Я тянусь за копьем. Оно снова у меня. Отлично, тогда Принцев не будет. Но прежде чем я успеваю вынуть оружие, Охотник хохочет сухим пыльным смехом в моем сознании, и меня накрывает ощущение древности, превосходящей само время, и разумности, которая прошла долгий путь безумия. Он действительно сдерживал себя раньше. И очень отличался от других Охотников.

Я бы не удивилась, окажись он всем им прадедушкой.

«Я зову себя К'врак. У людей нет такого слова. Оно означает состояние за гранью смерти. Смерть ничтожна по сравнению с К'враком».

— Что? — заикаюсь я.

Его голос звучит у меня в мозгу.

«К'врак совершеннее смерти. Это материя, приведенная в состояние полной инертности, из которого ничто не возродится. Это менее, чем ничто. Ничто — это уже нечто. К'врак — это абсолют. Вашему виду пришлось придумать историю о потере души, чтобы ваш маленький мозг смог вместить эти понятия».

Я замираю. Мне знаком этот голос. Эта насмешливость. Мое копье против него бессильно. Если я убью Охотника, она просто перескочит на меня.

«Я открою тебе секрет, — мягко продолжает голос. — Вы, люди, действительно возрождаетесь. Если только вас, — мягко смеется он, — не к'вракнуть».

Я судорожно вздыхаю.

«МакКайла, я никому не позволю меня контролировать. Дэррок никогда бы не воспользовался короткой дорожкой, а ты бы о ней не узнала».

Охотник сжимает голову Дэррока, как виноградину. Волосы и кости сыплются на брусчатку. И теперь, когда меня не завораживает жуткое зрелище, я вижу, что Охотник держит в другой руке. Что он все время держал.

Я пячусь.

У нас с Дэрроком не было ни единого шанса подняться в ночное небо и охотиться за «Синсар Дабх».

Она обыграла нас вчистую.

Захватила Охотника и пришла за нами.

А я беспомощна. У меня нет камней, мое копье бесполезно...

Амулет! Когда Охотник оторвал Дэрроку голову, амулет остался на его теле! Я дико оглядываюсь и пытаюсь рассмотреть все, не выдав своих намерений.

Где эти чертовы Принцы? Они могли бы телепортировать меня отсюда! Что они сделали — исчезли в тот миг, когда Дэррока убили? Трусы!

Он там! Когда тело Дэррока упало на землю, амулет соскользнул с обрубка шеи. Серебряный с золотом, он лежал в луже крови в десятке футов от меня! Темное гладкое озеро дает мне силу. Если амулет еще больше увеличит ее, хватит ли мне этого, чтобы выстоять?

Я тянусь внутрь, чтобы выйти на берег, усыпанный галькой, но проклятая стена возникает прежде, чем я успеваю добраться до озера. «Синсар Дабх» смеется. Прошлой ночью я повредила эту стену. Сегодня я либо смету ее, либо умру при попытке это сделать.

Силу нужно заслужить, ты не заслуживаешь ее.

Мне не нужно оборачиваться, чтобы понять: Книга отделяется от Охотника, взмывает вверх и превращается в монстра, готовясь раздавить меня болью.

Или, на этот раз, чем-нибудь похуже. Возможно, к'вракнутъ меня.

Я прыгаю вперед и делаю хватательное движение. Пальцы смыкаются на цепочке. Получилось! Я тяну амулет к себе!

И тут внезапно что-то врезается в меня сбоку, амулет вылетает из моих пальцев и исчезает. Моя рука вывернута под неестественным углом, вытянута вперед, и, скользя по мостовой, я слышу, как в ней что-то щелкает. Я ударяюсь головой о землю и чувствую, как сдирается кожа.

А потом меня подхватывают и подбрасывают в воздух. Я бешено оглядываюсь, но нигде не вижу амулета. Я падаю, и кто-то забрасывает меня на плечо. Волосы закрывают мое лицо, рука безвольно болтается, кровь со лба стекает на глаза. Я едва не оставила свой скальп на мостовой.

Все размывается от скорости движения.

Суперсила. Суперскорость. Я чувствую, что меня укачивает.

— Дэни? — ахаю я.

Она пришла спасти меня, несмотря на то, что я вела себя, как последняя сволочь, прогоняя ее?

— Нет, Дэни! Мне нужен амулет!

Я вишу вниз головой и вижу, как летит подо мной мостовая.

— Дэни, стой!

Но она не останавливается. Я слышу рычание за спиной.

Это ревет Охотник.

Кровожадные вопли разрывают ночь.

Я вздрагиваю. Мне знаком этот звук. Я уже слышала его.

— Вернись, вернись! — Я кричу, но теперь по иной причине. Кто они — твари, которые рычат, как Бэрронс? Мне нужно знать!

— Дэни, мы должны вернуться!

Но она продолжает бежать. Похоже, она не слышит ни слова. И несет меня к месту, которое я никогда больше не хочу видеть.

К «Книгам и сувенирам Бэрронса».

14

Подозрение о том, что меня несет не Дэни, подняло голову, когда мы влетели в дверь магазина.

Точнее, подозрение повернуло голову и слизало кровь с моего бедра.

Либо у Дэни серьезные проблемы, о которых я и не догадывалась, либо это не на ее плече я вишу.

Меня лижут снова, проводя языком по ноге, под самым задом. Платье задралось, сбилось между моим животом и плечом несущего. Меня кусают. Больно.

— Ой!

Клыками. Не так глубоко, чтобы пустить кровь, но достаточно, чтобы болело. Я провожу по лицу рукавом, меховой манжетой стираю кровь с глаз.

Внезапное убийство Дэррока и мой шок из-за того, что К'врак оказался Книгой, вывели меня из равновесия. Если бы я могла связно мыслить, я бы с самого начала поняла, что это не Дэни, слишком уж высоко я висела.

Плечо подо мной было массивным, как и остальное тело, но в темноте я не могла его рассмотреть. Прожекторы на крыше не горели, а внутри не было янтарной подсветки. Только свет почти полной луны проникал через высокие окна.

Кто меня унес? Невидимый? Зачем ему приносить меня сюда? Я больше никогда не хотела видеть это место! Я ненавидела «КСБ». Здесь пусто, темно и повсюду призраки. Они смотрят грустными глазами из-за кассы, свисают с книжных стендов, лежат, истончившиеся и побежденные, на моем диване, дрожат у каминов, которые никто больше не зажжет.

Я оказалась не готова к падению. Я лечу спиной вперед, врезаюсь в диван в конце комнаты, отскакиваю от него, влипаю в стул и запутываюсь в одном из дорогих ковров Бэрронса, скольжу по полированному полу. Головой врезаюсь в изукрашенный камин.

Какое-то время я могу только неподвижно лежать. Все кости ноют. Кровь струится по лицу из уголков глаз.

Застонав от боли, я перекатываюсь и поднимаюсь на локте, чтобы оценить повреждения. По крайней мере, рука не сломана.

Я убираю волосы с лица.