– Конечно, конечно, милорд, – придерживая ушибленное лицо руками, словно оно могло осыпаться на пол, староста распахнул дверь, – сейчас мы все сделаем в лучшем виде.
– Сегодня мы останемся у вас, – заметил я, – а к завтрашнему дню приготовьте нам трех лучших коней, мы отправляемся в Стерпор.
– Все будет сделано в лучшем виде, милорд. – Бородач поспешно удалился выполнять мои указания, а я наколол кинжалом большой кусок копченого мяса, поднес его к лицу и ощутил исходящий от него одуряющий аромат.
«Боже, как же давно я ничего не ел…»
Пировали мы довольно долго. Я выбрался из таверны только к вечеру, ухватился за перила крыльца, чтобы, чего доброго, не свалиться, и сбежал по ступеням.
Когда я вошел в домик, где поселили Рошель, она спала, ее светлые волосы разметались по подушке, на лице застыла безмятежность. Я приблизился, присел рядом, вглядываясь в ее родные черты, потом взял правую руку и нежно поцеловал. Рошель немедленно проснулась, ее ресницы затрепетали, и она открыла глаза.
– Наконец-то, – проговорила она и обхватила меня за шею, – я уже не знала, что и думать, мой герой, ты все-таки спас меня. Как я была неправа, когда обвиняла тебя! Какая я была глупая! Ты такой смелый, ты так рисковал.
– Да, – серьезно сказал я, – это было непросто, и я надеюсь на достойную награду, – и, рассмеявшись, положил ладонь ей на грудь.
– Какой ты все-таки нахал, – проговорила она, улыбнувшись.
– Мне полагается по статусу, это голос королевской крови, ничего не могу с ним поделать, – ответил я.
Я попытался ее поцеловать, но она приложила пальцы к моим губам.
– Теперь ты уже никуда не уедешь? Ты будешь со мной?
– Конечно, я буду с тобой… – Я отстранил пальцы и наконец запечатлел поцелуй на ее губах, он был длительным и опьяняющим… – По крайней мере до завтра…
– Что?! – вскричала Рошель, резко отстраняясь. – Ты что, уже завтра собираешься куда-то?!
– Дела государственной важности, – ответил я, отстегивая ножны с фамильным мечом, – но ты же все понимаешь, моя дорогая, ведь я король, а ты моя будущая королева…
– Ты сделаешь меня королевой? – вскрикнула Рошель.
– Конечно, – очень серьезно ответил я, – ты будешь королевой, – не зря же я вытащил тебя из караульной башни, я опекаю тебя, забочусь о моей малышке. Ты знаешь, – я задумался, – мне кажется, я всегда знал, что ты будешь моей королевой, с того самого момента, как мы столкнулись тогда, на одной из улиц, возле постоялого двора Руди Кремоншира. Ты плакала из – за того браслета, твои глаза были наполнены слезами, а я решил, что у тебя какая-то страшная беда.
– А ты показался мне таким благородным, – «простите пожалуйста, я вас не ушиб?» – Она рассмеялась.
Я заключил ее в объятия и принялся целовать…
Наутро мы втроем отправились к Стерпору. Несмотря на беспокойство старосты, который считал, что эта вылазка может быть очень опасна, я принципиально не взял с собой больше никаких провожатых. После путешествия на южные рубежи Стерпора я уверился в мысли, что мои спутники, несмотря на их некоторую странность, посланы мне в помощь самим провидением и втроем мы составляем силу, способную справиться с любыми опасностями…
– Что-то я не понял, – сказал Варнан, глядя на город с высокого холма, вид отсюда открывался самый живописный.
– А ты нечасто что-нибудь вообще понимаешь, – немедленно откликнулся Ламас.
– Посмотрите, что стало со Стерпором, милорд. – На лице великана изобразилось недоумение.
