— … Ищите кругом, сыны ишака и "собачьей наложницы"! — грубый зычный голос вновь приближался. — Они не могли никуда уйти! Они прячутся где-то здесь, среди этих вонючих крысиных нор!
— Это же Гундо, мой господин, — возразил другой голос. — Тут можно спрятать слона и не найти…
— Меня не волнует, Гундо или не Гундо! — окончательно взъярился первый голос. — Если вам всё равно, запорют вас до смерти или нет, то я из-за вас подыхать не собираюсь! Искать!
Киллиан перехватил отчаянный взгляд Фионны. Она права — сейчас, в запале, их могут просто убить. При оказании вооружённого сопротивления, обычное дело.
"Отсюда есть короткий путь к Храму. А там… Пирамида Солнца, чтобы взобраться на неё, нужно время, там спиральная лестница. И у нас шесть этих штучек"
Короткий утвердительный кивок.
— Эй, вы там, дохлые сволочи! — в дощатую некрашеную дверь уже барабанили так, что она едва не слетала с верёвочных петель. — Именем Повелителя, открывайте!
Киллиан достал первый бамбуковый цилиндр, чиркнул фитилём о шершавую стену и перебросил рассерженно зашипевший снаряд через забор.
…
"Это первая цель. Вот этот город"
Варда разглядывала изображение города, уже погружающегося в сумерки, столь короткие в здешних широтах. Редкие немощные огоньки, зажигающиеся там и сям, только подчёркивали темень узких извилистых улочек, зажатых меж глинобитных заборов, и лишь в одном месте света было побольше. Валарка одним движением увеличила изображение. Теперь стал виден огромный дворец, освещаемый факелами и светильниками в виде огненных чаш с горящим маслом. Ещё движение пальцев, и дворец стал прозрачным, как стекло.
"Похоже, это пир. Ужин, переходящий в завтрак"
"Да если бы только ужин-завтрак…" — Майар тоже вглядывался в картинку. — "Сделай максимальное увеличение, увидишь, что это за ужин"
Валарка вновь двинула пальцами, стеклянный дворец разросся, враз наполнившись снующими призраками — так компьютер истолковывал показания планетарного томографа. Ещё движение пальцев, и призраки обрели плоть — теперь компьютер реконструировал цвета максимально приближённо к реальности.
"Мерзость какая" — Варда сглотнула. — "Пора бы привыкнуть, и не могу никак…"
"Хорошо, что Эли не видит"
"Ладно. Пора кончать, мы уже пролетаем мимо"
"Два вздоха, Ва" — валар чуть шевелил губами, мысленно надиктовывая текст. — "Последний привет"
"Балуешься" — недовольно покосилась на него начальница. — "Зачем твои приветы уже по сути покойникам?"
"Ну всё уже, всё" — Майар положил руку на красный шар, в отличие от виртуальных клавиш пульта висевший в воздухе весомо, грубо и зримо. — «Готов»
Варда тоже положила пальцы на красный шар.
"Давай!"
…
"Собачья наложница" лет двенадцати, обритая наголо, срывающимся голоском пела песенку о любви, молодой кабанчик, довольно хрюкая, огуливал её сзади, елозя копытцами по спине. Гости хохотали, держась за животы и вытирая слёзы — такой потехи они ещё не видели. Владыка Герхем тоже улыбался, расслабленно лаская голое тело мальчика-наложника лет десяти, лежавшего перед ним на белом войлоке. Да, действительно, смешно выходит… Когда же наконец придёт караван с золотом?
Последнее сообщение от Гевара, отправленное из архонских земель гласило — враг активизировался и явно готовится выступить первым. Ещё какое-то "Дыхание Смерти" выдумали тамошние жрецы… Герхем вздохнул. Что ж… Видимо, не только у звездочёта и любителя послушных мальчиков Варбура голова варит в правильном направлении. А впрочем, это уже не поможет гиамурскому борову.
Время Гиамуры истекло. Час пробил. На днях армия Сидоммы выступает в поход. Как только прибудет караван с золотом. Правда, летучая отрава для проклятого города пока не готова, однако ждать больше нельзя. Не хватает ещё, чтобы жирный боров без боя занял архонские земли.
По спине Владыки будто пролилась струйка холодной воды. Прямо на стене наливались багровым светом слова, начертанные на наречии Сидоммы:
"Гнев богов сокрушит смертельных врагов, и погибнут они вместе, не увидев лица друг друга, не оставив ни потомства, ни праха, ни имени. Только память пройдёт через бездну времён, пугая народы, покуда не рождённые, ужасной судьбою падших"
Хохот уже стихал, гости пьяно таращились на очередной фокус.
— Кто… — сдавленно прошипел Герхем. — Кто велел?!
Надпись исчезла, вместо неё возникло совсем короткое огненное:
"Время вышло"
Свет невероятной, невозможной силы ударил в глаза, глазные яблоки мгновенно лопнули, вскипев изнутри. Уже сгорая заживо в этом насквозь пронизывающем чудовищном свете, Герхем каким-то чудом успел подумать — боги играют нечестно…
…
— … В голову не попадите, сучьи дети!
Короткая деревянная стрела-колотушка брякнула о стену и отлетела, со стуком кувыркаясь по ступенькам. Вторая, третья… Киллиан перепрыгивал через ступеньки, изо всех сил стремясь выравнять дыхание. Самострелы, это плохо… пока они кружат по бесконечной спиральной лестнице зиккурата, можно десять раз сбить тупой стрелой…
Из шести гремучих цилиндров в наличии оставалось три. Половиной арсенала пришлось пожертвовать, прокладывая путь к Пирамиде Солнца. Один заряд покончил с теми, кто искал беглецов в Гундо, второй разметал стражников, вставших у них на пути. Взрыв, едва не контузивший самих беглецов, оказался столь впечатляющ, что погоня растерялась и приотстала — всем же хочется ещё немного пожить… Третий бамбуковый обрезок Киллиан израсходовал уже здесь, выбив ажурную решётчатую дверь, преграждавшую путь на лестницу, и заодно отправив в последний путь храмовых стражей, тупо пялившихся на Верховного жреца, пребывающего в таком виде и в таком обществе.
Да, погоня уже сильно отстала — упарившиеся быкообразные стражники, в броне и с тяжёлыми алебардами, пыхтя, одолевали покуда только первый виток винтовой лестницы. Но вот самострелы…
Фионна скакала впереди, подобно горной козе — чувствовалось, девушка умеет бегать. Правда, её не отягощал «арсенал», однако Киллиан мог поклясться чем угодно — вряд ли хоть одна девица Гиамуры оказалась бы способна на такое. Уже свалилась бы.
Колотушка ударила беглянку в бок, девушка охнула и споткнулась. Не прекращая бега, Киллиан подхватил её на руки.
— Последний… виток… — но вместо слов из горла вырвалось некое подобие хриплого блеянья. В ответ закушенная от боли губка на измученном лице, блестящем от пота, и взмах ресниц — понятно, не надо слов, не сбивай дыхание…
Они рухнули плашмя на верхней площадке зиккурата, и в тот же миг над ними пролетели пять или шесть стрел-колотушек — очевидно, подтянулось приотставшее подкрепление.
"Ты как?" — сейчас Киллиан уже точно не смог бы произнести вслух даже слово «мама». Лёгкие работали подобно кузнечным мехам, сердце стучало где-то у горла, стремясь вырваться из тесной грудной клетки.