой» магазин, тускло сверкнув гранью, тут же утонул в пыли.
– Сколько ушло?
– Пятеро.
– Ладно. Потом поговорим. У нас трое раненых, у Горина контузия, а твой Иван, похоже, просто псих. Изрешетил серва, а теперь сидит, ни с кем не разговаривает. Пошли, что тут стоять...
Первый Мир. Предгорья...
Лишь по счастливой случайности внезапная атака андроидов, совпавшая с наступлением странного явления Сумерек, не унесла ни одной человеческой жизни. Трое офицеров были ранены, их вертолетом эвакуировали в гарнизон, Горин возвращаться на базу отказался наотрез, Алехин и Корер остались с ним, Шершнев куда-то исчез, захватив с собой Зарипова, наверное, они спустились к БМК, чтобы определить, пригодна ли машина к дальнейшей эксплуатации.
Иван также отказался эвакуироваться. Шрейб настаивал, но Столетов плохо соображал и вообще вел себя неадекватно. Урман, вколов ему успокоительное, отправил Ивана спать, быстро установив под защитой руин палатку, а сам занялся приготовлением ужина.
– Отправим Ивана вторым рейсом, – урезонил он Гюнтера. – Все равно места в машине нет. Глубокий здоровый сон снимает стресс.
– Ладно, – согласился Шрейб. – Пусть спит.
Обстановка если не разрядилась, то стала чуточку спокойнее. Галактлейтенанты Алехин и Корер отправились оборудовать наблюдательный пункт, Горин, еще не оправившийся от сильнейшей контузии, вырубился под воздействием препаратов, и его также перенесли в палатку.
– Что думаешь, Гюнтер? – спросил Урман, вскрывая упаковку сухого пайка.
– По поводу атаки? – уточнил Шрейб.
– Да.
– Андроидов кто-то реактивировал. Наномашины, парализовавшие работу БПМ, современные.
– Интересный факт. Но зачем? В чем смысл прорыва?
– Пока не знаю. Я всего сутки на Арасте.
– Есть будешь? – Урман почему-то не стал развивать тему.
– Нет, не хочу.
– Как знаешь. – Охотник взял разогретый пищевой рацион и пошел кормить Горина.
Шрейб отошел в сторону от импровизированного лагеря, разбитого на краю плоскогорья. Думалось ему всегда лучше в одиночестве.
Присев на сглаженный временем выступ скалы у обрыва, он посмотрел в туманную даль.
Неяркие сиреневые семерки, наступившие над этим полушарием планеты, – явление новое и неожиданное, но Шрейб быстро понял, что его знаний относительно Арасты слишком мало для формирования сколь-либо правдоподобной гипотезы происходящего.
– О чем задумался, Полугюнтер? – внезапно раздался за его спиной голос Урмана.
– Как ты меня назвал?! – Шрейб резко обернулся, недобро взглянув на охотника.
– Спокойно, друг, не дергайся. – Сильная рука удержала его за плечо. – Я назвал тебя половинкой Гюнтера. Или скажешь, что это неправда?
– Ты либо слишком проницателен, либо намеренно нарываешься на грубость.
– И то и другое, мой друг. Ты ведь отпустил отступавших андроидов, верно?
Шрейб насупился. Лгать не хотелось, отвечать прямо – поймет ли охотник?
– Ну что ты так на меня уставился? – усмехнулся Урман. – Хочешь что-то спросить? Так спрашивай! В первый раз вижу застенчивого киборга.
Внезапный гнев вскипел в груди Шрейба. Там, где раньше билось человеческое сердце.