Я пригляделся и понял, что вызвало удивление у Кара Варнана. Город за время нашего отсутствия сильно изменился – теперь он полностью был готов к тому, чтобы встретиться лицом к лицу с неприятелем. На укрепленных стенах стояли высокие чаны со смолой, катапульты безвестного изобретателя из Вергарда, а также люди – сотни вооруженных лучников, их маленькие фигурки были едва заметны на фоне серого, затянутого тучами неба. Судя по всему, их расставили по периметру всей городской стены. Ворота, через которые мы намеревались войти в город, были открыты, но сейчас через них в Стерпор шли толпы вооруженных воинов, они тащили с собой подводы с провиантом, несли за плечами сооружения для палаточного лагеря, другие уже расположились возле южной стены города, всюду горели костры, сновали фигуры солдат короля.
– Алкес стягивает войска в Стерпор, – я обернулся к колдуну, – он что, объявил кому-то войну?
– Да, милорд, – обрадованно потирая ладошки, заметил Ламас, – он объявил вам войну.
– Мне? – удивился я.
– Вам, вам, – Ламас принялся приплясывать, – это значит, что он вас опасается и почти уверен, что вы готовы к тому, чтобы с армией своих сторонников взять Стерпор.
– Я думаю, – проговорил я и принялся подергивать серьгу, – нам не следует обманывать его ожиданий. Насколько я знаю, сторонников у меня немало. Даже в самой столице.
– Вы должны пройти по стране, милорд, чтобы собрать армию, а потом мы пойдем и заберем у вашего брата королевскую власть. – Ламас выглядел торжественно, словно предвидел текущее развитие событий.
– Правильно, – согласился я, – и тогда ты получишь свои двести золотых.
– Я – алмазные рудники, – напомнил Кар Варнан.
– А вы станете королем Стерпора, то есть заберете то, что принадлежит вам по праву рождения.
– Истину говоришь. – Я развернул коня и бросил последний взгляд на укрепленный город.
К нему все продолжали стягиваться войска. Они шли со всех сторон. Должно быть, Алкес отдал приказ следовать в столицу всем гарнизонам, возможно, оставил беззащитными даже границы. Если бы неприятель пожелал сейчас напасть на королевство, он удивился бы, не увидев ни блеска оружия, ни звуков команд, ни крепкого строевого шага – все силы Стерпора король предпочел стянуть к столице. И продиктовано подобное безумие было одним лишь страхом, который испытывал мой скудоумный брат. Он справедливо опасался, что, пока я жив и нахожусь на свободе, я в любой момент могу явиться с тем, чтобы лишить его наследства отца – королевства Стерпор. А я, в свою очередь, был уверен, что, забирая первое из королевств, выполняю отцовскую волю…
Гражданская война опустошительной волной покатилась с южных границ Стерпора, откуда я начал свое победоносное шествие, и до самой столицы на севере. Страну лихорадило. Побоища то и дело разгорались в деревнях и селах, а на улицах крупных городов, таких, как Дедер, Криор или Либер, постоянно происходили жестокие драки и столкновения гораздо серьезнее. В дело зачастую шли не только палки и камни, но и оружие. Кое-кто уже активно ковал мечи и продавал их всем желающим, а таких было немало. Самые предприимчивые кузнецы и торговцы оружием успели озолотиться, другие же считали, что ковать оружие в это смутное время – их патриотический долг, и делали свою работу почти бесплатно. Одни вооружали соплеменников для борьбы с существующей властью, другие – для ее защиты. Часто поединки между идейными противниками возникали прямо возле кузниц, мечи не успевали даже остыть. Если встречались две группировки с разными убеждениями, они получали искреннее удовольствие от того, чтобы резать друг дружку мечами, колотить по головам сельскохозяйственными орудиями, бегать друг за другом по полям и стрелять из самодельных луков. Я их искренне понимаю, потому что и сам непримиримо отношусь к идейным врагам. Сейчас таких вдруг оказалась почти половина Стерпора.