– Я бы мог послать зов наугад, – заговорил Отрикс, словно подслушав мысли Кассия. – Если где-нибудь поблизости пасется непривязанная лошадка, через несколько минут мы ее получим.
– Одна лошадка нас не спасет, – мрачно заметил Джинакс. – Равно как две, три или четыре. Нам нельзя разделяться.
– А вдруг прибегут пять или больше?
– Успокойся, Отрикс, – проворчал Малих. – В окрестностях столицы скотину на воле не пасут. Побереги силы, они тебе еще пригодятся.
– Можем опоздать.
– Вряд ли. Осталось совсем немного.
– Вообще-то Отрикс прав, – вмешался Кассий. – Можем и опоздать. Нам ведь нужно не просто опередить Верховных, но и оправдать вас перед остальными магами.
– С этим можно не торопиться. Маги будут сражаться с Верховными не ради нас, а ради Мирама, так что оправдания подождут.
– Нет, Малих, ради одного Мирама маги не ринутся в смертельную схватку. Пошумят, повозмущаются, добьются от Верховных обещания, что виновный понесет наказание и подобное никогда не повторится, и разойдутся с миром. Драться они будут только за свой, кровный интерес. Вот известие о том, что Верховные пасут их в загончике магического пространства, зацепит их за живое. Особенно тех, кто еще мечтает найти Тайное знание и прочую вселенскую премудрость. Эти, узнав о Границах, Верховным глотки перегрызут – по крайней мере попытаются. Но сначала они должны тебе поверить. А добиться этого, учитывая ваше деятельное участие в гибели лорда Региуса, будет непросто.
– А по-моему, довольно просто. Благодаря твоему присутствию, я теперь могу сослаться на лорда Умбера, а он для молодых магов что-то вроде второго Габретаниуса. Ты же меня поддержишь?
– Разумеется. Да я из шкуры выпрыгну, лишь бы заполучить побольше союзников, готовых биться не на живот, а на смерть. Но время, мой друг, время! Двигаясь такими темпами, мы придем к дворцовым воротам голова в голову с Верховными…
– Тише! – зашипел вдруг Отрикс, слух которого вполне мог сравниться со звериным. – Лошади! Полдюжины, не меньше! Скачут навстречу, через несколько минут будут здесь. Мне позвать их или попробуем договориться с всадниками без магии?
– Про магию пока забудь! – решительно сказал Кассий. – Если это бездари, мы и без магии справимся, а если маги – пускай себе едут мимо. Не хватало нам только передраться из-за лошадей! Давайте-ка отъедем в сторонку.
Они направили лошадей к островку растительности на обочине. В темноте было не видно, что именно там растет, но островок выглядел хорошим укрытием для пятерых всадников. Продравшись сквозь гибкие ветки, маги замерли, прислушиваясь ко все более отчетливому перестуку копыт.
– А мы их разглядим? – шепотом усомнился Вайтум. – Ночь-то безлунная.
– Зато звездная, – успокоил его Кассий, тоже шепотом. – Уж силуэты-то разглядим. А отличить нагорнов от сгорнов можно и по силуэту. Так что оставь свои айкасы в покое.
Минуту спустя маги увидели сквозь просветы в листве первого всадника.
– Гвардеец владыки, – шепнул Малих и ахнул. Рядом с гвардейцем скакали две великолепные лошади – под седлами, но без седоков. Следом за ними – еще три. И наконец – второй конный гвардеец. – Друзья, если я не грежу, эти скакуны предназначены именно нам. Повелитель нагорнов приглашает нас в гости. Нет, все-таки мне никогда не понять этого человека!
Как ни злилась Алмель на Кармала, она не могла им не восхищаться. При всех своих завиральных идеях, при всем своем самодурстве и сумасбродстве, он был великим правителем. Пораженный своеобразным душевным недугом, характерным для особ, наделенных высокой властью, – склонностью смотреть на живых людей как на фишки для игры во флеш, – Кармал тем не менее делал все, чтобы уберечь своих подданных от случайной гибели в водовороте грядущей битвы магов.
