— О небо! — Карау перекрестился и, повернувшись к Хольгеру, весело сказал: — Все было не так уж плохо, а?
Хольгер взглянул на свой треснувший щит.
— Великолепно, — ответил он уныло. — Только я не особенно отличился.
Кобылу продолжала бить крупная дрожь, но она уже успокоилась настолько, что позволила Алианоре обнять ее за шею.
— Ну вот! А теперь поскорее уберемся отсюда, — подал голос Хуги. — А то у меня нос прямо наливается от этого смрада.
Хольгер кивнул.
— Выход где-то… О Боже!..
Отрубленная кисть тролля бежала по полу как огромный зеленый паук. Сначала по листьям потом по пню, цепляясь за кору ногтями, а потом по ветке — прямо к перерубленному запястью. Достигнув его, она мгновенно приросла на место Осколки черепа тролля катились по земле и соединялись в целое. Чудовище поднялось на ноги и вновь оскалило рот в жуткой усмешке. Пламя красными бликами заиграло на ужасных клыках.
Тролль пошел на Хольгера. Больше всего датчанину хотелось повернуться и пуститься наутек. Но бежать было некуда. Он в сердцах сплюнул и поднял меч. Когда тролль потянулся к нему, он ударил, вложив в удар всю свою силу.
Стальное лезвие зазвенело о твердую, как дуб, руку. Удар. Еще удар! Фонтаном била зеленая дымящаяся кровь. Казалось, меч раскалился и светится в темноте. Еще удар — и рука тролля была перерублена. Она отлетела в сторону, покатилась по ковру из листьев и тяжело поползла обратно.
Карау атаковал тролля справа. Его сабля ударила чудовище по груди и срезала целый пласт кожи. Кожа шмякнулась на землю и тут же с хлопающим звуком стала перемещаться к хозяину. Папиллон опять встал на дыбы и ударом передних копыт снес троллю половину лица. Челюсти упали ему под ноги и, подпрыгнув, сомкнулись на бабке. Жеребец громко заржал и стал кататься по земле, пытаясь избавиться от кошмарного врага, Карау не удалось уйти от очередного удара уцелевшей руки тролля — он пришелся по панцирю на животе. Сарацин отлетел на несколько метров, упал и не встал больше.
«Его действительно невозможно убить! — подущал Хольгер. — Ничего не скажешь, славное место для того, чтобы попрощаться с жизнью».
— Беги, Алианора! — крикнул он.
— Нет, — она подхватила факел и подбежала к обезумевшему Папиллону. — Спокойно! — крикнула она. — Я тебе помогу!
Тролль сгреб с земли свою левую руку и приставил ее на место. Он ухмылялся, казалось, даже уцелевшей половиной лица. Хольгер рубил мечом снова и снова, но самые глубокие раны затягивались мгновенно. Он отступил. Оглянулся на Алианору. Она опустилась на колени возле ноги Папиллона, пытаясь разжать мертвую хватку челюстей.
Случайно она приблизила факел к этому живому капкану. Челюсти разжались и упали на землю. Она испуганно вскочила.
— Хо-о-о, — произнес тролль. Он отвернулся от Хольгера, подошел к лежащим в мусоре челюстям и приставил их к лицу. Повернувшись, чтобы атаковать датчанина, он громко щелкнул зубами.
Алианора, закричав, ударила тролля факелом по спине. Монстр взревел и упал на четвереньки. На спине дымилась черная незаживающая полоса.
Хольгер понял, что делать.
— Огня! — крикнул он. — Разожги огонь! Мы сожжем его!
Алианора бросила факел на кучу соломы. Миг — и столб пламени поднялся к потолку. Едкий дым разъедал глаза, свербило в носу… «Но это чистый дым, — подумал Хольгер, — и чистый огонь, выжигающий смрад из могилы».
