— Уйёёёё, ну и боль, Зарк меня подери!
Потом:
— О нет! Только посмотрите на этот жуткий красный волдырь! Плакало мое участие в конкурсе красоты… как я покажусь в купальнике?
И наконец:
— Что? Я латентный женоненавистник с эдиповым комплексом?
В случае, если ужаленный страдает аллергией на мандариновый яд, одного ожога хватает для того, чтобы самокопание достигло угрожающих размеров, приводящих либо к мгновенной коме, либо к успешной карьере исповедующегося на ток-шоу.
Гавбеггеру удалось заманить мужскую часть пассажиров на совещание, посулив им «Пипец дракончику» — алкогольный напиток, по сравнению с которым «Пангалактический грызлодер» кажется жидкой водичкой. На Зафода, правда, последнее сравнение не произвело особого впечатления, поскольку ему приходилось пробавляться жидкой водичкой во время чертовски занудной и утомительной инаугурационной поездки на планете Инноквадамис, в море Спокойствия-И-Без-Фокусов-Пожалуйста, и с тех пор его трудно напугать подобной ерундой.
Они расселись вокруг обсидианового стола, который рос в размерах каждый раз, когда количество сидевших за ним увеличивалось на одного.
— И где этот ваш обещанный «Пипец дракончику»? — поинтересовался Форд, наматывая на палец прядь лазурных волос. — Правда круче «Пангалактического грызлодера»? Поверю только, если очнусь через неделю на другом конце Галактики без почек, зато с тремя женами и татуировкой на причинном месте.
Гавбеггер уверенно ухмыльнулся.
— О, мне кажется, вам это понравится, мистер Перфект. Это совершенно особенная штука.
— Не синтезированная, надеюсь? Натуральный продукт?
— Ну разумеется.
Из люка выплыл антигравитационный поднос, аккуратно поставивший на стол перед каждым из присутствовавших по хрустальной стопке.
Зафод понюхал содержимое.
— На запах — вода водой, приятель.
— Это и есть вода, — подтвердил Гавбеггер. — Чистейшая вода из горных мега-ключей с Маграмели.
— Тоже мне питье.
— Не торопитесь с оценками, Толстожопый.
— А вот без этого можно и обойтись. Я же пообещал уже, что вас убьют.
Гавбеггер ткнул пальцем в стол — тот дернулся, и из него появилась миска с маленькими крапчатыми яйцами.
— Это яйца морского дракона, — пояснил Гавбеггер. — Их недавно открыли в экваториальных тропиках Кракафуна.
— Мне это записать? — ехидно поинтересовался Форд.
Гавбеггер оставил его слова без внимания.
— Самцы вылупляются из яиц раз в десять лет и живут около четырех секунд. Когда они умирают, их жизненная энергия — душа, если хотите — высвобождается в воду.
— Зарк, — пробормотал Зафод. — И не хотел, но уже интересно. Пойло с душой. Звучит восхитительно извращенно.
— Делайте как я, — скомандовал Гавбеггер.
Зеленый вечножитель опустил яйцо в свою стопку и подождал, пока инфракрасная лампа подогреет воду. Не прошло и нескольких секунд, как скорлупа сделалась прозрачной, а сквозь нее стал виден крошечный извивающийся морской дракончик.
— Ух ты, — с детским восторгом прошептал Зафод. — Как настоящий… только очень маленький.
Дракон прогрыз скорлупу, выбрался наружу, мгновение или два побултыхался в воде, потом прижал лапку к сердцу и затрясся мелкой дрожью. Из сердца его вырвалось и растворилось в воде крошечное облачко золотого света.
— Пипец дракончику, — прокомментировал Гавбеггер и опрокинул стопку в рот.
Форд с Зафодом последовали его примеру и, словно сорванные неведомой силой, полетели со стульев на пол. Они валялись на полу, ритмично дергаясь, и на удивление стройно распевали дуэтом арию Мели-Мели из оперы «Катастрофа в Пантео-Хрюнге». Левый Мозг, плававший в сосуде с гелем, проводами и трубками, присоединился к ним третьим голосом.
— Гм… — пробормотал Гавбеггер. — Эк их… а у меня только сердце защемило, и все.
Артур решил воздержаться.
Минут через двадцать Форд с Зафодом снова сидели за столом, глупо хихикая при взгляде друг на друга.
— Очень хорошо, — заявил Гавбеггер, хлопая в ладоши. — Толстожопого и его обезьянку ублажили. Мы можем углубиться в дела?
Необходимое пояснение. Считается, что выражение «углубиться в дела» произошло на планете Шалезм, где искусство промышленного шпионажа достигло невиданных высот, из-за чего бизнесменам приходилось заключать мало-мальски серьезные сделки лишь на нижних уровнях глубоких шахт, маскируясь при этом до неузнаваемости и общаясь друг с другом шифрованными сообщениями через синтезатор голоса. Как следствие, никто из них до завершения сделки не знал наверняка, о чем же, собственно, он договорился. Так, например, один профсоюзный лидер объявил во всеуслышание, что договорился об увеличении пенсий всем членам своего профсоюза, тогда как на деле он всего лишь пообещал свой член каждому пенсионеру. Говорят, забастовка там продолжается до сих пор.
Артуру это показалось немного сложноватым.
— В дела? Какие дела? Разве вы не собирались высадить нас в ближайшем космопорту?
— Не раньше, чем вы меня убьете.
— Разве вы не бессмертны?
— Вы что, не слушали? Толстожопый пообещал меня убить.
— Ну, понеслась… — буркнул Зафод. — Помню я, помню. Не вредничайте.
— Я же Гавбеггер Бесконечно Продленный. Вредничать — мое призвание. Вы что, еще не поняли?
Зафод выпрямился со всей царственностью, на которую был способен, хотя левая сторона его тела продолжала подергиваться.
— Я обещал вас убить, и я выполню свое обещание. Э… кто-нибудь, кроме меня, слышит пение?
— Только не я, — заявил Форд, пряча в свою сумку единственное оставшееся драконье яйцо. — Ни хрена не слышу. Ни оперы, ни еще чего.
— Слово Библброкса чего-нибудь да весит в этой Галактике. Так что можете не звать меня больше толстожопым.
Гавбеггер подмигнул ему — так издевательски, что от подобного оскорбления и камни бы ожили.
— Я просто подогреваю вашу личную заинтересованность, Библброкс. Насколько я понимаю, вы очень легко отвлекаетесь.
— Это есть, — хихикнул Форд.
— Эй!
— Но ведь это правда! Только вспомни ту историю со столбом и корзиной летучих пирожков! Право же, ты мог бы лучше сосредоточиться на деле.
— Не лишено резонности. Дайте еще раз услышать, а?
Гавбеггер не заставил себя упрашивать дважды.
— Толстожопый.
— О'кей, — кивнул Зафод. — Я готов. Мне только подключить Левый Мозг к тому, к чему ему положено подключаться, и я готов лететь.