Авориэн обняла меня и обратила ко мне пытливый взор. И тут я в свою очередь сделался пунцовым.
«И почему ты не сказал мне?»
– Это не честно, подлавливать меня на чтении мыслей, – запротестовал я, попытавшись переключить внимание на что-нибудь другое.
Но Авориэн не дала мне отвернуться, удержав мое лицо и вынуждая смотреть на нее. Не вынеся мысленных упреков, я притянул ее и поцеловал.
– Это тоже не честно, Тэрсел! – она попыталась высвободиться.
– Это вообще самое честное, что во мне есть, – возразил я, а Авориэн рассмеялась и больше не стала сопротивляться.
Несколько часов любовных нежностей привели в порядок мое душевное состояние. Я вновь задумался, обнимая спящую Авориэн. Спутанный клубок происходящего, наконец, стал выглядеть понятно, как лежащий на полу прикроватный коврик. Лишь кое-где в сложный узор событий еще не были вплетены нити. И эти важные нити мне придется найти. Я осторожно вылез из постели, оделся и, захватив дневник, свою связующую книгу, несколько рисунков и кисти с красками, направился к Эрслайту. Честно говоря, я боялся какого-нибудь подвоха со стороны Ментепера. Эрслайта я нашел на уроке у Ретча.
– Прервись ненадолго, Ретч, – заметил я, развернул Эрслайта и внимательно осмотрел его.
– Что ты делаешь? – удивился Ретч.
– Проверяю, все ли в порядке.
– Конечно, со мной все в порядке, – Эрслайт улыбнулся, и я выпустил его.
– Да, я вижу. Можно узнать, откуда это в моем кабинете? – я показал ему шахматную фигурку.
Эрслайт на миг покраснел.
– Я принес. Ты же не думаешь, что… – он запнулся. – Я всего лишь… я часто приходил в твою комнату и вспоминал, как ты подарил мне ее…
– Ты ничего странного не находил в ней?
– В фигурке? Нет.
– И что ты нашел? – поинтересовался Ретч.
– Только еще один вопрос, – я увидел спящего Шэда. – А с тобой, Шэд, тоже все в порядке?
Я растолкал зверя. Он ворчливо потянулся ко мне и лизнул щеку. Но осмотр Шэда тоже ничего не принес. На нем по-прежнему была лишь охранная магия, которую я давным-давно обнаружил благодаря Инведнису. И тут меня осенило.
– Ретч, найди меня после занятий, – произнес я.
– Если так важно, мы можем прерваться…
– Это немного подождет.
Я остановился у одной из стен библиотеки. Осторожно коснулся пальцами. По штукатурке вновь разбежалась сеточка штрихов, которые заполнились цветом. И через мгновение передо мной раскинулся вид на океан. В лицо мне дохнул пронзительной ледяной ветер, мелкая морось и брызги волн – над волнами хмурилось небо. Море ожидало шторма.
Я убрал пальцы, и картина угасла и исчезла, словно ее и не было. Я взял кисть и осторожно коснулся стены. По поверхности пошло легкое свечение, но рисунок моря на ней больше не возникал. Для пробы я нарисовал довольно живописное местечко неподалеку от Закатной обители, где река вливалась в море. Сделал рисунок связующим. После этого стена вновь осветилась внутренним светом, я попытался коснуться рисунка и не смог – передо мной находился раскрытый портал. Я прошел его, прогулялся вдоль побережья и вернулся обратно. Портал по-прежнему оставался открытым. Немного поразмыслив, я установил на него защиту от проникновения. Я еще раз прошел портал, а вот назад он меня уже не пустил. Немного поколдовав над ним, я вернулся обратно в библиотеку и взялся за куда более сложные манипуляции. Я нарисовал вид в мире Рубежа рядом с крепостью. Точнее я сделал копию уже имеющегося у меня связующего рисунка. И связь на настенном рисунке я поставил с него. И это тоже сработало. За один миг я оказался в мире Рубежа. Здесь я сделал проход практически невидимым, превратив его в обманку – часть крепостной стены. Правда, если бы вдруг кто-то решил опереться на эту «стену», он бы провалился к нам в библиотеку. Ретч нашел меня, когда я занимался третьим рисунком.
– Ты решил украсить все стены? – полюбопытствовал он.
– Что-то вроде того. Хочешь прогуляться к Рубежу? – я кивнул ему на рисунок.
– Хочешь сказать, что ты сделал портал?!
– Да, заодно позовешь сюда Гейнира.
– Для чего? Если честно… Тебе не приходило в голову, что он сам может оказаться одним из тех, кто подчиняется власти Срединных миров?
– Приходило. Но эти подозрения пусты.
– А это кто?
– Как раз один из предателей. Это тот самый Дорстар… – я показал Ретчу имеющийся у меня портрет.
– Ого, – только и вымолвил Ретч, наблюдая над тем, как маг на картинке сидит в темном уголке трактира и с каким-то довольно мрачным видом делает записи в книге. – Значит, этому ты научился еще до того как попал в Срединные миры?
– Не думал, что пригодится… но все-таки попробовал.
– Зачем ты переносишь портрет на стену?
– У меня не получается сделать из простых рисунков порталы, но эти стены пропитаны такой мощью, что ее хватит даже на открытие единого портала до самой Цитадели…
Ретч открыл рот, и в глазах его мелькнуло опасение.
– Ты решил открыть портал туда?
– Нет, это было бы неразумно. Хотя ранее здесь действительно находился единый Портал… Ретч, этого мага надо упрятать в нашей темнице. Думаю, он знает всех, кто следил за Закатными мирами для Дарсиза.
Я сделал последние штрихи, связал рисунок. Какое-то время колдун на стене все еще нервно покусывал перо, потом сделал какую-то пометку и тут, наконец, поднял взгляд и увидел раскрытый портал и нас с Ретчем.
– Кому пишешь, Дорстар? – я не дал ему опомниться, протянул руку и, схватив за ворот, затащил к нам.
Маг, который вцепился в книгу и перо, теперь выпустил все это, шлепнувшееся у моих ног.
– Милорд?!… – хрипло вскрикнул он.
– Поговорим чуть позже, – я передал его в руки Ретча. – Я сейчас очень не в настроении.
Ретч повел его, обескураженного прочь, а я уничтожил портрет огненного мага со стены библиотеки и решил, что на сегодня хватит заниматься рисованием. Я дождался возвращения Ретча. Он мне протянул два амулета перемещения в мирах.
– Запасливый оказался, – заметил он. – Так мне привести Гейнира?
Я кивнул. Ретч шагнул в портал Рубежа. Оттуда он открыл портал до Приграничья. Вскоре они оба ступили в библиотеку.
– Не думал, что ты научишься это делать, – заметил Гейнир. – Очень сложно…
– Скорее, надо знать, что это можно делать, – возразил я. – Помнишь, ты когда-то упоминал, что Ментепер украл Шэдоу? Когда это произошло?
Гейнир задумался.
– Лет… около трехсот. Случилось через три или четыре года после того как я сменил Сорнера.
– И все ваши оборотни живут так долго?