Осторожно прикинула платье к лицу, повернулась к зеркалу, стала расправлять фалды на подоле – что-то там темнело, – их заложили слишком глубоко? Что такое…
– Ах! – Она вскрикнула, выронила платье и лишилась чувств.
На платье во всю ширину и длину юбки черной тушью было написано громадное число:
«19».
Туман медленно рассеивался, очертания комнаты утрачивали плавность и становились все более реалистическими – перепуганная горничная всхлипывала:
– Мэм, его ничем не отчистить, не отстирать… Погибло оно, мэм, ваше платье… Кто мог такое сделать? Я бы своей рукой припечатала мерзавца горячим утюгом, мэм…
Аккомпаниатор продолжал обмахивать певицу веером. Синьор Сильвио брызгал на свою подопечную водой, на трех языках клялся разыскать негодяя, посмевшего изуродовать шедевр портновского мастерства, и лично отрезать ему голову, – спокон веков на Сицилии так поступают с кровными врагами. Мистер Нортон носился кругами с чашкой чая в руках и настойчиво предлагал отправить кучера за доктором леди и отменить завтрашний концерт, Тобиас скакал и заливался лаем…
Ирэн несколько раз моргнула, отстранила горничную:
– Не нужно доктора, мне много лучше! – Она слабо улыбнулась. – Билеты проданы, значит, концерт состоится. Синьор Сильвио, поезжайте с моими мерками и подберите что-нибудь феерическое, на свой вкус… Я хочу остаться одна и немного отдохнуть. – Она протянула мистеру Нортону руку для прощального поцелуя, тихо спросила: – Годфри, подскажите, где в это время года в Лондоне можно раздобыть орхидеи?
– Привезти вам букет орхидей? – задержал ее руку в своей мистер Нортон.
– Нет же! – Она забавно сморщила носик. – Пришла фантазия подобрать несколько цветков – украсить новое платье…
– Орхидеи? Обычно их заказывают в частных оранжереях. Я попрошу своего дворецкого составить список и пришлю вам, – заверил мистер Нортон.
Дом притих, ощущение тревоги растянулось по углам невидимой паутиной. Ирэн долго лежала, уткнувшись лбом в прохладные шелковые подушки, угли в камине потрескивали, язычки пламени хищно взлетали вверх.
Что значили эти странные числа? Она села в постели, потом зажгла лампу и потянула к себе большой альбом, в который складывала самые удачные фотографии, газетные статьи о себе, засушенные цветы и прочие милые мелочи. Стала медленно переворачивать страницы.
Вот они с его высочеством Вильгельмом – снялись на охоте, в те времена, когда его высочество еще числился самым привлекательным мужчиной Европы! Снимок она считала гарантией своей безопасности.
Выходит, вчера она зря вернула фамильные реликвии? Итак, она успела отделаться от драгоценностей раньше, чем прошел месяц. Больше того, шталмейстер богемского двора, которого она считала своим главным мучителем, погиб в Венеции. Возможно, поэтому он не успел отменить приказ – каждый день напоминать ей, что срок договора истекает с каждым днем?
Глупость… Шталмейстер не имел привычки платить исполнителям вперед.
Ирэн перебралась к столику и зажгла лампу.
Впрочем, у нее был заключен контракт еще с одним мертвецом.
Упокоившийся мистер Милвертон жаждал в течение месяца получить проект линейного корабля «Неустрашимый». Причем сам Милвертон считал пресловутый документ гарантией свой собственной безопасности.
Значит, остался только один человек, который может продолжать давить на нее таким идиотским способом – тот, кто поймал на крючок самого «короля шантажа», кто придумал всю гнусную интригу от начала и до конца!
Остается сущий пустяк – выяснить, кто этот человек?
Ирэн подперла рукой щеку и вытащила из ящика стола маленькую лаковую шкатулочку, в которой хранила свое тайное средство для стимуляции мозга.
Она открыла коробочку и горько вздохнула.
Разумеется, средство из тех, к которым легко привыкнуть, которые нежелательно употреблять, особенно актрисе перед концертом – может вызвать отеки под глазами! И быстро изуродует фигуру лишним весом… – она отправила в рот первый полупрозрачный кусочек с запахом розы и ощутила тягучий, приторно-сладкий вкус лукума – найти такой в Европе непросто, лакомство попадает к ней прямиком из Порты [14] , – замечательно, что у синьора Сильвио еще остались знакомые контрабандисты. Платочком она стряхнула с пальцев сахарную пудру, взяла грифельный карандаш и маленький блокнотик.
Что она знает о своем враге?
1. Он очень опасен и убивает без колебаний. Но всегда чужими руками,
– ergo [15] – как сказал бы адвокат Нортон:
2. Он умен, способен рассчитать заранее сложную интригу. Устраивает и контролирует тотализаторы, шифрует записи – и не просто записи, бухгалтерские записи! Оплел весь Лондон сетями, но сети эти не хаотичны, а похожи на паутину с симметричным рисунком. Как будто все заранее тщательно рассчитано по математической формуле. Кто он: физик? математик? финансист? астроном?
3. Он хорошо знает людские пороки, тайные страсти и слабости: священник или врач?
4. Зато его никто не знает. Он человек-невидимка? Нет, скорее просто лицо, которое не удостаивают вниманием в светском обществе: прислуга? маркер? почтальон?
Ирэн так увлеклась своими заметками, что выпачкала кружева на пеньюаре грифелем, совсем как ее гувернантка в детстве…
Стоп.
Гувернантка не вполне прислуга, но из членов семьи ее мало кто замечает, как и любого другого педагога…
Что сказал мальчишка в день ее прибытия? Рукав выпачкан мелом, он похож на школьного учителя; Милвертон кричал – дескать, не позволит выпороть себя тростью, как нашкодившего ученика; перезвоните – все педагоги ушли на совет – так ей ответил студент из Тринити-колледжа. Ирэн отыскала среди газетных вырезок объявление с обещанием награды за информацию о себе.
Интересно, чему учат в Тринити-колледже? Она улыбнулась и поправила цветы в вазе: не имеет никакого значения, поскольку у этого типа есть хобби, которое трудно утаить! Скорее бы наступило утро – ей не терпелось приняться за дела.
Утром она звенела колокольчиком с такой силой, что сбежалась вся прислуга в доме, хотя ей требовался один синьор Сильвио. Ирэн принялась расспрашивать сонного импресарио об итальянской каморре – много ли народу владеет их тайной системой бухгалтерских записей? Выяснилось, что немного – сам Сильвио видел эти столбцы чисел буквально пару раз, и только потому, что младшая внучатая племянница троюродной бабки его кузины по материнской линии была замужем за натуральным карбонарием!