— Скоро, дочка, скоро, — напряженно произнес Игорь Дмитриевич, ловко перестраиваясь из ряда в ряд. — Не волнуйся, успеем!
— Игорь, сбрось скорость, — снова вмешалась Элеонора. — Мы уже в городе, если ты не заметил! И вообще, я не вижу причин для такой паники. Подумаешь, Моника из той дыры уехала! Девочке давно пора было оттуда выбираться, общение с простолюдинами не пошло ей на пользу!
— Знаешь, Элеонора, — задумчиво произнес Игорь Дмитриевич, — я искренне радовался за тебя еще совсем недавно. Мне показалось, что ты после… гм… после ситуации с Моникой снова стала прежней Элькой, хохотушкой и очаровашкой, которой и в голову не приходило делить людей на классы. Потому что сама Элька родилась вовсе не в семье потомственных дворян, а у обычных инженеров, родители которых — Элькины бабушка и дедушка — вообще жили в деревне.
— Потому что им туда пришлось бежать от репрессий советской власти, на самом деле они…
— Ой, не надо мне-то эту твою лапшу на уши вешать! — поморщился Климко. — Это ты можешь задвигать своим подружкам, таким же курицам высокомерным, как и ты…
— Это я курица?!
— Да, ты. Опять этот снобизм в его худшем проявлении. Который, как мне казалось, от горя сполз с тебя, как старая змеиная шкура… Но мне это только казалось, увы.
— Отлично, теперь я еще и змея! — поджала губы Элеонора. — А эта тетеха Марфа тогда кто? Овца? Корова?
— Мама, прекрати! — сорвалась на крик Моника. — Ты сегодня весь день говоришь ужасные вещи, мне так стыдно за тебя! И теперь, когда надо спасать Атоса, ты отвлекаешь папу скандалом! И не смей говорить гадости про маму Марфу!
— Ах, она теперь у нас мама! — саркастично хмыкнула Элеонора. — