– ВНИМАНИЕ! В ДОСТУПЕ ОТКАЗАНО! ЗАФИКСИРОВАН НЕДОПУСТИМО НИЗКИЙ УРОВЕНЬ ИНТЕЛЛЕКТА!
Некоторым удавалось уйти. Кто-то оставался тут, в этих залах, не в силах побороть священного ужаса или не сумев проделать обратный путь, и тогда их высохшие тела постепенно укрывал саван пыли.
Рогман не знал этого наверняка, но ОЩУЩАЛ в полной мере, так, словно кто-то незримый шел за ним по пятам. Этот бесплотный дух немо присутствовал в каждом шаге, каждом облачке пыли, взметающемся из-под ног.
Ощущение взгляда со стороны не проходило. Оно усиливалось, и блайтер растерялся, не в силах понять – пришел ли он сюда как хозяин, наследник этого застывшего на века места, или же они с Брианом всего лишь незваные гости, и тогда их праху тоже суждено смешаться с другими останками самонадеянных существ, которым удавалось проникнуть сюда на протяжении веков?!
Зловещая, молчаливая магия серой пыли, тишины, недвижимого воздуха с едва уловимым запахом тлена – все это сгущалось вокруг Рогмана, обволакивало его…
Он остановился посреди необозримого купола, стены и потолок которого составляли секции темных матовых экранов, и внезапно хрипло, но совершенно отчетливо позвал:
– Кимпс!..
Тишина.
Рогман глох от нее, еще не веря в роковую однозначность того, что слышал.
– КИМПС!!!
Тишина.
Под этими мертвыми сводами не было никого…
Пальцы Рогмана судорожно сжались. Прерывистое дыхание Бриана было единственным звуком, что ответил на его зов, и блайтер внезапно осознал, как сильно он ждал ЧУДА…
Чуда, которого не случилось. Ее не было тут, вселенную покрывал лишь прах, а он, букашка, оставившая свой след в этой серой, неживой пыли, – какой из него БОГ, если он просто очередной кандидат на вечное заточение под изгибающимся кверху матово-зеркальным сводом, который отражал сумеречные тени десятков мертвых алтарей…
Глаза Рогмана выцвели.
Он держал себя в кулаке воли, чтобы дойти сюда, пересечь этот проклятый Мир, но та, что заронила в его сознание Мечту, она исчезла… да и была ли она вообще? Тот смутный образ далекой женщины, что несколько раз пригрезился ему средь лабиринтов Сумеречной Зоны, – как он мог уповать на это видение, идти к нему, верить в его реальность?
Рогман чувствовал, что дрожит всем телом. Его душил не гнев – отчаяние зародилось резкой болью в груди, и все вокруг внезапно поплыло, теряя свои очертания…
Ноги блайтера вдруг подкосились. На губах выступила кровавая пена, и, если бы не Бриан, что подскочил сзади, он бы так и рухнул в вездесущую пыль…
– Кимпс… – в последний раз прошептали его окровавленные губы.
Рогман не мог знать, что этот шепот окажется громче любых воплей. Сознание кружилось, черной спиралью ввинчиваясь в мозг.
– Прости меня, Бриан… – немеющими губами прошептал он, уже не в состоянии увидеть, как неистово взвихрились огни на одном из Алтарей…
* * *
Умирать в тысячу первый раз оказалось совсем уж тошно, невыносимо, хотя ей уже давно пора было привыкнуть к ощущению глобального сбоя, происходящего в тот момент, когда жизнь начинает по капле утекать прочь, заставляя конвульсивно дергаться очередную утраченную оболочку…
В этот раз она ощутила тоску: злую, безысходную, совершенно непреодолимую.
Конечно, это ощущение не принадлежало самой Кимпс, ведь чувство исходило от агонизирующей птицы, но не становилось от этого слабее. Дело в том, что Кимпс помимо своей воли была накрепко связана с разумом тех существ, в чью телесную оболочку вторгалось ее сознание. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Со стороны данное таинство казалось незаметным.
Ну, подумаешь: худое насекомоподобное существо склонилось над своей жертвой большим черным вороном, одним из многих, что в изобилии водились в округе. Что же в этом необычного? Иссиня-черная птица, в боку которой торчал удачно брошенный дротик, уже почти не дергалась, и богомол-переросток, терпеливо подогнувший свои лапки, спокойно созерцал ее агонию.
Он не мог видеть отлетающий дух. То был набор импульсов, не доступный его восприятию. Незримая передача данных велась в сторону охристо-красного небесного свода, на котором пылало полуденное оранжевое солнце, а затем уходила дальше, по замысловатым линиям древних коммуникаций…
Кимпс было плохо. Она не могла вернуться в то состояние, в котором пребывала века. Забвение кончилось несколько лет назад вместе с адресованным ей из глубин подземелий мнемоническим криком.
Это был приказ к немедленному пробуждению.
Чудилось – вокруг минула вечность, но разве это срок для нее?! Конечно же нет, но как разительно изменился за это время окружающий Мир! Все лежало в руинах. Знакомые пути были блокированы, ее воля едва могла пробиться на расстояние в несколько километров, и то не во все стороны… Древние системы, которыми некогда управляли люди, лежали наслоениями праха… Кое-что еще работало, но те агрегаты, что поддерживали уровень кислорода, давали свет и тепло, относились к резервным, аварийным системам и не входили в прямое подчинение Кимпс.
Обескураженная, она некоторое время металась в поисках выхода, пока вдруг не осознала, что его нет. Не существует.
С Миром случилось нечто непостижимое. Кибернетический Мозг не отвечал. Его подсистемы работали как попало, каждая сама по себе, тупо исполняя заложенные в них наборы функций. Никакого взаимодействия и координации между ними не наблюдалось.
С другой стороны, она ощущала жизнь.
Неровное дыхание, неправильный, волнообразный пульс десятков тысяч существ, исторгавших в мнемоническое пространство сотни своих невнятных желаний и просьб. Никакой конкретики, лишь смутные позывы, смысл которых не был ясен.
Нужно понять, кем была Кимпс на самом деле, чтобы в полной мере осознать присущие ей чувства.
Кибер-Мнемоническая Подсистема Связи…
Чрезвычайно сложная, многоуровневая программа, призванная связать воедино разумы тысяч человек и позволить этой горстке индивидуальностей эффективно управлять целым Миром.
Она действительно являлась хранительницей их мыслей.
Возможно, что ее создатели сами не до конца представляли всех возможностей Кимпс, а ее потенциал оказался очень велик, но раскрыться в полной мере он смог, увы, лишь после трагической гибели создавших ее существ.
Оставшись в одиночестве, Кимпс не утратила своей памяти.
Сколько человеческих мыслей, чувств хранила она в себе? Кимпс, по сути, являлась не чем иным, как электронным отражением тысяч личностей, чьи телесные оболочки истлели в прах в разных уголках сраженного глобальной катастрофой Мира.
Единственное, чего не было у нее, – это собственной, независимой воли.
Она была создана лишь для того, чтобы передавать мысли, связывать между собой кибернетические машины и человеческий разум.