– Будь он глупым, алчным и злым, то давным-давно отравил бы старину Чизвита, – вставил ремарку Лейстред. – Когда адмирал отдал богу душу, мальчишка превратился в лорда. Так вышло, что он унаследовал титул старика Армбалта – серьезный мотив для британца, согласитесь, миледи.
Ирэн побледнела – слишком много открытий обрушилось на нее в полицейском участке. Смерть снова прошла совсем рядом с нею, им – двум слишком эффектным леди – удалось разминуться лишь чудом! Губы Ирэн заметно подрагивали, в глазах стояли слезы:
– Ужасно…
– Мистер Лейстред, ваши шутки специфического свойства, они вредят леди хрупкой нервной организации…
Доктор Крэмер протянул ей стакан с водой, полицейские чины о чем-то зашептались, затем комиссар нехотя отомкнул ящик стола, извлек коленкоровую папку, перебрал странички, исписанные мелким, но уверенным мужским почерком, пояснил:
– Вот. Мы не прибегаем к услугам частных сыщиком, мисс Адлер, – в уголовных департаментах хватает штатных сотрудников. Их слишком много, если спросите моего мнения. Инспектор Лейстред, возвращайтесь к работе! Но… мы связаны формальностями. Да. Законы и инструкции спеленали полицию Лондона как гусениц в коконе. Так что в случае с отравлением адмирала один пронырливый детектив оказался шустрее. Наверняка вам приходилось слышать о мистере Холмсе… – Инспектор пододвинул к ней папку. – Сам он не делает заметок, кроме как для картотеки. Но его добровольный летописец – доктор Ватсон – изложил все дело более-менее толково, с излишней художественностью, зато без цинизма и естественнонаучных подробностей. Он прислал свой манускрипт мне. Мы просили мистера Ватсона в качестве жеста доброй воли отложить публикацию рассказов до вынесения судебных решений по делам, о которых в них идет речь. Но вы можете на досуге почитать записки доктора – в конце концов, дело в литературном виде не будет травмировать вашу психику…
Ирэн с признательностью сжала папку в руках.
Ей так не терпелось начать чтение, что она велела провести окончательную примерку нового концертного платья прямо на манекене – хотя никогда так не поступала. Заперлась в кабинете и открыла папку:
Чисто британское убийство. – Сочинение Дж. Ватсона —
… Человеческие страсти – единственное, с чем не под силу справиться дедуктивному методу моего друга, лучшего сыщика современного Лондона, а может быть, и всей Европы – мистера Шерлока Холмса. Во всяком случае, так я имел наивность полагать до одного недавнего происшествия, кода нам пришлось столкнуться с преступлением, единственной причиной которого стала страсть.
Представьте себе молодого человека – по своему рождению он не знал бедности, прекрасно образован и пользуется успехом у дам. Он популярен среди приятелей – первоклассный боксер, недурно играет в карты, брал призы на турнирах по гольфу. Он не подвержен азарту и умеет мыслить стратегически. Но стрелок никудышный, что характерно для страстных натур. Какая же страсть гложет этого молодого человека? Гложет настолько сильно, чтобы толкнуть на убийство?
Страсть самая сильная и пагубная. Единственная страсть, которая способна заставить холодную кровь британских джентльменов циркулировать быстрее, а сердца биться чаще. Страсть, имя которой – политика…
Слово «политика» она отчеркнула ногтем – эта субстанция представлялась Ирэн скучной и безынтересной. В силу авантюрного склада она могла объяснить убийство из корысти, из-за неразделенной любви, ненависти, ревности, порочных страстей. В Милане рассказывают легенду о дирижере, убившем оркестранта всего за одну фальшивую ноту! Но даже такой мотив выглядел для Ирэн очевиднее, чем убийство ради продавленного кресла в парламентской палате лордов!
Надо бы разузнать о политических интригах, которые едва не стоили ей жизни, подробнее, найти и расспросить того, кто разбирается в нюансах.
Она пролистнула несколько страниц, на которых доктор Ватсон живописал обстоятельства преступления – впрочем, деликатно умалчивая о скромной роли случайно оказавшегося в кабинете слуги во всем происшествии, а также подробно излагал суть химических опытов Холмса. С легкой улыбкой просмотрела похвалы гениальности сыщика, раздобывшего список из галантерейной мастерской.
О да!
Оказывается, именно в списке таился ключ к особенной психологии убийцы:
… Молодой, но весьма амбициозный морской офицер регулярно заказывал себе платки с вышитой меткой «лорд» и гербом. Он вообще отличался завидным честолюбием – морским путешествиям предпочел почти чиновничью работу, на которой сделал стремительную карьеру, стал помощником адмирала Армбалта – одного из самых влиятельных людей в Адмиралтействе и всем военном ведомстве.
Друзья вспоминают, как он бывал возмущен, если адмирал отправлял его с поручениями, больше подходящими прислуге. К примеру, отвезти в клуб бутылку редкого сорта виски, он даже грозился подсыпать в чертову бутылку яд!
Склянка от яда действительно была обнаружена в корзине для бумаг упомянутого молодого человека. Раздобыть яд для него не составило труда: его родственница, леди, известная своим благотворительным приютом для животных, содержала несколько тропических ядовитых змей. Их яд регулярно отбирали для изготовления противоревматических мазей и прочих гомеопатических средств, которыми престарелая леди поддерживала свое здоровье.
Почтенная дама с удовольствием рассказывала о чудодейственных снадобьях своему обаятельному родственнику и показывала, где хранится сырье.
Возможно, читатели сочтут обиду ничтожным поводом для убийства, и с ними следует согласиться… –писал доктор Ватсон. – Настоящий повод для убийства у нашего героя появился только тогда, когда от скарлатины скончался трехлетний Энтони Пампкинс – троюродный внучатый племянник лорда Армбалта.
В силу овеянного традициями порядка наследования титулов ему предстояло стать новым лордом Армбалтом после смерти сэра Бенджамина, потерявшего сына пять лет назад. Но из-за смерти мальчика титул Армбалтов теперь мог перейти непосредственно к нашему герою, открывая ему двери парламентской палаты лордов…
Ирэн захлопнула рукопись и отложила папку – голова у нее разболелась от обилия имен, династических перипетий и титулов.
Какое отношение к ней могли иметь честолюбивые намерения Вудли?
Почему именно она должна была умереть вместе с адмиралом? Случайность? Никто не знал, что она собирается пить виски… Никто…
Или все-таки знал?
Мог ли Вудли представить их смерть как двойное самоубийство? Не похоже – адмирал Армбалт успел овдоветь много лет назад и не обременен предрассудками.
Попытался бы свалить убийство на нее? Дескать, стареющего юбколюба сгубило роковое влечение к оперным дивам? Значит, адмирал рассказал своему помощнику об их пари? Маловероятно – старый морской волк не верил никому. Особенно Вудли. Он сам говорил, что «мальчишку ему навязали». Он даже документы из рабочего кабинета перевез в клуб…