Бывает такое, что ты, например, открываешь свой шкаф, а оттуда высыпается все содержимое, да еще вместе с полками. Точно такой же беспорядок был в моей голове. В чем причина? А в том, что после того, как мысль моя исходила все вчерашние круги памяти, я наконец-то поняла… Древний браслет сарматской девушки был все-таки утерян, к тому же у самого подъезда. Видимо, вчера, темным вечером, когда папа на руках вытаскивал меня из машины, я, как спящий младенец, уронила браслет на асфальт, словно это было не сокровище, а обычная пластмассовая игрушка. Вот он — злой рок!
Укротив свои отчаянные эмоции, я снова обратилась к своему писклявому здравому смыслу. Подошла к ближайшему таксофону, набрала домашний номер.
— Алло! Мам?.. — сказала я и без предисловий спросила, дома ли подаренный Александром Ивановичем браслет. Мама, с трудом припоминая, кто такой Александр Иванович, в итоге ответила отрицательно.
Итак, оставалось лишь сочинять всякие дурацкие объявления, а потом расклеивать их по доскам и столбам, причем на каждом таком просительном листке жирно подчеркивать слово «за вознаграждение». Я в раздумьях присела на скамейку. Боже! Кого я напоминаю?! Какую-то дурочку, которая носится со своими побрякушками, как Курочка Ряба с непробиваемыми золотыми яйцами. Подумаешь, древность, подумаешь, сарматская… Вот так я притупляла себя глупыми мыслишками, пока вдруг, как остроконечным копьем, не сразила меня по-настоящему умная мысль. Но был один всего лишь ничтожный процент ее реальности. А если честно, то умные мысли вообще редко к чему приводят. И я все-таки решила рискнуть, лишний раз проверить свою интуицию.
Антикварный магазин, куда я тут же поспешила, находился напротив нашего дома. Это был ближайший пункт, где предполагаемый человек мог выгодно сдать найденное им украшение. Разумеется, мой здравый смысл готов был подавиться своими доводами. Ведь предполагаемый человек мог оставить браслет в своих владениях или сдать его не сегодня, а завтра или вообще неизвестно когда. Я позволила здравому смыслу ехидно надо мной посмеяться, а потом с уверенным лицом покупателя вошла в магазин.
Колокольчик над дверью «Антиквара» встревоженно поприветствовал меня. Звоночек будто очнулся от тайного унисона, в который органично впадали все старинные вещи, продававшиеся в этом магазине. Здесь красовался хлам любых разновидностей. И пожалуй, чьи-то старые, пожелтевшие письма конца девятнадцатого века были только для гурманов всего того, что плохо укладывается в мозгу.
— Здравствуйте, — поздоровалась я с бородатым продавцом, аккуратно передвигавшим с места на место белоснежные фарфоровые статуэтки разных античных и просто крестьянских красавиц. Бородатый мужчина посмотрел на меня из-за полутемных коричневых стекол своих круглых очков и пробубнил что-то вроде приветствия. Похоже, я как покупатель не внушила ему доверия. И напрасно, потому что я не стала церемониться и сразу стала говорить по делу.
— Понимаете, вчера вечером я потеряла одно свое украшение, — без стеснения, но с натянутой улыбкой сказала я, и бородач снял очки. Глаза у него были маленькие и, кажется, жадные.
— И чем я могу вам помочь? — недоуменно пожал он плечами.
— Я живу здесь, рядом, и потеряла эту вещицу недалеко отсюда…
Мужчину, конечно, стал раздражать мой детский лепет, но все же он старался казаться вежливым, хотя мог подшутить надо мной или, хуже того, нагрубить.
— Мое украшение драгоценное, — продолжала я. — Это серебряный браслет, на нем еще крылья нарисованы. Такие большие…
Почему-то подумав, что до продавца не доходит смысл моих слов, я показала ему руками, изобразив взмах крыльев. Однако это сработало! И бородач, почесав бороду, улыбнулся.
— Да, помню, — произнес он, и я навострила слух, будто он собирался объявить мне приговор, казнить или помиловать. — Сегодня утром приходил один человек, принес нам такой браслет, но его только что купили.
— Кто?! — вскрикнула я так, что посетители магазина невольно обратили на меня внимание. В это мгновение я почувствовала в себе такую энергию, что, наверное, была способна из-под земли достать этого злосчастного покупателя.
— Вон та женщина, — спокойно указал мне бородач и после снова надел очки и, пожелав теперь быть в стороне от моих дел, принялся за свою работу. Какая неприятность! «Той женщиной» была не кто иная, как Элеонора Марковна, та дама с искусственными ресницами. Она, наверное, тоже заметила меня. Но к тому моменту, когда я направилась в ее сторону, она попыталась улизнуть и уже выходила на улицу. Я тут же оказалась возле двери, где, преградив путь оттоку ценностей, мило и по-свойски ей улыбнулась.
Безусловно, старушке пришлось вернуть мне браслет, иначе я бы рассказала Софье Харитоновне об этом неприятном происшествии. А это немного подпортило бы репутацию такой светской львице, как Элеонора Марковна.
Облачив свою правую руку в сарматский подарок, я ощутила долгожданный покой. И уже когда я искала в кармашке ключи от квартиры, мне вздумалось узнать, как выглядел тот самый неизвестный человек, который помог мне найти потерянное сокровище. Бородатый продавец антиквариата удивился, но скорее не моему возвращению, а браслету, который мне удалось вернуть.
На вопрос о мужчине, сдавшем украшение в магазин, бородач неторопливо ответил:
— Сколько тут работаю, а такого еще не было… Он зашел, такой хмурый, в черном пальто. Я сначала подумал, наверное, опять, пьяница какой-нибудь. Но нет. Мужчина сунул мне этот браслет и сказал только: отдайте, мол, в хорошие руки. И ушел. Ни денег, ни что-нибудь взамен не попросил. Вот так.
Я завороженно слушала его. По пути домой ко мне снова пришла безумная мысль. Неужели этот хмурый, в черном пальто мужчина был… Александр Иванович, тот самый профессор-археолог?!
Да, браслет и события вокруг него приобретают все большую загадочность. И это невольно заставляет меня серьезно взглянуть на древнюю вещь, которая притягивает все мое существо, будто невидимый мистический магнит.
На данный момент в этой темной комнате своего детства и юности я желаю только сохранить душевный покой. Ночь. В голове кинолентой крутятся картинки прошедшего дня. Вспомнила о назначенной и по забывчивости не состоявшейся встрече с Юриком и Антоном. Я уже представляю, как они ждали меня в надежде нескучно провести время за разговорами о том о сем. Конечно же, не буду скрывать, мне льстит их внимание.
Однако мыслями о незначительном я сбиваю себя с толку. Но какой толк в бессоннице? Хотя, пожалуй, это не бессонница вовсе. Я чувствую сейчас себя огромным кувшином, в который из горного ручья льется леденящая душу вода. Но вода эта переливается через край, и, кажется, силы моего воображения напрасны…
Но вот что: разве бесполезна вода, питающая землю? Нет, тогда на такой земле могут появиться прекрасные растения. И надо лишь дождаться солнца. Да, цветы потянутся к теплу и свету. Ну когда же взойдет солнце?