– Она мне уже все рассказала, Тэрсел, – произнес он глухо.
– Прости, Гаст, – я почувствовал, как кровь отхлынула от лица. – Я не мог тебе об этом сказать…
– Я понимаю…
Я вновь обратил взгляд на Нэиль.
– Но что же все-таки ты видела во втором исходе?
– Я не могу тебе сказать…
– Нэя!
– Нельзя… Тебе нельзя знать. Знание может опять все изменить…
– Но, может быть, и надо, чтобы все изменилось?
– Нет. Второй вариант слишком неясен, чтобы даже я делала какие-то выводы… – прошептала она совсем упавшим голосом.
– Что насчет амулета перемещений?
– Наставник приглядывал за мной. Но потом, когда я приняла решение насчет тебя, он догадался, что все идет иначе, чем предполагалось. Тогда он попытался разыскать меня, решив, что я всего-навсего придумала предсказание, что ничего не видела в действительности и всего лишь обманула их. Этот амулет работает только в Закатных мирах…
Она посмотрела на Гаста, мрачного и сомневающегося.
– Ты веришь ей? – спросил он глухо.
– Иначе меня здесь не было…
– Спасибо, – прошептала Нэиль.
– Но она попросила защитить ее от гипномагии, – Гаст хмурил лоб. – Ты бы смог узнать все о случившемся, ты мог узнать, зачем она подослана к тебе. Она обманывала тебя!
Нэиль понурила голову.
– Это верно, но… Тэрселу нельзя знать будущее – одно то видение могло бы его сломить и даже я не помогла бы… Мое предупреждение правдиво.
– Кроме того, Гаст, – добавил я. – Гипномагия не позволяет читать мысли провидиц. Игниферос попробовал пробиться к Нэиль, но безрезультатно.
– Но ты много раз говорила, что видениям верить нельзя…
Я услышал в голосе Гаста горечь и почувствовал, какую рану нанесла ему Нэиль.
– Тебе, Гаст, она не смогла солгать… – произнес я. – Хотя эта правда принесла тебе боль…
– Ты прав – видениям нельзя полностью верить, – прошептала Нэиль. – Но… верить близким. Я всегда считала, что Закатные миры – ужасное место, а закатные маги – предатели и безжалостные убийцы, некогда уничтожившие…
– Нэя! – оборвал я ее.
Гаст воззрился на нас удивленно.
– Похоже, я не знаю еще чего-то, в отличие от вас двоих.
– Расскажу тебе после Совета. А может и на самом Совете, после того, как его покинет посланец. Это куда более долгая история.
Я предупреждающе посмотрел на Нэиль.
– Я лишь хотела сказать, что когда я узнала Тэрсела, когда увидела Закатную обитель… Я решила, что лучшего места больше не существует нигде. Меня искренне восхитила ваша магия и… – она с мольбой глянула на Гаста. – Мне показалось, что ничего прекраснее огненной магии не существует… И я… у меня возникло чувство, что я обрела в Закатной обители родину и свободу…
– И они больше не пытались найти тебя? – спросил я.
Она отрицательно покачала головой.
– Может, и пытались, но не нашли. Ты должен верить мне…
Я кивнул.
– Пойдем, Гаст. Нэя, возвращайся к себе. Не надо, чтобы срединный маг узнал о тебе.
– Но они наверняка знают, что я здесь, – она испугалась.
– Тебе нечего опасаться.
Мы поспешили в зал Совета. Гаст глянул на меня.
– Наверное, ты бы легче перенес подобное…
– Я перенес кое-что похуже, Гаст, чем утаение события семилетней давности… – заметил я. – Ты просто везунчик, по сравнению со мной. Наверное, можешь посчитать по пальцам одной руки, в скольких передрягах ты побывал.
Гаст смущенный потупился. Я положил ему руку на плечо и чуть сжал.
– Ты знаешь, почему я тебе не говорил…
– И Авориэн тоже?
– Тоже.
– Я могу сказать ей…
– Зачем?!
– Это лучше чем лгать.
– На этот раз я с тобой совершенно не согласен.
– Она должна понять. Ты сам сказал – события семилетней давности.
Гаст не спускал с меня взора.
– Это правда, клянусь тебе, – произнес я серьезно. – Но тебя сейчас должны занимать другие проблемы…
Я кивнул ему на распахнутую дверь в зал Совета, и спустя миг мы зашли в него.
Весь остальной Совет давно занял свои места. А посланник, разумеется, все это время стоял в ожидании перед пустым креслом Игнифероса. На лице его, зрелого смуглого мужчины, лежало выражение недовольства. Темные глаза впились в меня, едва мы ступили в зал Совета. Потом я заметил, как они скользнули вниз, задержавшись на моем амулете власти. На нем самом демонстративно поблескивал латунный амулет, предохраняющий его от гипномагии. Проследив мой взгляд, он улыбнулся.
– Приветствую тебя, Повелитель Закатной обители, – произнес он и даже отвесил мне легкий поклон.
Увидев изначальное выражение его лица, я и не предполагал, что он неожиданно изменит свои манеры.
– Оставим это и перейдем к делу, – я поморщился. – Назови себя, и зачем тебя сюда прислали.
– Нам некуда торопится, Повелитель, – возразил посланец.
– Я могу приказать снять с тебя твою безделушку и тогда узнаю все гораздо быстрее…
Лицо его дрогнуло, но он вновь заставил выдавить из себя улыбку.
– Это не будет мудрым решением… И, позволь напомнить, – посланники неприкосновенны.
Я глянул на Ретча, и тот упер свой взгляд в посланника, отчего последний почувствовал себя еще менее уютно.
– Мое имя Хорт и меня послал Дарсиз, Повелитель Срединных миров. Он передавал тебе поклон и пожелание процветания Закатной обители… – посланец подкрепил свои слова очередным поклоном.
– Срединные маги давно позабыли о Закатных мирах. В честь чего вдруг такое внимание?
– Вовсе не забыли. Но произошло такое событие, как восстановление Закатной обители, а ваш народ стал единым.
– И вы узнали об этом только сейчас? Обитель восстановлена уже как десять лет.
Посланник потупил взгляд.
– Ты очень прямолинеен, Повелитель Закатной обители. Но есть некое обстоятельство. Не каждый правитель обители – связующий маг. Игниферос таким не являлся.
Он поднял глаза, и мои возражения насчет того, что они заблуждаются насчет связующего мага, застряли в горле – они все уже знали. Посланник превосходно сыграл, и он ни в коей мере не сомневался в своей неприкосновенности… Медленно выудил из внутреннего кармана цепочку, и золотое деревце слегка покачивалось на ней. Легким небрежным жестом, каким собаке кидают кость, Хорт бросил амулет власти на стол передо мной. Глаза всего Совета обратились к амулету, и лица их стали белее мрамора, из которого была изготовлена столешница.