Прямо напротив окна, перед которым стоял сейчас Королев, на расстоянии метров в пятьдесят возвышался замок арканского короля Гаэрона Третьего. Безусловно, то было самое красивое сооружение Эльнадора, тягаться с которым мог лишь архитектурный комплекс, составлявший Академию. Да резиденции правителя волшебной страны и положено превосходить величием и роскошью все прочие дома в городе. Андрей улыбнулся: вот еще один своеобразный канон, только уже обыденной жизни.
Королев смотрел, как прохаживаются по мостикам вдоль зубчатых стен лучники из королевской гвардии. Закатные лучи золотили их шлемы, превращая обычный металл в драгоценный. В небе над шпилями башен, крича, носились крупные белые птицы.
Королевский квартал Эльнадора являл собою, по сути, отдельное поселение. Он стоял чуть на отшибе, на небольшой возвышенности, и был обнесен крепкими стенами. Попасть сюда, не имея уважительной причины, без приглашения или не будучи другом одной из проживавших в квартале влиятельных особ, для человека, живущего в другой части города, было весьма непросто.
Здесь, в административном и магическом центре арканской столицы, было когда-то посажено множество деревьев самых разнообразных пород. С высоты птичьего полета или со смотровой площадки одного из высоких зданий могло показаться, что Королевский квартал стоит посреди маленького леса. Да и просто бродя по местным улочкам, можно было не раз поймать себя на мысли, что ты находишься в лесной чаще – и вот-вот из-за разлапистых елей покажется эльфийский патруль. Тем более что тут действительно можно было встретить как эльфов – студентов Академии или же чьих-то гостей, – так и мелкую лесную живность: зайцев, белок, ежей.
Помимо королевского замка и Академии со студенческим общежитием, здесь располагались домовладения самых влиятельных дворянских семей Эльнадора, штаб Лиги справедливости, казармы, где был расквартирован королевский полк, а также личный театр монарха, свободно посещать который могли только жители квартала. Тут положение в обществе влияло лишь на расположение места относительно сцены. Тем же, кто жил за пределами стен привилегированного района, в большом городе, для посещения элитарного театра требовались либо благородное происхождение, либо большие деньги, либо же чья-то протекция.
Главным поставщиком пьес для этого очага культуры являлся не кто иной, как мессир Дорнблатт. Андрей читал его произведения и видел многие из созданных по ним постановок. Не Шекспир, конечно, и даже не Чехов, но все равно довольно неплохо. Королев припомнил нашумевшие постановки «модных» российских режиссеров по пьесам таких же «модных» драматургов. Да, если сравнивать с этими, то Дорнблатт, пожалуй, тянет и на местного Шекспира.
От мыслей об искусстве Андрея отвлек стук в дверь.
– А вот и он, должно быть: легок на помине, – пробормотал Королев, затворяя окно.
Ректор часто заходил к нему, и причиной тому был не только естественный интерес старого мага к коллеге из иномирья. Первоначальный-то интерес, по всей видимости, давно угас – ведь прошло достаточно времени, чтобы Андрей Королев сделался таким же неотъемлемым элементом интерьера Академии, как бьющий разноцветными струями фонтан перед ее главным входом или волшебные фонари, парящие в воздухе по периметру двора.
Просто Дорнблатту пришла однажды в голову идея использовать знания землянина в корыстных целях. Андрей в обилии предоставлял ему информацию о технических открытиях, сделанных когда-то на Земле. Разумеется, только в тех областях, в которых был сведущ сам, и только в том случае, если было возможно реализовать обсуждаемую технологию в местных условиях. Было бы глупостью пытаться собрать в Схарне мотоцикл или компьютер. Но ведь и земная наука пришла к этим вещам далеко не сразу. Существовала масса разнокалиберных изобретений, которые в Схарне покамест не появились. Собственно говоря, местная наука вообще развивалась гораздо медленнее и тяжелее, чем это происходило на родине Королева. Наибольших успехов добилась здесь астрономия: человек, осмелившийся утверждать, что Схарна является шаром, вращающимся вокруг светила, не отправился бы на костер или в заточение. Но был бы, скорее всего, подвергнут всенародному осмеянию, поскольку открытие это арканские звездочеты сделали много веков назад.
Потому, должно быть, схарнийская наука и отставала от земной, что местные маги не запирались в своих библиотеках и лабораториях, а принимали активное участие в общественной жизни. К чему, например, арканскому фермеру возиться, занимаясь селекцией скота, если достаточно заплатить волшебнику, чтобы тот пассами и заклинаниями увеличил плодовитость свиней, надои коров, яйценоскость кур? Главное – кормить их вовремя потом не забывай.
Тем не менее, мессиру Дорнблатту, несмотря на грандиозные высоты, которых он уже достиг, хотелось еще больше упрочить свое положение в местном обществе. Королев прекрасно понимал его расчет. Имя Дорнблатта хоть краем уха да слышал в Арлании каждый второй, но большинству людей само существование ректора Академии было полностью безразлично. Все переменится, когда в каждый дом войдут носящие его имя технические новшества, значительно облегчающие или разнообразящие повседневную жизнь.
В обмен на информацию об этих технологиях Дорнблатт когда-то пообещал Королеву помочь отыскать способ покинуть Схарну. Но с некоторых пор Андрей начал подозревать, что архимаг намеренно затягивает с этим, желая получить как можно больше сверхценных для него сведений. Напрямую спросить Дорнблатта об этом землянин пока не решался, опасаясь прогневить старого волшебника. Да и в конце концов – он сам неоднократно убеждался в этом – открыть портал между мирами, находясь в Схарне, действительно было невероятно сложно. Быть может – эту мысль Королев гнал от себя, как прокаженную безумную шлюху, – что и невозможно в принципе…
Итак, сейчас состоится очередной сеанс просветительской деятельности. Андрей к нему уже подготовился: на столе, стоявшем в центре его комнаты, были разложены инструкции и чертежи.
– Войдите.
Королев слегка шевельнул кистью правой руки, и дверь комнаты открылась, явив его взору стоящего на пороге Дорнблатта. В мире, где не было необходимости постоянно маскировать свою сущность, Королев никогда не отказывал себе в удовольствии лишний раз воспользоваться Силой.
– Добрый вечер, Андрей. – Дорнблатт вошел и закрыл за собой дверь. – Как ваше настроение?
– Вы прекрасно знаете, мессир ректор, что мне невероятно скучно, – невесело улыбнувшись, произнес Королев. – Сижу в четырех стенах – даже без особого желания выходить наружу.
– Но вы ведь не пленник здесь, – поспешил возразить Дорнблатт.
– Здесь, в Академии – нет. А вот на Схарне в целом я как раз узник и есть. Будь обстоятельства моего пребывания в вашем мире иными – скажем прямо, не затянись оно так надолго, – я бы с великой радостью изучил дальние уголки Схарны, вплоть до Орочьих островов. Но при мысли, что я могу здесь состариться и умереть – а я все чаще об этом думаю, – не радуют глаз работы гномьих ювелиров, не услаждают слуха эльфийские песни и не лезет в горло кусок жаркого, приготовленного лучшим поваром Тенлара.