Те, кто убит, становятся чем-то иным.
Да, мертвецами! Уничтоженными!
Дай определение уничтожению.
Разрушение, повреждение, гибель, смерть.
Дай определение созиданию.
Рост чего-то из ничего, превращение сырого материала в нечто новое.
Нет такого понятия, как ничто. Все есть нечто. Откуда берется твой «сырой материал»? Разве он не то, что ты своей волей превращаешь в нечто иное?
Глина — это просто аморфная масса грунта, из которого художник делает прекрасную вазу.
Аморфная. Прекрасно. Мнение. Субъективное. Глина была чем-то. Возможно, вас она не впечатлила, как меня не впечатлили люди, но вы не можете отрицать наличие у неё сути. Вы били её, растягивали, сминали, плавили, сушили и заставляли ее стать чем-то иным. Вы приложили к ней свою волю. И это называется созиданием?
Я беру существо и заставляю его молекулы перегруппироваться. Это ли не созидание? Оно было одним, стало другим. Оно ело, было съедено. Я ли не создаю субстанцию для нового, изменив его состояние? Может ли созидание быть без разрушения? Деревни умирают. Растут города. Люди умирают. Жизнь рвется из земли на их могилах. Разве не каждый акт разрушения с течением становиться созиданием? »
Разговор с «Синсар Дабх»
— С днем рождения! — воскликнула я, открывая дверь «КСБ».
Дэни шагнула внутрь, и я надела ей на голову бумажный колпак, щелкнула резиночкой по подбородку и вручила дуделку.
— Да ты смеешься, Мак. Это же было несколько месяцев назад. — Она смутилась, но я заметила искорки в ее глазах. — В'лейн сказал, что ты хотела меня видеть. Класс, чувиха: Принц Фейри приходит к «Мега»! А что случилось? Я давно тебя не видела.
Я провела ее вглубь магазина, где танцевал огонь, играла музыка, а на столе были разложены подарки. Дэни широко открыла глаза.
— Это все мне? У меня никогда не было вечеринки.
— У нас есть картофельные чипсы, пицца, торт, печенье, и конфеты, и любые сладости с тройным шоколадным кремом, шоколадным муссом и шоколадной крошкой. Мы устроимся на диване, откроем подарки, будем объедаться и смотреть фильмы.
— Как вы с Алиной?
— Именно так. — Я обняла ее за плечи. — Но сначала главное. Сядь пока.
Я торопливо вернулась к входу, вынула торт из холодильника, воткнула в него четырнадцать свечей и зажгла их.
Я гордилась своим тортом. На украшение ушло много времени, но оно того стоило.
— Загадай желание и задуй все свечки. — Я поставила торт на столик перед Дэни.
Она уставилась на него со странным выражением, и я успела подумать: «Только не бросай его в потолок». У меня ушел весь день на попытки что-то испечь, и лишь этот торт удался.
Дэни посмотрела на меня, зажмурилась, сморщилась от напряжения.
— Эй, не лопни, милая. Это же просто желание, — поддразнила я.
Но Дэни загадывала желание так же, как делала все в своей жизни: на сто пятьдесят процентов. Она надолго замерла, и я начала подозревать, что в глубине души она советуется с внутренним адвокатом, пытаясь прибегнуть к уловкам и обойти последствия.
А потом Дэни открыла глаза, нахально улыбнулась и чуть не сдула с торта весь крем.
— Мое желание теперь сбудется, правда?
Я задула все свечи.
— У тебя никогда раньше не было торта, Дэни?
Она вскинула голову.
— Отныне у Дэни «Мега» О'Мелли каждый год будет как минимум один торт, — торжественно произнесла я.
Она просияла, разрезала торт и положила два огромных куска на тарелки. Я добавила печенья и конфет.
— Чувиха, — сказала Дэни со счастливым видом, облизывая нож. — Что посмотрим сначала?
Со дня приезда в Дублин у меня практически не было возможности сесть, расслабиться и забыться.
Сегодня мне это удалось. И это было чудесно. Я украла этот вечер у мира, чтобы снова побыть просто Мак. Я ела вкусную еду, наслаждалась приятной компанией. Я притворялась, что мне нет ни до чего дела. Одно я усвоила прочно: чем тяжелей становится жизнь, тем мягче нужно быть с собой и всегда давать себе передышку, когда есть такая возможность, иначе в решающий момент у тебя не будет сил.
Мы смотрели черную комедию и хохотали до упаду, а я красила обкусанные ногти Дэни черным лаком.
— Что это? — спросила я, заметив браслет.
Она покраснела.
— Да ничего. Это мне Танцор подарил.
— Какой Танцор? У тебя есть парень?
Дэни сморщила нос.
— Да это не то.
— А что «то»?
— Танцор классный, но он не... он... просто друг.
Ага, как же. «Мега» краснеет. Танцор явно больше, чем друг.
— Как ты с ним познакомилась?
Она заерзала.
— Мы смотрим кино или бабские темы разводим?
Я отмотала фильм назад и поставила на паузу.
— Не бабские, а сестринские. Колись, Дэни. Кто такой Танцор?
— Ты же мне никогда о своей интимной жизни не рассказываешь, — резонно заметила она. — А с Алиной наверняка все время болтала о сексе.
Я напряженно выпрямилась.
— Ты уже живешь половой жизнью?
— Не, блин. Я еще не готова. Это я так, к слову. Если хочешь говорить как сестра, не надо мне читать морали.
Я вздохнула. Дэни слишком быстро повзрослела. И я хотела, чтобы важная часть ее жизни разворачивалась медленно, идеально, с розами и романтикой. А не в горячке момента, когда консоль «камаро» вжимается в спину, а незнакомый парень наваливается сверху. Я желала ей испытать чувства, которые запомнятся навечно.
— Помнишь мои слова о том, что нам нужно поговорить?
— Ну вот, начинается, — пробормотала Дэни. — Так, чувиха, слушай: они скрывают от нас кое-что важное о пророчестве. Умалчивают.
Она застала меня врасплох, причем намеренно.
— И ты только сейчас сообщаешь мне об этом?
Дэни выпятила нижнюю губу.
— Пришло время. Это ты хотела болтать о глупостях, а я тут пытаюсь быть профессионалом. Я сама недавно об этом узнала. Я же давно ушла из аббатства и редко там бываю.
А я-то считала, что она вернулась! Когда же я отвыкну строить предположения?
— И где ты остановилась? У Джайна в Дублинском замке?
Дэни скрестила руки на груди и просияла.
— Я хожу к ним убивать фейских козлов, но у меня свои норы. Я зову их «Каса-Мега».