Она лаконично кивнула.
— Ты скажешь: Иван. Зови его Иваном. Это их раздражает. Тогда он станет называть тебя Джо или «янки», но ты не обращай внимания. Иван, скажешь ты. Ты хочешь узнать детали о 265–ом? Не так ли, Иван? Ну, хорошо, товарищ с Востока, я дам тебе детали, а ты мне — фотографию этой леди, дизайнера по оружию, мисс Топчевой. Хорошую фотографию, цветную. Может быть, даже трехмерную. А может быть, даже фильмы с хорошей звуковой дорожкой, чтобы вечерами мне было чем заполнить свободное время. А может, у вас есть порнофильм со страстным танцем живота, в котором она?..
— Ты думаешь, он сделает это?
— Да.
Я возглавляю фирму, подумал Ларс. Я нанимаю эту женщину. Возможно, уже в следующем жду у меня возникнут психические проблемы… Но у меня же есть талант. Значит, я могу удержаться на вершине. Тем не менее, он почувствовал недостаток необходимой доблести для противоборства с этой женщиной, его любовницей. То, что Марен сейчас предложила сделку с Каминским в таких четких, завершенных фразах, было очевидным. Но в то же время невероятным. Он сам никогда бы не смог все это так сформулировать.
Невероятно!
Но, похоже, это ему поможет.
Все утро четверга он провел в Ассоциации Ланфермана, рассматривая точные копии, прототипы и просто поделки, приготовленные инженерами, а также художниками, чертежниками, поли–какими–то экспертами, гениями в области электроники и форменными сумасшедшими. То есть всей той толпой, которой Джек Ланферман платил деньги — всегда в несколько эксцентричной манере, не перестававшей удивлять Ларса.
Джек Ланферман никогда не перепроверял сделанную для него работу. Он считал, что за хорошее вознаграждение каждый талантливый человек будет делать все от него зависящее. И при этом без всяких подстегиваний, толчков, напоминаний или угроз об увольнении, без досье для внутреннего пользования, без ничего такого.
И, как ни странно, это происходило именно так. Поэтому Джеку Ланферману не приходилось тратить время на работу в офисе. Почти постоянно он жил в одном из своих дворцов удовольствий. И опускался на Землю, лишь когда нужно было увидеть законченный продукт перед его серийным производством.
В данном случае то, что вначале было эскизом № 278, уже прошло все стадии утверждения и было «апробировано». Среди всех действительно странных устройств эскиз был уникальным. Ларс Паудердрай, в свою очередь, не знал, плакать ему или смеяться, когда он внимательно изучал этот 278–ой, назначение которого было более чем зловещим — доставить удовольствие простофилям лишь своим названием. Чего было вполне достаточно: «Психический Консервирующий Луч».
Сидя в маленьком кинозале где–то под центральной частью Калифорнии между Питом Фрейдом и Джеком Ланферманом, Ларс просматривал кассету «Ампекс», на которой был запечатлен Психический Консервирующий Луч «в действии». Так как это было оружие для уничтожения людей, оно не могло быть размещено на каком–нибудь старом полусгнившем неповоротливом военном космическом корабле, удаленным от орбиты, который потом разрывался на мелкие кусочки, разлетавшиеся на одиннадцать миллионов миль. Целью этого оружия были люди. Как и всем остальным, это нравилось Ларсу меньше всего.
Было показано, как Психический Консервирующий Луч высушивает мозги кучке бездарных проходимцев, которых выследили при попытке захвата контроля над маленькой, изолированной (иными словами, практически беспомощной) колонией Запад–Блока на Ганимеде.
На экране несчастные просто застывали в ожидании слезоточивом газа инструмента запугивания. Это им полезно, подумал Ларс. Как драматический сюжет это было удовлетворительно: потому что до этого момента негодяи взбудоражили всю колонию. Как плакатные злодеи, словно сошедшие со старинных киноафиш у входов в захолустные кинозалы, эти проходимцы срывали одежду с молоденьких девушек, били стариков, превращая их тела в кровавое месиво, как пьяные разбушевавшиеся солдаты поджигали священные здания…
Словом, подумал Ларс, делали все, кроме разве что поджога библиотеки в Александрии; хранящей 16000 бесценных невозобновимых манускриптов, включая 4 безвозвратно утерянные трагедии Софокла.
— Джек, — сказал он Ланферману, — почему ты не мог закинуть их в древнюю эллинистическую Палестину? Ты ведь знаешь, насколько простофили сентиментальны по поводу этом периода.
— Знаю, — согласился Ланферман. — Это когда Сократа притворили к смерти?..
— Не совсем, — ответил Ларс. — Но ты уловил общую идею. Разве нельзя было показать, как эти твои человекоподобные автоматы рассекают лазером Сократа? Это была бы действительно величественная сцена! Хотя, конечно, пришлось бы сделать субтитры или продублировать на английском. Чтобы простофили могли услышать просьбы Сократа о помиловании.
Пит, внимательно смотревший на экран, пробормотал:
— Он не просил о пощаде. Он был стоик.
— Допустим, — сказал Ларс. — Но по крайней мере он мог иметь озабоченный вид.
Теперь ФБР, используя 278–ой, может впервые в истории произвести внезапное нападение. А фильм о событиях в это время спокойно комментировал сам Счастливый Бродяга. Тем временем мерзавцы приобрели серебристый оттенок, на ощупь отыскали свои лазерные пистолеты старом образца или что там у них было (возможно, пограничная модель «кольта–44», подумал кисло Ларс)… В любом случае, для них все было кончено.
Это могло бы тронуть (в данном случае и растопить) даже камень.
Это даже похуже падения дома Атреев, решил Ларс. Слепота, кровосмешение, дочери и сестры, которых рвут на части дикие животные… В конечном счете, что хуже можно придумать, чтобы свести на нет существование группы людей? Медленное истощение, как в нацистских концлагерях, сопровождающееся побоями, невероятно тяжелой работой, дополнительными унижениями и, в конце концов, «дешевыми ваннами», которые в действительности были газовыми камерами с применением газа циклон–Б цианид–водорода?..
И все же 278–ой внес свой вклад в технологическое развитие человечества. Приборы для нанесения увечий и деградации. Аристотель на четвереньках, с поводьями меж зубов, на котором едут как на ослике.
Простофили хотели именно этого. Таковым было их удовольствие. Или все это было ужасным, совершенно ошибочным предположением?
Запад–Блок и его правящая элита верили в то, что людей можно успокоить такого рода видеофильмами, показывая, как это ни невероятно, в обеденные часы или в форме стоп–кадра в утренней газете. Чтобы их можно было переваривать вместе с яйцом и гренком.
ПРОСТОФИЛИ ЛЮБЯТ ПРОЯВЛЕНИЯ ВЛАСТИ, ПОТОМУ ЧТО ЧУВСТВУЮТ СЕБЯ СОВЕРШЕННО БЕСПОМОЩНЫМИ. Их согревает, что можно увидеть, как 278–й рубит на куски банду хулиганов, перешедших все границы. 278–ой вырывался из ружей ФБР в форме термотропных пуль с высокой начальной скоростью, и всегда попадал в цель.
Ларс отвернулся.
— Автоматы, внешне напоминающие человека, — напомнил ему Питер.