– Нет, – произнес таинственный голос, хотя раздавался он, казалось, прямо из центра Пентакля, откуда уже потянулись к столу струйки белесого тумана, пронизанного тысячами серебристых искр. – Артефакты, сколь бы могущественными они ни были, пока еще не научились говорить.
– Кто ты? – не пытаясь скрыть охватившего его смятения, спросил Дорнблатт.
Он даже на всякий случай выставил перед собой волшебную палочку, готовясь либо защищаться, либо атаковать. Борланд понял, что стал свидетелем поистине уникального зрелища. Да, не каждый день видишь таким растерянным самого знаменитого из живущих волшебников Схарны, возраст которого уже значительно превышает три века!
Туман, струившийся из Пентакля, сгущался в центре стола, постепенно обретая очертания человеческой фигуры. Сначала сформировались ноги, затем – торс со скрещенными на груди руками и, наконец, голова. Стоявший на столе призрачный человек здорово смахивал на самого ректора. Но Борланд уже понял, что неожиданный визитер не является волшебной копией Дорнблатта. Это строгое, но доброе лицо было ему знакомо. Да и голос, что так испугал хозяина кабинета, Весельчак уже слышал раньше – не так давно. Просто сразу не разобрался, что к чему…
– Это говорю я – Эрлангус, – произнес призрак, глядя на архимага. – Твой ученик, отдавший свою жизнь за дело Света, павший от руки собственного воспитанника, направляемой волей мерзостного предателя Лангмара. Мне-то ты можешь поверить?
– Рад видеть тебя вновь, Эрлангус. – Дорнблатт спрятал волшебную палочку в висевший на поясе чехол. – Охотно поверю, если ты предоставишь сколько-нибудь убедительные доказательства.
– Доказательства?! – Эрлангус в ярости топнул бесплотной ногой – будь она живой, дерево столешницы непременно треснуло бы. – Какие еще тебе нужны доказательства? Разве недостаточно того, что сказала твоя птица и того, что поведали сами мальчики? – Эрлангус кивнул на Заффу с Борландом. – Как бы тебе ни хотелось видеть на месте Освободителя одного из нас, волшебников, эта миссия возложена небесами вот на него! – Собранный из серебристых искр палец проткнул воздух, указывая на Весельчака. – Это говорю я – мертвый маг, пребывающий ныне за пределами реальности и каждый день ведущий беседы с такими силами, о самом существовании которых не догадываешься даже ты, Дорнблатт! Разве моих слов мало, чтобы раз и навсегда поставить точку в этом бессмысленном споре?
– Все, все, ты меня убедил, – замахал руками Дорнблатт.
Ему вовсе не улыбалось в присутствии Заффы и Весельчака продолжать разговор о вещах, что были ему неведомы. Ректор Академии вовсе не был сейчас похож на прославленного волшебника, чье имя вошло в учебники и энциклопедии. Он куда больше смахивал на обычного старого деда, какие есть почти в каждой семье: ворчливого, кажущегося глупым и зловредным, но на деле – очень добродушного и рассудительного.
– Думаю, больше нет необходимости столь тщательно проверять твою кандидатуру, – сказал Дорнблатт, повернувшись к Борланду. – Учитывая нынешнее состояние моего друга Эрлангуса, я не могу не верить его словам. Извини, Эрлангус, что я не сразу с тобой согласился.
«Ну, наконец-то», – подумал Борланд. Правда, он сам не смог бы дать определения чувствам, что охватили его в этот миг. То ли облегчение – то ли, напротив, невероятное напряжение…
– Мастер Эрлангус, – сказал он севшим от волнения голосом, – можно спросить вас кое о чем?
– Конечно, дитя мое, – кивнул призрачный маг.
– Вы все это время… сидели в Пентакле Света? – Борланд просто не знал, как еще можно сформулировать такой вопрос. – Все время наблюдали за мной?
