– А мать… – Он втянул ртом воздух, прежде чем озвучить свое предположение: – Элеонора Георгиевна?
– Да. Поэтому Полина не могла…
– Я знаю. Аню родила Александра Железнова, это проверенный факт. – Петр вынул из-за пазухи сложенный вчетверо факс – еще вчера взял с собой, чтобы показать Ане. – Можете посмотреть…
Отрадов оторвал одну руку от руля, взял листок, пробежал по тексту глазами.
– Кто же тогда отец девушки? – спросил он, возвращая факс.
– Эдуард Петрович, наверное…
– Я разговаривал с ним, он клянется, что в момент зачатия был в Уфе…
– Как он подсчитал момент зачатия?
– Методом вычитания, мне думается…
– Только вычитал он девять, а не семь. Девочка родилась недоношенной двадцать восьмого декабря. А Вульф был на свободе в последних числах апреля, к первомайским праздникам он вернулся в Москву. Я предполагаю, что Новицкий, как большинство «откинувшихся», тут же ушел в загул…
– Во время которого заделал материной домработнице беби? – спросил Сергей и тут же сам себе ответил: – Очень вероятно… После уфимского «концлагеря» Вульф наверняка кидался на все, что шевелится…
– Не ясно только, почему от него скрыли факт отцовства…
– С этим как раз все ясно! Элеонора у Эдика отобрала детей, чтобы оградить их от его дурного влияния. Новорожденную девочку тоже надо было ограждать…
– Мотивы Элеоноры мне как раз понятны, а что заставляло молчать Александру Железнову?
– Либо она была не уверена в том, что именно Эдик отец девочки, либо боялась с ним связываться… – Сергей рассерженно ткнул кулаком в ободок руля. – Одни догадки, черт побери! Ну неужели Лина не могла конкретно в письме указать, кто родители девочки? Разве так сложно черкнуть два лишних слова?
– Конечно, Элеоноре Георгиевне было не сложно это написать… – Петр позволил себе сдержанную улыбку. – Как и указать, где она спрятала драгоценности… Но это слишком просто, вы не находите?
– К чему вы клоните, не пойму?
– Ваша внучатая племянница Ефросинья рассказывала мне о страсти Элеоноры Георгиевны к всевозможным тайнам, загадкам… История фамильных сокровищ Шаховских, зарытых в склепе прадеда, произвела на нее такое сильное впечатление, что Элеонора возжелала поступить так же, как ее мать, то есть спрятать драгоценности в недосягаемом месте, а план поисков зашифровать. Только Элеонора Георгиевна хотела поиграть в две игры. В одну с законными внуками: Ефросиньей и Денисом, в другую с Аней. Первая «Найди сокровища», вторая «Найди родителей»… Не случайно же она так изобретательно спрятала записку. Куда проще было оставить ее у меня, дав указание передать Анне Железновой лично в руки сразу после своей смерти…
– Тогда в этой записке должны быть указания, как выйти на след родителей, а их нет…
– Вы сами сказали, что не дочитали письмо до конца. Да и видели вы его мельком… Указания там есть, я уверен. Но сумеет ли их Аня расшифровать…
– Я помогу, если надо. Мне уже самому интересно узнать правду…
– Втянула-таки Элеонора нас в игру «Найди родителей», а, Сергей Георгиевич?
Отрадов улыбнулся, но ничего не сказал. Петр тоже не стал нарушать тишину, вместо этого он посмотрел в окно: оказалось, они почти у цели, МКАД осталась позади, а впереди сверкала огнями вечерняя Москва.
– Где сейчас Аня, как считаете? – спросил Сергей, прибавляя газу.
– Либо в квартире, либо в своей коммуналке – больше ей податься некуда.
– Можно на один из вокзалов.
– Зачем?
– Там людно, поэтому не страшно… А мне думается, Аня сильно трусит сейчас…
– Но мы с вами откуда поиски начнем?
– Самая ближняя цель – квартира. Туда заскочим.
– Сколько еще ехать?
Отрадов глянул на спидометр, потом на часы и бросил:
– Через четверть часа будем на месте.
Так и вышло: спустя пятнадцать минут они парковались у Аниного подъезда. Пока Сергей пристраивал машину между большущим сугробом и забором, Петр смотрел на окна квартиры. Света не было. Подъездные оконца тоже были темны – видно, опять кто-то вывернул все лампочки.
– Фонарика нет? – спросил Петр у Сергея.
– Есть, но искать долго. Пойдем так, я в темноте, как кошка, вижу, доведу…
Они вошли в подъезд. Поднялись на четвертый этаж: Сергей ступал уверенно, будто на самом деле обладал кошачьим зрением, а Петр – спотыкаясь и боясь кувыркнуться. На нужной площадке было светлее, на бетонном полу в граненом стакане стояла зажженная свеча, озаряя пространство. В желтом ее свете Петр разглядел женщину с веником и кошку с рыбьим хвостом. Первая подметала пол, вторая ужинала. Увидев двоих мужчин, женщина (весьма потрепанного вида, явно пьющая) кокетливо пригладила волосы, а кошка (гладкая, трехцветная, судя по животу, беременная) шмыгнула вверх по ступенькам.
– Вы к кому, молодые люди? – зазывно улыбнулась дама с веником, оценивающе окидывая взором обоих. – Не ко мне?
– Мы к вашей соседке, Анне, – как можно приветливее отозвался Петр. – Вы ее, часом, не видели?
– А зачем она вам? – проигнорировала второй вопрос подметальщица.
Петр открыл рот, чтобы ответить, но тут Сергей, который в момент разговора давил на звонок, воскликнул:
– Похоже, в квартире ее нет!
– Нет, – поддакнула женщина. – Я весь день пытаюсь ее поймать, а все никак…
– Вы кто такая? – поморщившись, спросил Сергей.
– Соседка, Ольга Петрова, – ответила она и указала на дверь, находящуюся напротив Аниной. – Тут живу…
– Значит, весь день ее не было? – уточнил Петр.
– Нет. Я через каждый час стучала – никто не открыл… – Она потрясла в воздухе веником. – Самой убирать приходится, хотя это ее дело! Землю накидала она, молоко разлила она, еще черепки разбила, а подметать мне… Несправедливо!
Пока она жаловалась, Сергей Отрадов изучал замки: пристально их разглядывал, водил пальцем по скважинам.
– Вы чего пытаетесь найти? – спросил Петр удивленно.
– Следы взлома…
– Ой, перестаньте, Сергей Георгиевич, кому это надо…
– Не знаю кому, но дверь пытались вскрыть.
– Бросьте!
– Я вам точно говорю! Я с бывалым домушником в одной камере семь лет отсидел и многому научился… В смысле теории… – Сергей глянул на соседку Ольгу. – Никто сегодня возле этой двери не крутился?
– Вчера только…
– А вчера кто?
– Ясно кто – менты! Вокруг трупа бабы Симы не просто кружились – вальсировали!
– Я не про ментов вас спрашиваю.
– А про кого? – соседка захлопала глазами.