Мама Вадика Градобоева оказалась права: школа, двор и улица буквально кишмя кишели хулиганами, шпионами и прост бандитами с большой дороги.
И если раньше эта малопочтенная публика хоть как-то маскировала свои грязные дела, то с исчезновением Шарика пришла пора им действовать в открытую!
— Вадик! — драматическим шепотом говорила вчера вечером мама, поочередно прижимая к вискам смоченное слабым раствором уксуса полотенце. — Вадичка, родной! Умоляю тебя, будь предельно осторожен! Подумай, Вадим, обо мне и папе!
— Да что со мной может случиться?! — Вадик еще никогда в жизни не выходил на улицу в одиночку. Он даже не представлял себе всех опасностей новой своей бессобачьей жизни. — Ну не маленький же я, мама!
— Я тебе дам денег, — суровым и твердым голосом вмешался в разговор отец. — Утром вызовешь по телефону такси и подъедешь к самой школе! И обратно так же! Телефон есть в учительской!
— Ни в коем случае! — заломила руки мама. — Только через мой труп! Ты хочешь, чтобы ребенка похитили?! Такси!!! Что может быть страшнее такси? Это же гангстер на гангстере, я сама видела передачу по телевизору, как похищают детей!
— Пожалуй, ты права… — уныло согласился отец. — Мне к шести на работу, я могу проводить тебя, Вадик, до школы, но придется рано вставать…
— Школа открывается только в половине седьмого, когда приходят технички мыть пол! — всхлипнула мама. — Ты хочешь, чтобы ребенок один в полной темноте ожидал неминуемой смерти, ведь под каждым кустом может подстерегать опасность!…
— Ну, я не знаю! — сдался тогда отец. — Я в семье не главный, решай сама! Мне что скажут, я то и сделаю!
Сказав так, отец начал пылесосить ковры. Занятие это очень успокаивает нервы, и потому в семье Вадика Градобоев папа очень любил пылесос и швабру.
— Вадик! — мамин голос зазвучал еще более озабоченно. — Вадичка мой!…
— Да ладно тебе, мама, дойду я до школы как-нибудь… — беспечно отмахивался от материнских забот Вадик.
— Звони мне на работу каждые полчаса, — простонала мать. — И запомни еще некоторые важные телефоны: пожарная охрана — 01, милиция — 02, «скорая помощь» — 03!
— Да ладно, мама, — Вадику серьезный разговор уже начал надоедать.
— И не даладнай! — как отрезала мать. — Не даладнай! Продержись хотя бы до субботы!
— А потом что? — без особого интереса уточнил Вадик Градобоев.
— По субботам открыт «птичий рынок»! Который на самом деле собачий! Мы купим тебе нового друга! Нет, даже двух друзей купим! Одного запасного на всякий случай!
До школы Вадик добрался сравнительно благополучно, по-пластунски. Сказались навыки тех славных времен, когда он сам охотился на шпионов, а на него еще никто не придумал охотиться.
Оттепель начиналась ближе к полудню, ночью морозом прихватило рыхлый снежок, и передвигаться ползком по нему было даже почти приятно и не мокро.
Правда, на дорогу до школы, что составляло метров сто пятьдесят, Вадик потратил двадцать минут, но это пустяки!
— Мальчик! Мальчик в сугробе! Что с тобой? Все в порядке? Тебе не нужна помощь? — окликнул вдруг Вадика женский голос.
Незнакомый голос показался таким притворно-добрым и заботливым, что Вадик раскусил хитрость сразу и не поддался на провокацию. Он закопался поглубже в снег и ответил из своей норы специально грубым тоном:
— Ничего такого со мной! Это нам в школе задали! По ботанике!
Ботаника начиналась в шестом классе, и Вадик прибавил себе возраст для солидности и конспирации. Назойливая тетка сразу же отвязалась. Должно быть, отправилась придумывать какой-нибудь более хитрый шпионский способ выманить Вадика.
А вот в школе начались неприятности, о которых ни Вадик, ни даже его прозорливая мать совсем не подумали!
Внутри зданий не предусмотрено сугробов, по которым можно бы незаметно ползти в любом направлении или хотя бы затаиться до поры до времени!
Никогда раньше Вадик не подумал бы, как это плохо, как это ужасно — широченные коридоры и огромные классные комнаты! И почти нигде нет никаких углов, закоулков и потаенных мест!
Вадик очень скоро почувствовал себя весьма неуютно.
Ему постоянно стало казаться, что спереди, сзади, справа и слева окружают враги!
Каждый момент бесчисленные враги готовы прыгнуть на него, на Вадика, подмять под себя, затолкать в открытый рот кляп с неприятным вкусом и запахом, утащить в подвал для пыток!
Вадик, зажмурив глаза, бураном влетел в свой класс и спрятался под парту.
«Они все делают вид, что не замечают меня!» — гулко билось сердце Вадика. — Это неспроста, неспроста!»
Где-то наверху мучительно долго тянулись уроки. Вадик сидел под партой и решал очень трудный вопрос: умереть героем, когда на него навалятся всей кучей или уж позволить съесть себя живьем, может быть, это не так больно выйдет?
Но вот закончились уроки, а Вадика так никто не растерзал и не проглотил живьем. Даже из-под парты за шиворот не вытащил.
«Наверное, бандюганы и шпионы просто пока еще ничего не знают про моего Шарика, — додумывал свои грустные мысли храбрц Градобоев в опустевшем классе. — И никто из них по извечной шпионской беспечности не хотя бы догадался выглянуть в окно… Как было бы замечательно, продержись глубокое неведение еще несколько дней, до субботы…»
Вадик отправился домой.
Днем ползать по сугробам не имело смысла, и он бросился бежать по переулку зигзагами, пригибаясь к земле, короткими рывками от дома к дому, чтобы по возможности доставить как можно больше хлопот снайперам, если те держали окрестности под прицелом.
В школе девочки чувствуют себя гораздо уверенней чем, скажем, на улице. Для этого есть много причин и первая из них: где-то поблизости всегда находится учительница. Если же у девочки еще и нет косичек, за которые ее можно время от времени пребольно дернуть, то такая девочка в стенах школы вообще неуязвима.
Вот почему весь урок математики, который стоял первым в расписании, Катя Шумкова сосредоточенно сверлила глазами бедного хулигана Пашку Мошкина.
Павел ерзал под Катиным взглядом и упорно делал вид, что решает задачку.
Но Катю трудно было обмануть таким глупым, детским способом! Это Мошкин-то?! Корпит над задачкой?! На уроке математики?!! Ха-ха-ха!
«Если бы он размышлял, как удрать с уроков, это бы куда ни шло, но такие задачки решаются без ручки и тетради! В уме!
Еще бы Мошкин вдруг поднял руку и попросился отвечать к доске, ха-ха-ха!
Школьный хулиган чиркал ручкой по бумаге и от усердия лицом становился все краснее и краснее.