Он почувствовал прилив сил. Отрубленная кисть тролля пролетела почти полпещеры. Алианора схватила ее с пола. Кисть корчилась, пальцы извивались, как зеленые черви, пытаясь освободиться. Алианора швырнула ее в огонь. Кисть забилась в пламени. Ей удалось выкатиться из огня. Но, обугленная, она сжалась и замерла. Язык пламени лизнул ее — и все было кончено.
Тролль плаксиво завыл и замолотил руками как дубинами. Один из ударов выбил меч из руки Хольгера. Датчанин наклонился, чтобы подобрать его, и тут тролль обрушился на него всем телом. Ребра Хольгера затрещали. Полураздавленный, он не в силах был даже вздохнуть. Но атакованный Папиллоном тролль вынужден был оставить Хольгера. Тяжело дыша, поднялся на ноги Карау и без промедления бросился в бой. Папиллону удалось сбить чудовище с ног. Кривая сабля ударила монстра по ноге — еще, еще и еще раз, пока не отсекла ее прочь. Огонь перебрался уже на сухие ветки, его треск перешел в ровный гул, в пещере стало совсем светло. Алианора отчаянно боролась с отрубленной ногой тролля, пока, наконец, не сумела засунуть ее между пылающими бревнами.
Хольгер снова бросился в битву. Рука схватила его за щиколотку… кисть руки тролля, отрубленная Карау. Он оторвал ее и бросил в сторону костра. Каким-то образом она упала на безопасное место и быстро отползла, ища спасения под корявым пнем. Хуги нырнул за ней. Они покатились по полу — рука и гном.
Наконец у тролля была отсечена голова. Она щелкала зубами и брызгала слюной, когда Хольгер насаживал ее на острие меча, чтобы бросить в огонь. Но она выкатилась из костра и, пылая, покатилась к Алианоре. Хольгер снова вонзил в нее меч и, невзирая на то, что сталь могла потерять закалку, держал ее над огнем, пока она не обуглилась.
Оставалось туловище. Справиться с ним оказалось труднее всего. Сражаясь с оплетающими их, как змеи, слизкими кишками, Хольгер и Карау поволокли тяжелое, как будто налитое свинцом, тело к пылающему сердцу пещеры. Позже Хольгер уже не мог вспомнить, как они это сделали. Но им, будто, удалось сжечь и его.
У него в памяти запечатлелась последняя сцена этой безумной битвы. Окровавленный и оборванный Хуги бросил руку тролля в огонь, медленно опустился на землю и замер.
Алианора бросилась к нему.
— Он тяжело ранен! — крикнула она. Ее голос был едва слышен за ревом огня. Дым и жар мутили сознание. — Хуги! — кричала она. — Хуги!
— Надо быстрее выбираться отсюда, пока все это не стало сплошным адским пеклом! — прокричал Карау прямо в ухо Хольгеру. — Смотри, дым уходит в этот туннель! Там должен быть выход! Пусть Алианора несет карлика, а ты поможешь мне справиться с моей взбесившейся кобылой!
Общими усилиями им удалось успокоить насмерть перепуганное животное. Потом они из последних сил бежали по коридору, где каждый вздох сопровождался кашлем и болью в легких. Но в конце концов они оказались на поверхности.
«Мы выбрались», — тупо пробормотал про себя Хольгер. Сколько времени они провели под землей? Луна уже катилась по небосклону на запад.
Небо немного очистилось. Ветер разогнал тучи, и теперь метался по плоскогорью, поросшему жесткой травой, гнул к земле голые кусты и трепал кривые ветви низкорослых деревьев. Потусторонний свет луны и колючие искры звезд. Серый, как пепел, пейзаж.
Совсем рядом с ними плоскогорье обрывалось в бездонную пропасть, налитую чернотой. Вдалеке на севере мерещились снежные вершины — или только мерещились? Холод пронизывал до костей. Прихрамывая, подошел Карау. Взглянув на него, Хольгер подумал, что и сам выглядит, конечно, не лучше: оборванный, испачканный кровью, черный от дыма, с погнутым шлемом на голове и с закопченным мечом в руке. В свете луны сарацин казался призраком. Но тут луна нырнула в тучу, и упала тьма.