За два дня обитатели дворца – начиная с вельможных родственников и жен государя и кончая последним чистильщиком башмаков – были перевезены в загородную резиденцию владыки. Дюжины глашатаев объезжали рыночные площади и, обращаясь к горожанам от имени повелителя, предупреждали их о возможности землетрясений, наводнений, пожаров и прочих, пока неведомых, бедствий, ожидаемых в столице в ближайшем будущем. Дюжины гвардейцев собирали по окрестным фермам телеги, фургоны и гужевой скот, чтобы вывезти из города неимущих жителей. Дюжины чиновников колесили по соседним селениям и договаривались с хозяевами постоялых дворов о приюте для беженцев. При этом ни фермеры, ни хозяева внакладе не оставались – повелитель платил им золотом из государственной казны.
Тех, кто не хотел уезжать, насильно не гнали, кроме жителей кварталов окрест Дворцовой площади, где, как ожидал Кармал, развернется главное действо. Не гнали, несмотря на то, что присутствие людей в зоне возможного бедствия сильно добавило хлопот чиновникам владыки. Нужно было завезти на склады запасы провианта и копры, усилить пожарные отряды, навербовать лекарей, достаточно отважных, чтобы не удрать из города. Высокие сановники, которых повелитель обязал за всем этим проследить, вознегодовали было, не понимая, почему они должны печься о недоумках, добровольно подвергающих опасности собственную жизнь, но Кармал при желании умел обращаться с недовольными так, что они бросались исполнять монаршую волю с величайшим рвением.
Позаботился государь и о магах, прибывающих в город, – предоставил им кров и стол в казенном странноприимном доме, куда обычно селили паломников в дни поклонения Меуру – главному божеству нагорнов. Правда, это благодеяние владыки было не вполне бескорыстным. Странноприимный дом имел две особенности. Во-первых, стоял точнехонько напротив дворца и смотрел фасадом на площадь и, во-вторых, обладал «ушастыми» стенами. Встроенные в них слуховые трубки позволяли агентам Кармала подслушивать разговоры паломников и выявлять среди них воров и мошенников, которые, точно мухи на мед, слетались на многолюдные празднества, рассчитывая поживиться. Поселив магов в этом хитром здании, владыка рассчитывал одной стрелой убить двух зайцев: свести к минимуму риск, что маги случайно пропустят появление Верховных лордов, и собрать сведения, которые могли пригодиться Малиху.
– Малиху? – изумилась Алмель, когда Кармал посвятил ее в свой замысел. – Видит Хозяйка, я не в состоянии понять твоей привязанности к этому выродку! Он едва не погубил тебя! По его милости Верховные лорды напали на Мирама, ополчились на Хайну и идут на наш город войной. А ты собираешь для него сведения, наплевав на возможное негодование наших защитников? Или тебе не пришло в голову, что маги могут возмутиться, узнав истинную цену твоему гостеприимству?
– Какой же ты иногда бываешь занудной, душа моя! – весело огорчился владыка. – Разумеется, я подумал о возможном конфузе. И пришел к выводу, что риск ничтожен. Сгорны придерживаются такого невысокого мнения о наших способностях, что приравнивают нас едва ли не к животным. Ты же не станешь подозревать домашнюю скотину в том, что она подслушивает твои разговоры? Если что-нибудь и натолкнет тебя на эту безумную мысль, ты поскорее выбросишь ее из головы. В крайнем случае решишь: ну и пускай подслушивают, мне-то что, верно? В общем, если маги и наткнутся на мои слуховые трубочки, то скорее всего не обратят внимания. А что до моей привязанности к Малиху, то никакой загадки тут нет. Малих и его товарищи – наша главная надежда. Как бы остальные маги ни злились на Верховных лордов за Мирама, они едва ли желают довести дело до смертельной битвы. Во всяком случае, за Хайну они драться не станут. Чтобы вдохновить их, нужна высокая идея, и у Малиха она есть.