Алекс что-то сказал, но ветер унес его слова прочь, и Кристина ничего не поняла. Он наклонился к ней и закричал прямо на ухо.
– Я думаю, мы не успеем добраться до дома вовремя, – с трудом разобрала она. Словно в подтверждение его слов прямо над их головами раскатисто прогремел гром, и небо растворилось, обрушив на них потоки воды.
Смеясь и фыркая, Кристина и Алекс добежали до ближайшего дерева и спрятались под его густой кроной. Сверху капала вода, но по сравнению с тем, что творилось вокруг их убежища, там, где они стояли, было относительно безопасно и комфортно.
За те считанные минуты, что они находились на открытом пространстве, их одежда успела промокнуть до нитки. Кристина собрала свою просторную футболку в узел на животе и принялась ее отжимать. Посмотрев на Алекса, она невольно залюбовалась его спортивной фигурой и мускулами, рельефно выступающими под мокрой расстегнутой рубашкой, которая ему, судя по всему, никакого дискомфорта не причиняла.
Она не поняла, как так получилось и в какой момент, но Алекс вдруг шагнул к ней, склонил голову и коснулся ее мокрых от дождя губ. Она ошеломленно ахнула и попыталась отстраниться, но Алекс не отпускал ее. Его большое сильное тело прижималось к ней все сильнее, и он все настойчивее целовал ее.
Дождь лил на них сверху, пробиваясь сквозь крону дерева, по ногам текли ручейки, сбегавшие с толстого шероховатого ствола. Кристина неподвижно замерла в шоке от происходящего и стояла, безвольно опустив ослабевшие руки и не отвечая на поцелуй.
Вдруг Алекс поднял голову.
– И все-таки он тебе нравится больше, чем я?
– Кто? – невнятно ответила Кристина, не понимая до конца, что происходит, и вдруг в нее словно ударила молния.
Ник!
Господи, что же она делает? Стоит тут, почти раздетая, ночью, под дождем, и позволяет себя целовать парню, которого она воспринимала как друга, как брата!
Поцелуй Алекса был иным, нежели поцелуи Ника. Каждый раз, когда губы Ника касались ее глаз, рук, губ, она чувствовала, что вот-вот умрет от переполняющего все ее существо восторга и любви. Ей казалось, что она пылает изнутри, а прикосновения Ника обжигают ее снаружи. И так было всегда. Кристина задыхалась в его объятиях и пила его поцелуи, словно прохладный воздух, способный загасить внутреннее жаркое пламя, от которого кружилась голова и подгибались колени.
С Алексом было иначе. Когда он целовал ее, она чувствовала только солоноватый от содовой вкус его губ и ничего больше. Ничего. Ни один нерв в ней не дрогнул, ни одна струнка души не откликнулась, не запела от того, что он касался ее.
Алекс касался ее! Господи, как же она смогла такое допустить?
Придя в себя, Кристина изо всех сил толкнула Гарднера в грудь и опрометью бросилась прочь. Босоножки она сняла под деревом, чтобы вылить попавшую в закрытые носки воду. Они так и остались стоять там, на траве, поэтому Кристина летела по газону босиком, не разбирая дороги. Губы ее горели, в голове пульсировало: Ник! Ник. Ник…
– Пуговка, подожди! – она расслышала за спиной голос Алекса, который бежал за ней, стараясь перекричать непогоду. Но его слова и звук его голоса, наоборот, подстегнули ее. Чтобы сократить дорогу к дому, Кристина выбежала на лужайку и тут же, громко вскрикнув, упала на землю. Ее лодыжку пронзила такая острая боль, что в глазах потемнело, а по щекам ручьями полились слезы.
Она сидела на траве и плакала от боли, стыда и бессилия, схватившись руками за поврежденное место, когда к ней подбежал Алекс. Ему не понадобилось объяснять, что случилось: он и так все понял.
– Что же ты, Пуговка, – укоризненно сказал он и огляделся. Вокруг простиралось поле для гольфа. – Нога в лунку попала? Ну и зачем ты сюда понеслась? Кто тебя гнал?
Она ничего не ответила и только молча плакала.
Алекс убрал ее руки и аккуратно ощупал лодыжку, которая уже начала отекать.
– Нет, думаю, перелома нет, а растяжение, похоже, есть, – озабоченно проговорил он.
Кристина непонимающе смотрела на него, морщась от боли при его прикосновениях.
– Ты потянула лодыжку, – объяснил он. – В принципе ничего страшного, но надо поскорее позаботиться о ноге. Ясное дело, не здесь. Давай, я помогу тебе встать.
И тут Кристину словно прорвало. Напряжение целого дня выхлестнулось единым потоком, и она прокричала сквозь рыдания:
– Не трогай меня!
Она ударила Алекса по руке, и это резкое движение тут же выстрелило вспышкой боли в ноге. Потоки дождевой воды смешивались со слезами, Кристина вытирала их, не заботясь о том, как выглядит, а лицо все равно оставалось мокрым.
– Не трогай! – повторила она и вдруг простонала в отчаянии: – Что ты наделал! Ты… Ты просто… Ну кто тебя просил? Кто просил, а? Зачем ты это сделал? Ты все испортил, черт бы тебя побрал!
Кристина уже не обращала внимания на боль и рыдала, закрывая пылающее от стыда и гнева лицо руками. Внутри нее словно что-то лопнуло, и необъяснимая тревога, копившаяся в течение всего дня, вырывалась наружу со слезами и криком.
– Зачем, зачем ты это сделал, ведь все было так хорошо! Все было так хорошо!
Алекс протянул к ней руки, но она ударила его снова и попыталась встать, но тут же со стоном упала обратно на колючую траву.
Вокруг творилось невообразимое: ливень хлестал по лицам, рукам, почти неприкрытым телам обоих, где-то наверху угрожающе рокотал гром, деревья пригибались к земле. Кристину охватил страх, боль и отчаяние. Она плакала и кричала что-то невразумительное, пока не почувствовала, как Алекс жестко обхватил ее мокрое лицо руками, заставил смотреть на себя и четко произнес:
– Все, достаточно. Успокойся, слышишь? Прекрати. Хватит на меня кричать. Хватит, я сказал! Извиняться я буду потом, когда окажу тебе необходимую помощь. А сейчас будь умницей и не мешай мне.
Он без каких-либо усилий подхватил ее на руки и понес в сторону дома, который оказался не так уж далеко, поверни Кристина чуть левее.
Она запротестовала:
– Отпусти, я сама дойду.
– Ну да, конечно. Не будь глупенькой, я сейчас быстро донесу тебя до постели.
Алекс нес ее как пушинку. В том, что скоро она окажется в своей комнате, сомневаться не приходилось. Но Кристина заупрямилась, на время позабыв о боли в ноге.
– Пусти, я попробую идти сама.
– Ты что, с ума сошла? Об этом и речи быть не может! – рявкнул Алекс, но голос его тут же смягчился: – Потерпи немного, Пуговка, мы почти добрались.
Он вошел в холл, половчее перехватил Кристину, чтобы закрыть дверь, потом поднялся на второй этаж и бесшумно отворил дверь в ее спальню. Но все эти меры предосторожности были лишними: их и так никто бы не услышал: гроза за стенами дома не ослабевала.
Кристина больше не плакала и не кричала. Обессилев от крика и слез, она неподвижно висела на руках Алекса. Ну и пусть он прижимал ее к своей обнаженной груди, как будто имел на это право. Какая, в сущности, разница? Ника ведь рядом не было, чтобы помочь.