Когда после уроков Элли направлялась к себе в комнату, в коридоре ее остановила Джулия.
— Просто хотела извиниться перед тобой за поведение коллектива школы, — сказала префект. — Я разговаривала вчера с Изабеллой по твоему поводу, и она вручила Кэти и парочке ее подруг письменные предупреждения.
— Так ты думаешь, что за всем этим стоит Кэти? — спросила Элли.
— Я знаю Кэти всю свою жизнь, Элли, — сказала расстроенным голосом Джулия. — Но вчера поставила ее в известность, что не могу с ней дружить, пока она не уладит это дело. Все, что сейчас говорят о тебе, все это неправда. Думаю, Кэти больше не будет тебя доставать.
— Спасибо, Джулия. — Благодарность в тоне Элли была самой искренней. — Очень неуютно себя чувствуешь, когда люди говорят о тебе гадости.
— Если кто-либо попытается обидеть тебя, можешь обратиться к Изабелле или ко мне, — ответила Джулия. — Кстати, я знаю, что произошло вчера между тобой и Кэти, и очень рада, что выяснение отношений между вами не закончилось дракой.
Элли виновато покраснела:
— О’кей, о’кей… Я буду очень стараться контролировать себя.
Когда Джулия ушла, Элли зашла к себе в комнату, надела спортивный костюм и, спустившись по лестнице, выбежала из здания. Стоял очередной необыкновенно теплый летний вечер, в котором было именно столько солнца и ветра, сколько нужно, и Элли решила добираться до часовни дальней дорогой. Ей так понравился сегодняшний кросс, что она почти сожалела, когда достигла цели. Но она сожалела бы еще больше, если бы не знала, что в часовне ее ждет Картер.
Открыв церковные ворота, она сразу его увидела. Он стоял, опираясь спиной о старую деревянную дверь.
— Привет! — крикнула она, сворачивая на выложенную камнем дорожку, которая вела к часовне.
— И тебе привет! — ответил Картер. — Ты смотри, не опоздала.
Он схватил ее за руку, привлек к себе и заключил в объятия. Губы Элли изогнулись в улыбке под его поцелуем, она обхватила его за шею и прижалась к нему, чтобы ощутить тепло его тела. Подхлестнутый ее реакцией, он поцеловал ее еще крепче и сжал в объятиях с такой силой, что ей стало трудно дышать. Когда он наконец выпустил ее из своей хватки, она была красная, как пион, и задыхалась.
— Я рада, что мы уладили это дело, — пролепетала она.
— Я тоже. — Он придержал для нее дверь часовни. — Теперь, надеюсь, мы сможем сосредоточиться на неприятных вещах, от которых романтические идеи отвлекать нас не будут. По крайней мере, некоторое время.
Его голос эхом отдавался под каменными сводами часовни, когда он впускал Элли внутрь. Проходя мимо, она нежно провела пальцами по его руке от локтя до кисти, от чего у них обоих на коже выступили мурашки.
— Значит, говоришь, романтические идеи нас отвлекать не будут? — сказала она и рассмеялась.
Он попытался поймать ее и снова заключить в объятия, но она, смеясь, ловко ускользала от него легкой танцующей походкой.
— В церкви нельзя, Картер. За это мы с тобой попадем в ад.
— Тогда не вводи меня во искушение, — сказал он, следуя за ней чуть поодаль.
— Справедливо, — сказала она. — Но все твои замечания будут приниматься во внимание лишь до тех пор, пока ты будешь защищать меня от всяческого зла.
— Договорились.
Она позволила ему поймать себя у кафедры проповедника и усадить на деревянную скамью.
— Потрясающее место, — сказала Элли, окидывая взглядом придел, а Картер, приподняв короткий рукавчик ее футболки, гладил большим пальцем ее нежную кожу. — В жизни не видела таких прекрасных фресок.
— Полагаю, что в прошлом большинство церквей выглядели точно так же, как эта часовня. — Его губы находились совсем близко от ее ушка, и она прикрыла глаза, чувствуя, как начинает содрогаться от желания. — Но со временем они изменились.
— И очень жаль, — прошептала девушка.
— Действительно…
На этот раз их поцелуй был напитан страстью куда больше, чем прежде. А в следующее мгновение Картер поднял девушку и посадил к себе на колени. Затем потянул за ленту, стягивавшую на затылке ее волосы, а когда она соскользнула и Элли потянулась к его губам, на лицо Картера ароматным водопадом упали ее волосы.
Через несколько минут поцелуев и ласк девушка неожиданно выскользнула из его объятий и выставила перед собой руку ладонью вперед, словно запрещая ему к себе прикасаться, после чего со вздохом сожаления пересела на лавку.
— Что-то мы слишком долго изгоняем романтическую идею из предстоящего разговора о мрачных и серьезных вещах.
— Я же предупреждал: не вводи в искушение…
Она рассмеялась:
— Ну как я могу ввести тебя в искушение — маленькая потная бегунья?
Он потянул ее за прядку:
— И это тоже искушение…
Впрочем, через секунду он вздохнул и произнес:
— Но ты права. Пора обсудить то, что здесь происходит.
После этих слов все тепло и нежность, казалось, покинули тело Элли, и она содрогнулась, словно от холодного озноба.
— Ты уверен, что здесь никого, кроме нас?
— Мы здесь в полной безопасности, — уверенно сказал он. — Давай для начала обсудим твой файл.
Она согласно кивнула:
— Он какой-то странный. Вначале идут стандартные бумаги из серии «Элли не слишком хорошо себя ведет и весьма посредственно знает английский язык», а потом бумаги, не имеющие ко мне никакого отношения.
Картер одарил ее озадаченным взглядом:
— Например?
— Например… Школьные дневники, характеристики преподавателей и прочие документы, касающиеся моей матери. — Она со значением посмотрела на него. — И что интересно, все эти бумаги — они отсюда!
— Неужели Киммерия?
— Именно. Судя по дневникам, мама тоже не слишком хорошо училась в моем возрасте. И посещала Киммерию, хотя и твердила мне, что ничего о ней не знает. На самом же деле знает эту школу так хорошо, что позволяет себе в частном письме называть директрису «Иззи».
— Иззи? — удивленно переспросил Картер. — Что за чертовщина?
— Говорю же, я ничего об этом не знала. Но в моем личном деле мне попались еще более странные бумаги. К примеру, записка от женщины по имени Люсинда, адресованная Изабелле и датируемая июнем этого года. Ну так вот: эта самая Люсинда в приказной форме пишет Изабелле немедленно принять в Киммерию ее внучку и защищать ее.
Картер от удивления даже присвистнул.
— И что, у тебя нет бабушки с таким именем?
— Одна из моих бабушек умерла еще до моего рождения, а вторая — только два года назад, — сказала Элли. — Ее звали Джейн.
— Итак?… — протянул Картер.