И с этими словами он поволок Джо на кухню.
Бабушке Роуз казалось, что она пребывает в нескончаемом кошмарном сне. И хуже всего, что рядом с ней в этом сне находится ее внук Чарли.
— Что теперь будет с Джо? — Это были первые слова, которые произнес Чарли с момента, когда его связали.
— Не знаю,— солгала в ответ бабушка.
— Мне он нравится.
— Напоминаю. Он прострелил мне ногу.
— Он сделал это, чтобы заставить меня бросить пистолет. Это я во всем виноват.
Бабушка Роуз глубоко вздохнула.
— Ни в чем ты не виноват.
— Нет, это целиком моя вина! Почему ты только и знаешь, что спорить? Джо мог бы остановить этого гада, если бы я не помешал.
Тут из кухни донесся противный визг дрели и еще какие-то едва слышные звуки, видимо, Джо изо всех сил сдерживался, чтоб не закричать в голос.
— Давай поговорим о твоей школе, Чарли. Или о последней книжке, которую ты прочел. О чем угодно.
— О том, как мама и папа развелись?
— Я этой темы не предлагала, но раз тебе так хочется, почему нет?
Как им отсюда выбраться? Может, попробовать перекатиться по полу? Хотя входную дверь все равно не открыть.
— Нехорошо это.
— Ну, видишь ли, Чарли, двум людям совсем не обязательно…
— Жить вместе? Адвокат тоже так говорила. Но когда я спросил ее, что это означает, получилось, что если бы они не жили вместе, я бы не родился.
— Как «не родился», Чарли ? Ты обязательно должен был родиться.
Бабушка Роуз продолжала оглядывать комнату в поисках предмета, который мог бы помочь им освободиться от пут.
— Если б папа и мама не жили вместе, я бы точно не родился!
Только тут бабушка Роуз поняла, что отговорок Чарли не принимает ни от кого: ни от адвоката, ни от мамы с папой. Ни от нее. С ним надо беседовать всерьез, как с равным.
— А знаешь, что я раньше об этом думал, бабушка Роуз?
— Что, дорогой? — спросила она, глядя на него так, словно только сейчас поняла, что ее внук — личность.
— Помнишь, как ты водила меня в кафе и угощала мороженым?
Бабушка Роуз призадумалась на минутку. Да они ели мороженое тысячу раз.
— О,— протянула она, уловив ход его мысли.— В тот день, когда я к вам переехала?
— Да.
— Это был трудный день для всех нас, Чарли. Жаль, что ты не запомнил другие разы, когда я водила тебя в кафе-мороженое. При более веселых обстоятельствах.
— Я же тебя простил, ты знаешь.
— Простил? За что?
— За то, что ты соврала мне тогда. Ты сказала, что все будет хорошо, а ничего хорошего не было. Я видел, как иногда плачет мама. И папа тоже кажется таким несчастным и одиноким. У него не осталось друзей.
— У твоего отца полно друзей,— ответила бабушка, не переставая оглядывать комнату.
Взгляд ее остановился на корзинке для шитья. Она стояла возле кресла в гостиной.
— Он посещает разные модные вечеринки и приемы.
— Он говорит, что ходит на эти приемы, чтобы знакомиться с людьми, которым можно продать книги, ведь на таких приемах встречаются очень богатые люди. Но они ему никакие не друзья.
— Что ж, пусть так. Он всегда проводил с ними больше времени, чем с семьей,— фыркнула бабушка Роуз и тут же спохватилась: лучше бы она промолчала. — Прости. Наверное, это не слишком честно по отношению к твоему отцу.
— Почему ты его так называешь? Он мой папа. И это некрасиво — так ненавидеть его. Он же тебя не ненавидит.
Бабушка Роуз через силу рассмеялась.
— Ненавижу — это слишком сильно сказано, Чарли. Я вовсе не ненавижу твоего отца.
— Папу.
— Папу,— выдавила она.— Я не ненавижу твоего папу. Просто я не согласна с некоторыми его решениями.
Она попробовала перекатиться к корзинке для шитья, но даже перевернуться на другой бок не получилось. Ногу пронзила острая боль.
— И потом, с чего ты взял, что он меня не ненавидит?
— Ну… — начал Чарли и нерешительно умолк, желая выиграть несколько секунд.— Иногда я жалуюсь ему на тебя, а он говорит в ответ, что ты хочешь мне только добра. И что маме без тебя никак не обойтись.
А вот это уже что-то новенькое.
— И на что же ты ему жаловался? — спросила бабушка Роуз.
Просто не могла не спросить.
— Да ни на что. Глупости все это,— признался Чарли. — Ну, что ты заставляла меня есть шпинат. После того, как мама сказала, что я его не ем.
— Шпинат очень полезен. Одним мороженым, знаешь ли, не пропитаешься.
Она обнаружила, что может двигать пальцами правой руки, и начала разминать их, а потом ощупывать ленту, которой ее связали, в надежде подцепить кончик.
Джо не мог связать ее слишком туго.
— А кто-нибудь пробовал?
— Пробовал что?
— Питаться одним мороженым. Просто я хочу сказать, люди вечно твердят, что нельзя питаться одним мороженым, только печеньем или шоколадными конфетами, но верно ли это? С чего они взяли?
— Думаю, и ослу понятно, что на одном мороженом не проживешь.
— А вот, к примеру, эскимосы питаются только рыбой! И наверное, там есть свой умник, который утверждает: «Нельзя жить на одной рыбе». Но это неправильно. Эскимосы ведь живут, и ничего.
— Вот что я тебе скажу, Чарли. Если ты попросишь готовить тебе только рыбу, я буду просто счастлива! — заявила бабушка Роуз.
Чарли засмеялся, и бабушка Роуз — тоже.
Внезапно из кухни донесся тошнотворный скрежет пилы, и смех Чарли перешел в плач.
— Послушай меня, Чарли,— сказала бабушка Роуз.— Постарайся сосредоточиться на том, что я тебе говорю. Ты больше ничего не слышишь, договорились?
— Договорились,— пробормотал мальчик.
— Можешь хоть немного пошевелиться?
— Нет.
— Перекатиться у тебя получится?
— Попробую.
Чарли задергался и завертелся на месте, затем начал раскачиваться из стороны в сторону и… перевернулся.
— Вот!
— Молодец! — похвалила его бабушка Роуз.
— Что теперь я должен сделать?
Ужасный визг пилы становился громче. Бабушка Роуз изо всех сил старалась не думать о боли, которую испытывает сейчас Джо. Возможно, он уже умер. Скатертью дорога, хотелось сказать ей, но она тут же выбросила эту мысль из головы. Несмотря на тот факт, что Джо прострелил ей ногу, человеком он был неплохим. Сбившимся с пути истинного, а вообще — добрым.