—Одним словом, динамит, если я правильно вас понял?

Она едва заметно улыбнулась, устало зевнула.

—Вот именно —динамит. Наш продюсер, Марита, не для того вытаскивала из грязи Омера, чтобы делать вялое политкорректное телевидение. Вы знаете, почему его передача так называется?

—Из-за дела Омара Раддада, я полагаю.

Марку показалось, что его ответ удивил и даже разочаровал помощницу Омера, —прикол с названием не произвел должного эффекта. Несколько минут она молча курила, разглядывая его из-за дымовой завесы.

—Даже среди ваших собратьев-журналистов мало кто знает эту историю.

—Ничего удивительного —мы всегда торопимся изгнать из коллективной памяти примеры несправедливости. Не могли бы вы проиллюстрировать ваш рассказ конкретным примером?

—Когда появится ваша статья?

—Через две недели.

Она выпрямилась и взглянула на исчирканный поправками лист —он занимал половину ее старого металлического стола.

—Так, посмотрим... Скорее всего, это будет сюжет о торговле человеческими органами. Обвиняемым —я имею в виду человека, чьи взгляды будут обсуждаться на передаче, —станет хозяин небольшой конторы, занимающейся поиском и сбором органов в странах третьего мира. Глаза, почки, легкие —все, что удается найти...

Он принимает заказы от клиник и посылает своих людей на все континенты с чемоданчиками, набитыми долларами. Спрос неуклонно растет, так что этот человек зарабатывает невероятные деньги. Оппонировать ему будут два представителя организации "Врачи без границ", посол Индии во Франции и специалисты-трансплантологи.

Сюжет нарыли хорьки, а мы с Маритой начали готовить передачу. Труднее всего было уговорить клиента прийти в студию. Он в конце концов согласился, понимая, что, потерпев два часа, утроит, а то и учетверит объем заказов: только во Франции тысячи людей нуждаются в пересадке.

—Если я вас правильно понял, он из тех, кто готов на все, чтобы попасть в телевизор.

—Все верно. И дискуссия должна пройти энергично, "с кровью" так сказать!

Марк понимающе кивнул, сделал небольшую паузу и перешел наконец к теме, которая его действительно интересовала.

—Мне кажется, Ваи-Каи —Христос из Обрака, о котором так много говорят во всем мире, —скоро будет гостем Омера. Как долго вы готовились к передаче?

Он постарался задать вопрос самым естественным тоном, боясь выдать себя, и то, как мгновенно закаменело лицо Од Версан, утвердило его в своей правоте.

Поскрипывание ленты в диктофоне звучало непривычно ромко в напряженной тишине комнаты. Взгляд синих глаз помощницы Омера рассеянно скользил по металлическим стеллажам, забитым пухлыми растрепанными картонными папками. Кабинет Од Версан был не только тесным, он выглядел удивительно убогим для такой важной шишки, как Од Версан.

—Ну, с ним все было иначе, —произнесла она наконец.

—Честно говоря, мы его не... выбирали.

—Хотите сказать, вам его навязали?

—Более или менее.

—Кто?

Она задумчиво взглянула на него и потушила сигарету в пепельнице на треноге, набитой окурками.

—Владелец канала.

—Макс Ангрезо? Кажется, у него серьезная поддержка в политических кругах...

—У него? Да он со всеми министрами "на короткой ноге"! Знаете, это бывает очень полезно в некоторых... обстоятельствах.

—Например, если нужно получить разрешение на новую кабельную сеть или очередной цифровой канал.

Од Версан кивнула на диктофончик Марка.

—Лучше выключите, я не хочу, чтобы информация вышла за стены этого кабинета...

Марк подчинился тем охотнее, что помощница Омера была явно склонна пооткровенничать и он боялся спугнуть ее теперь, когда беседа стала по-настоящему увлекательной.

Глава 38

Ваи-Каи не просто исцелил рану Люси, он вернул ее с того света —так, во всяком случае, она сама воспринимала это событие, когда сознание вернулось к ней тем солнечным утром в Марселе. Ее путешествие было очень далеким и долгим, она вынырнула не из десятиминутной комы —не-жизни, как называл это Бартелеми. Люси не помнила, что происходило между тем моментом, когда тип в маске ударил ее битой, и мгновением, когда она очнулась, ничего не понимая, на асфальте, размягченном непривычной для января жарой. В памяти остались смутные воспоминания, ощущения движения, текучести, освобождения, отдохновения.

Те, кто не пережил чудесного исцеления —а таких было абсолютное большинство, —смотрели на Люси с завистью в глазах: на нее пала милость Учителя! Для этих людей Люси была живым доказательством безграничного могущества двойной змеи, но сама она не считала себя избранной, осознав, что жизнь всех людей на Земле уникальна и священна. Пережив смерть и воскрешение, Люси поняла, что присутствие в теле души —бесценный дар, но человек не осознает его красоты, изничтожая себя всеми возможными и невозможными способами. Дышать, есть, пить, ходить, любоваться сумерками и восходами солнца —невероятное чудо.

Люси теперь хватало трех-четырех часов сна, и она вставала очень рано, чтобы посмотреть, как тают лиловые ночные тени в неверном свете зари. Если в домах, отмеченных знаком двойной змеи, или в местных гостиницах (хозяева все чаще отказывали новым кочевникам) не было свободных комнат, они с Бартелеми спали под открытым небом. Несмотря на дождливую погоду, Люси нравилось нежиться в чреве ночи под колыбельную песню мира. Люси смотрела на свою прежнюю жизнь отстраненно и спокойно, перебирая в памяти заблуждения и ошибки, бурную юность, прерванную учебу, расставание с родительским домом, долгую связь с Джереми, работу, выступления в Сети и встречу с Бартелеми...

Все эти отрезки ее жизненного пути —казалось бы, совершенно разрозненные —были, тем не менее, тесно связаны между собой. Они привели ее к ногам Духовного Учителя, после того как ничтожный уличный бандит проломил ей висок бейсбольной битой. Люси не сомневалась, что ее состояние скоро изменится, что в ней еще живет та удивительная сила, что вошла в ее тело, чтобы воскресить, но она не волновалась, зная —наступит день и она вновь ощутит радость слияния с миром.

Возрождение Люси к жизни изменило и Бартелеми.

В его взгляде читался отсвет трагедии. Он съежился, сосредоточился на себе и, если и вылезал из раковины, то лишь для того, чтобы уязвить, сказать гадость, оскорбить.

Он напоминал затравленное животное —напуганное и одновременно агрессивное, это впечатление усугублялось атмосферой секретности, в которой проходили теперь встречи новых кочевников.

Двое учеников из тех, что присоединились к Ваи-Каи в самом начале пути, предложили взять на вооружение методы бывших рейверов: чтобы обмануть бдительность сил правопорядка, адрес очередного технослета сообщался в самый последний момент. Двойная змея, нарисованная на дороге или выцарапанная на коре дерева, станет их нитью Ариадны. Ваи-Каи согласился, и они отправились на свидание с организаторами назначенных на ближайшие дни встреч. Не могло быть и речи о том, чтобы доверить информацию Интернету или сотовым телефонам, единственной гарантией конфиденциальности была передача информации из уст в уста.