– Я сейчас не в том состоянии, чтобы трезво размышлять. Сегодня я вижу решение проблем только в одном.
– Тэрсел, ты же не… – Авориэн перевела взгляд на Сторма, потом вновь на меня.
– Разубедите меня, что я не прав, – произнес я. – Меня спасла Нэиль. Кто спасет его?
Я посмотрел на Сторма, и под моим взглядом он вжался в кресло, а на глазах навернулись слезы.
– И я слышу это от тебя?! – Мерлинда подскочила на месте. – Сколько раз тебя самого спасали от этой участи? Сколько раз Совет пытался…
– Когда Совет пытался, ему ведь было неизвестно о моей крови, – заметил я, глянув на Бэйзела и Нордека.
Нордек нахмурился, но вынес мой взгляд.
– Боюсь, ты прав… Только твоя тайна, Мерлинда, спасала ему жизнь.
К Сторму подошла Нэиль. Она ласково коснулась его лба, закрыла глаза. Несколько минут стояла неподвижно, а потом посмотрела на меня.
– Пока я ничего угрожающего не вижу… Но тебе, как гипномагу, стоило бы проверить…
– Все это бесполезно, если Ментепер проклял его кровь также как и мою…
– Но он вскоре погиб, – заметил Бэйзел. – Он ведь даже не успел узнать, что Сторм появится на свет.
– С тех пор как… – я поморщился, сомневаясь, стоит ли говорить, потому что совет грозил растянуться на несколько часов, но потом все же продолжил: – нашел дневник Ментепера, я стал сомневаться в очень многом. Я собирался рассказать об этом завтра, ибо эта история долгая. Но придется сделать это сейчас.
Я поведал им, что узнал из дневника Ментепера. И после этого повисло долгое мрачное молчание.
– Твои опасения справедливы, – первой подала голос Мерлинда. – Но… не думаю, что стоит раньше времени… Выбери ему опекуна среди членов Совета, чтобы тот присматривал за ним…
– Это хорошая мысль, – согласился Лайтфел.
Я глянул на Сторма. В глазах его разгорелась надежда, а потом он почувствовал мой взгляд.
«Кого бы ты выбрал, Сторм?» – поинтересовался я у него.
Его взгляд растеряно метнулся по лицам Совета, а потом вернулся ко мне. Он понял, почему я задал такой вопрос.
– Да я уж сам займусь этим, – я бросил хмурый взгляд на Мерлинду. – Я и так уже его наставник. На сегодня все.
Совет согласно кивнул мне на прощанье и разошелся. Я сделал знак Авориэн, что скоро присоединюсь к ней. В зале остался только я и Сторм. Он поднялся, но я все еще сидел в кресле, лишь более расслабленно откинувшись в нем.
– Скверный тебе достался опекун, – заметил я с кислой усмешкой. – Когда-то я убил того, кого считал своим сводным братом. Потом я убил нашего отца… Сегодня… сегодня я бы хотел забыть…
– Я… – его голос дрогнул. – Я не сомневаюсь, что вы поступили так, как было нужно… Учитель, милорд…
Он помолчал, порываясь спросить, потом сглотнул комок в горле.
– Когда вы узнали?
– Когда ты бросил в нее змею…
Я поднялся, шагнул к нему и, сжав плечи, заставил смотреть на меня.
– Я все же очень надеюсь, что твое появление на свет не стало еще одним планом Ментепера в игре с Дарсизом, – произнес я. – И что проклятие крови не затронуло тебя. И если вдруг это окажется не так… Но никто из нас так просто не сдается, не так ли? Я постараюсь разгадать это. Тем более, что в обитель вернулись украденные срединниками книги, да и маги. Подозреваю, что в ближайшее время нам предстоит еще многое узнать.
– Спасибо, – пошептал Сторм.
Мои слова успокоили его, и он вновь почувствовал ко мне то доверие, которое я едва не разрушил на Совете.
– Вот и отлично. А теперь иди и успокой свою мать.
Он послушно кивнул и бегом умчался по пустынным коридорам заснувшей обители.
Я загасил огненные шары, погрузив зал Совета во тьму, и посмотрел на звезды, льющие свой свет через купол. А где-то за холмом горело легкое золотистое зарево, там, где сиял в ночи «вечерний цвет». Я вышел из зала и через библиотеку направился к себе. Встревоженную днем обитель окутало небывалое умиротворение. Хотя возможно завтра новые знания и новые маги снова взбудоражат умы ее обителей. Но лишь в одном я уверился, что обители больше ничто не угрожает. Освободив драконов, я невольно снял угрозу временной магии. Защита от времени, возведенная ЕЮ, разрушится. Но и маги времени утратят свой дар, когда источник, питающий мировую ткань, очиститься от драконьей крови. Я достал из кармана фигурку шахматного коня. Он тоже не сгорел, когда ОНА обрушила на нас всю мощь огня. Передо мной была очередная Ментеперовская загадка. Впрочем, и других неразгаданных осталось предостаточно. Добравшись до верха, я глянул вниз. Темный круг пола сейчас действительно походил на черное спокойное озеро, в котором поблескивали искорки золотистых вкраплений, и настоящие звезды. Я сунул руку в карман. Рядом с фигуркой я нащупал цепочку с золотым деревцем. Достал ее.
– Прости, Игниферос, – прошептал я, подумав о том, что уже никогда больше не войду в его комнаты и не увижу там старика. – Оба вы…
Я смолк, глядя, как покачивается деревце на тонкой цепочке. Потом разжал пальцы. Золотая половинка амулета власти, свернув, улетела вниз к темному кругу. Когда она коснулась пола, раздался мелодичный звон, которого нельзя было ожидать от такой легкой вещицы. А потом обитель чуть дрогнула, а я испугался, что опять невольно затронул какое-то скрытое колдовство.
И это действительно оказалось так. Я смотрел вниз и увидел, как все больше искр разгорается по темной поверхности. И вскоре на полу вырисовался рисунок – герб темной обители, доставшийся ей в наследство от Гардиуса, – созвездие сыча. Золотистое сияние в библиотеке вдруг стало серебристым, и я понял, что все то золото, что украшало библиотеку, превратилось в серебро.
– Надеюсь, это не плохой знак, – прошептал я.
И тут же понял, что прав. Исчез символ, разделяющий наш народ. Истинный знак власти остался на мне. Знак, который передавался из поколения в поколение. Золото же было дано Игниферосу теми «потомками» восходных магов, что смутили его, считавших, что золото чище и светлее… Но мое черненное серебро все же оказалось более честным в мире заката.
Я еще миг постоял, созерцая произошедшие изменения, а потом направился к тому, кто ждал меня. Только ему я готов был сегодня рассказать обо всем, что произошло и ответить на накопившиеся у него вопросы.
Я раскрыл дверь. Шэд полусонно заворчал, приветливо потянувшись и лизнув руку. А Эрслайт, до сих пор не ложившийся спать, в один миг подскочил ко мне.
– Отец…
Я обнял его.
– Все закончилось, – прошептал я.