— Вы имеете в виду, из–за этого вторжения. — Денфельд раздраженно потер ноздрю. — Ну что ж, мы будем преследовать его судебным предписанием, — заявил он, хмурясь и напуская на себя самый свирепый вид. — Куда бы он ни уехал.
— Уиллис Грэм, — сказала мисс Найт, — уехал туда, где его не достанут никакие предписания.
— Вы хотите сказать, что он умер?
— Он просто ушел из нашей жизни. Теперь он вне той Земли, на которой живем мы. Он у своего врага, своего старого врага, — и с тем, кто может стать новым другом. Так, по крайней мере, можно надеяться.
— Мы отыщем его, — пообещал Денфельд.
— Хотите пари? На пятьдесят юксов?
Денфельд заколебался:
— Я…
Мисс Найт вернулась к своей машинке, а затем, на секунду оторвавшись от нее, сказала:
— Всего хорошего, мистер Денфельд.
Денфельд замер у ее стола — что–то привлекло его внимание, и затем он потянулся, чтобы взять это: маленькую пластиковую статуэтку, изображавшую человека в мантии. Какое–то время он держал ее в руках — мисс Найт попыталась не обращать на него внимания, — но он все стоял, ощупывая статуэтку, разглядывая ее внимательно, торжественно. Лицо его приобрело удивленное выражение, словно он ежесекундно подмечал что–то новое в пластиковой фигурке.
— Что это? — спросил он у мисс Найт.
— Статуэтка Бога, — ответила мисс Найт и прервала свое суетливое стрекотание на машинке, разглядывая Денфельда. — У многих такие есть — это же повальное увлечение. Разве вы не видели их раньше?
— А Бог выглядит именно так? — спросил Денфельд.
— Нет, конечно же нет; это ведь только…
— И все же это Бог, — сказал он.
— Ну, вообще–то да. — Она смотрела на него и видела в его взгляде удивление, его сознание сузилось до восприятия одного лишь этого предмета… И тут она поняла: «Ну конечно же, Денфельд — Новый Человек. И я наблюдаю за тем самым процессом — он становится малышом». Встав из–за стола, она попросила:
— Присядьте, пожалуйста, мистер Денфельд. — Она довела его до кушетки и усадила… «Он забыл о своем дипломате, — дошло до нее. — Забыл окончательно и бесповоротно». — Может, мне вам что–нибудь принести? — спросила она, не найдя ничего лучшего и пребывая в затруднении. — Может быть, коки? Или дзиня?
Денфельд глянул на нее широко распахнутыми, полными надежды глазами.
— А можно мне вот это? Чтобы хранить?
— Конечно, — ответила она и почувствовала к нему сострадание. «Еще один из немногих оставшихся Новых Людей дождался своей очереди, — подумала она. — И где теперь его высокомерие? Где оно у остальных?»
— А Бог может летать? — спросил Денфельд. — Может ли Он раскинуть руки и полететь?
— Да, — кивнула она.
— Когда–нибудь… — Он вдруг замолчал. — Мне кажется, все живые существа будут лететь — или бежать — или хотя бы ползти; кто–то быстро пойдет, как в этой жизни, но большинство будут лететь или ползти. Выше и выше. Непрестанно. Даже слизняки и улитки — они поползут очень медленно, но когда–нибудь они это сделают. Все они в конце концов это сделают — не важно, как медленно они будут ползти. Оставляя позади долгий путь — ведь это должно быть сделано. Вы согласны?
— Да, — ответила она. — Очень длинный путь позади.
— Благодарю вас, — сказал Денфельд.
— За что?
— За то, что вы подарили мне Бога.
— Ну хорошо, — сказала она, и стоически принялась за машинку. В то время как Гораций Денфельд все играл и играл с пластиковой статуэткой. С беспредельностью Бога.
Богословская система, описанная в этом романе, не имеет аналогов ни в одной из известных религий. Она возникла благодаря попыткам Уильяма Зарилла и моим разработкам создать абстрактную, логически непротиворечивую систему религиозного мышления, основывающуюся на принимаемом без каких–либо доказательств постулате о том, что Бог существует. Я бы в дополнение к этому хотел еще сказать, что ныне усопший епископ Джеймс Пайк, дискутируя со мной, предоставил мне для изучения поистине сокровищницу материалов, дотоле мне совершенно неизвестных.
Описание в романе ощущений Мэгги Уолш, испытанных ею после смерти, основывается на моем собственном опыте опробывания действия ЛСД вплоть до мельчайших подробностей.
Подход ко всему, описываемому в этом романе в высшей степени субъективен, реальная действительность в нем отражается опосредствовано, преломляясь через рассудок того или иного персонажа. Поэтому точка зрения меняется от раздела к разделу, хотя большинство событий показаны сквозь призму психики Сета Морли.
Все, связанное с Вотаном и гибелью богов, основывается скорее на версии, которой придерживался Вагнер в своем оперном цикле «Кольцо Нибелунгов», чем на совокупности соответствующих мифов.
Ответы на вопросы, заданные тэнчу, имеют своим источником китайскую «Книгу Перемен».
«Тэкел Упарсин» — выражение, на арамейском языке означающее: «Ты был взвешен на весах, найден очень легким, и царство твое будет поделено». Как раз на арамейском языке говорил Иисус Христос.
Работа его, как всегда, вызывала у него одну только скуку. Поэтому он еще на прошлой неделе вошел в помещение, где был установлен корабельный передатчик, и подсоединил его выводы к электродам, навечно вделанным в шишковидные наросты на задней части его черепной коробки. Выводные проводники передали его молитву–прошение в передатчик, а оттуда она была перенаправлена в ближайшую радиорелейную сеть. Его прошение в течение нескольких дней распространялось по всей Галактике и дошло — он очень на это надеялся — до одной из планет, называвшихся в обиходе «Обителями Богов».
Его молитва–прошение была очень простой.
«Эта дурная работа по проведению инвентаризации до чертиков мне наскучила, — так взмолился он. — Это очень рутинная работа — корабль слишком огромен, и к тому же на нем чересчур раздутые штаты. Я стал здесь совершенно бесполезен. Не могли бы Вы помочь мне подыскать какую–нибудь более творческую работу, которая вызывала бы у меня больший интерес?»
Свое прошение он адресовал, как и положено, Заступнику. Если бы эта просьба была оставлена без внимания, он незамедлительно переадресовал бы ее Наставнику.
Но его прошение было удовлетворено.
– Мистер Толлчифф, — произнес инспектор, входя в его крохотную рабочую клетушку. — Вас переводят, что вы на это скажете?
– Я передам свою благодарность, — ответил Бен Толлчифф.
Настроение у него было превосходным. Как это всегда прекрасно, когда прислушиваются к твоей просьбе и удовлетворяют ее!