– Ну разумеется, нет, – улыбнулся Эрлангус. – Я, хоть и вполне способен сейчас на такое, не могу позволить себе вмешиваться в чью-либо частную жизнь. Просто я определенным образом связан с этим предметом, – указал покойный маг на Пентакль, – и в наиболее ответственные моменты могу являться в мир через него. Но не только через него, конечно.
– Да, в прошлый раз Эрлангус пришел ко мне через волшебное зеркало… – Дорнблатту не нравилось, что он перестал играть в разговоре главенствующую роль. – Что ж, Борланд, позволь мне тебя поздравить. Сомнения разрешились в твою пользу.
– Могу я быть уверенным в этом? – уточнил Эрлангус.
– Конечно, друг мой, – кивнул Дорнблатт. – Я больше не имею никаких возражений.
– Ну что ж, тогда я пойду, – сказал бывший глава Дома хранителей. – Прощайте.
Образ Эрлангуса начал расползаться в стороны рваными клочьями тумана. Они, впрочем, не стали втягиваться обратно в Пентакль, а просто вылетели в остававшееся открытым окно.
– Итак, мы достигли полного понимания, – произнес Дорнблатт. – Хотя, сказать по правде, я все еще слегка сомневаюсь…
Борланду захотелось встать и уйти.
– Может быть, это вас убедит, мессир? – послышалось от двери.
Дорнблатт, Заффа и Борланд повернули головы туда. На пороге кабинета стоял Альтамир. Он, должно быть, вошел чуть раньше и был свидетелем явления сущности Эрлангуса. Судя по тому, что полуэльф позволил себе войти, не постучавшись, его привело сюда что-то очень важное.
Альтамир подошел к столу и протянул Дорнблатту небольшой пергаментный свиток. Архимаг взял документ, развернул и начал читать. При этом он то и дело переводил взгляд на Борланда. Весельчак догадался, что содержащаяся в свитке информация имеет непосредственное отношение к делу, которое они здесь обсуждали.
– Скажи мне, Борланд, – заговорил Дорнблатт, отложив документ, – где и когда ты появился на свет?
– Шестого мая тысяча сто тридцать седьмого года, – ответил Весельчак. – В деревне под названием Альфенрок. Это на юге.
– Тогда действительно больше нет никаких сомнений. Это, – указал Дорнблатт на свиток, – оригинал пророчества Ингардуса. Спорить дальше просто нет смысла.
– Оригинал пророчества? – потрясенно произнес Заффа, вскочив со своего места. – Альтамир, откуда он у тебя?
– Я обнаружил его в Дзергвольде, в той самой комнате, где погиб Зингор, – проговорил секретарь ректора. – Она, видимо, служила жилищем этому мерзавцу Лангмару. Колдуны удирали из Черных руин так спешно, что почти ничего не успели забрать.
– Кстати, а что случилось с Зингором? – спросил Заффа. Он действительно не знал, как погиб столичный волшебник: просто не успел в суматохе выяснить подробности.
– Он пытался снять магическую защиту со шкатулки, в которой и лежал этот свиток, – сказал полуэльф. – Две ловушки Зингору удалось нейтрализовать, а третья… С третьей он не справился. В комнате открылся портал, через который Зингора затянуло в тонкий слой реальности. Возможно, прямо в лапы к демонам…
Последовавшая за этим пауза стала своеобразной минутой молчания в память о покинувшем мир волшебнике.
– Что мы должны делать теперь? – нарушил тишину первым Борланд.
– Волшебных навыков, которыми ты владеешь сейчас, недостаточно, чтобы бороться со столь могущественным врагом, каким является Тергон-Газид, – произнес Дорнблатт. – В отличие от Архун-Коллака, которого ты прикончил сразу после воскрешения, жрец Омдала уже набрался сил и окреп. Да и чернокнижников не стоит сбрасывать со счетов. Так что тебе предстоит многому научиться, Борланд. И обучением твоим займусь я.