Доктор посидел еще некоторое время, затем решительно покинул кабинет. Спустился по лестнице, свернул в коридор… И замер перед стеклянными дверями.
Там, в коридоре, на фоне зеленых стен, стояли Тимофей и Лида, о чем-то говорили. Судя по лицу Тимофея – он уже знал все новости. Не позавидуешь мужику.
Потом Захаров перевел взгляд на Лиду.
Она была все так же роскошна, все так же прекрасна. Невероятная женщина.
Настолько невероятная, что глупо даже думать о том, что можно вернуть прошлое.
…Захаров резко развернулся, отправился обратно к себе.
Через некоторое время медсестра Маша донесла: пациент Тимофей Обозов покинул больницу под расписку, и еще – судя по всему, он не поверил в смерть невесты.
– Заявил дамочке, которая к нему пришла, – «это чудовищное недоразумение, с Кирой такого не могло произойти». Ну, еще про тестя своего много чего нехорошего сообщил, а потом – «я говорит, свои поиски организую! И на труп смотреть не буду, не Кира это вовсе, не верю, не верю!». Тронулся от горя, что ли?
– Не знаю, Маша, – ответил Захаров. – Будем надеяться, что нет.
* * *
Руслан Брагин сидел в своем кабинете, склонившись над кипой документов, и размышлял, как лучше ему поступить. Ситуация вырисовывалась странная, к тому же грозящая лично для него неприятностями.
В факте самой смерти Киры Гартунг никаких загадок не было. Акт патологоанатомической экспертизы сообщал:
«Исследованию подверглось тело молодой женщины, приблизительно 25–35 лет. Смерть наступила предположительно 5–7 дней назад, в результате множественных рвано-скальпированных и тупо-колотых ран (предположительно вызванных укусами зубов какого-либо животного). В подлежащих ранам областях переломы костей – ребер, остистых позвонков. Отсутствие значительной части мышечной ткани на конечностях, туловище и голове. Волосяной покров на голове также скальпирован…» И т. д. и т. п.
Результаты уже другой экспертизы, проведенной по найденным на останках клочках шерсти – ее сфотографировали на ранах пострадавшей и остатках одежды, а затем приобщили к делу.
Шерсть оказалась волчьей.
Вот такие дела. Человека волки в лесу загрызли до смерти. Жуть, конечно, но ничего удивительного.
Но что беспокоило Руслана Брагина, каких неприятностей он боялся?
Игорь опознал в этом обгрызенном (местами до костей) трупе свою дочь Киру. Предположительные рост, возраст, телосложение похожи, да. И плюс еще сохранились фрагменты одежды – клочки джинсов, например. А ведь Кира в тот день была именно в них. И время смерти практически совпадало.
Словом, отец, близкий родственник, признал в найденном трупе дочь. А значит, дополнительные исследования для идентификации не нужны.
Но совершенно неожиданно, точно чертик из табакерки, вдруг появился жених покойной, Тимофей Обозов, который сам до того момента чуть не при смерти находился.
И вот этот Тимофей заявил, что необходимы еще дополнительные экспертизы, например – генетическая. То есть жениху мало того, что отец в трупе родную дочь опознал!
Хотя жених – еще не муж, не близкий родственник, и нечего ему права качать, чего-то требовать… Но, с другой стороны, труп-то – значительно изуродованный! А значит, дополнительные исследования все-таки нужны…
Не было бы Тимофея, дело бы в один момент закрыли. Но приезжий экономист оказался из тех ушлых пройдох, которые ко всем могли подкопаться и затеять долгое и неприятное разбирательство.
Пойти навстречу Игорю и наконец позволить ему похоронить Киру или же – подчиниться Обозову? В сущности, формально – тот прав. Брагин своими глазами труп видел – ну да, признать в нем Киру довольно трудно. Но столько мелочей и совпадений, что это, должно быть, именно Кира… Тогда зачем копать еще, тянуть резину, проводить бессмысленные и дорогие экспертизы…
Вчера у Брагина на приеме был этот самый Обозов, и именно тогда начальник местного УВД понял, в какую неудобную ситуацию он может попасть, если пустит дело на самотек.
(С Обозовым, кстати, пришла и Лида. Сидела напротив, заплаканная, мрачная, злая. И все такая же упрямая, как раньше. Готовая стоять до последнего.)
А Обозов в это время настаивал еще и на том, чтобы организовали дополнительные поиски в лесу. И экспертизу ему, и поиски!
Брагин в отношении генетической экспертизы обещал подумать, а вот от поисков наотрез отказался, сославшись на то, что не видит в них необходимости и денег, кстати, в бюджете, нет.
Обозов, этот рыжий наглец, заявил, что сам готов финансировать поиски. «Прекрасно! – кивнул Брагин. – За свои денежки можете сколько угодно искать!»
Вот такие дела…
Стук в дверь.
– Руслан, к тебе можно?
– Да, Игорь, заходи.
В кабинет зашел Игорь Гартунг, сослуживец, давний друг. Да, сдал мужик… Столько на него навалилось! Конечно, у него с дочерью не самые лучшие отношения были, и сама эта Кира язва та еще, но… она же родная дочь Игорю. Не дай бог кому пережить то, что переживал сейчас Игорь! А что там дома с Ольгой, поди, творилось…
– Руслан, я слышал, к тебе вчера Тимофей заходил.
– Да. Требует генетической экспертизы и хочет еще организовать поиски в лесу. Не верит, что нашли именно Киру, – сообщил Брагин.
– Бред. Я же свою дочь опознал!
– Я знаю, что бред. Причем Обозов не от горя требования выдвигает, а характер у него такой, вредный… Ну да ладно. Я ему рекомендовал надежного поисковика. Пусть твой несостоявшийся зятек платит денежки и рыскает сколько угодно по лесам.
– Руслан, ты с ума сошел? Чтобы и его волки съели?
– Не боись, Игорь, – усмехнулся Брагин. – Я Тимофею рекомендовал Касаткина. Помнишь Касаткина, Петра? Тоже ведь в егерях работал… Лес как свои пять пальцев знает.
– Алкоголик тот?
– Да. Я дал его координаты Тимофею. И велел заранее оплатить услуги Касаткина. А тому только протяни денежки, ты в курсе… Сразу сбежит их пропивать. Так что не дойдет до леса твой Тимофей, не переживай.
* * *
Первые три дня после того, как до Сергея дошли известия о смерти Киры, он пил. Закрылся у себя в кузнице с ящиком водки, сел за стол перед закопченным, мутным окном… Наливал, глотал, задумывался надолго.
В голове не укладывалось.
Как, ну как такое могло произойти?! Куда егерь смотрел, куда другие охотники… О чем Кирин отец думал, вроде опытный мужик?.. Была такая куча народу, а исчезновения молодой женщины никто не заметил! Это все наш отечественный пофигизм, наша безалаберность. (Подробности произошедшей трагедии уже многие в городе знали.)
И что теперь? Как жить дальше? Смысл?
Мир, огромный мир, полный людей, вдруг превратился для Сергея в пустыню без конца и края. Идти по этой пустыне еще долго, до горизонта далеко, но сколько ни иди – уже ничего хорошего и интересного не будет.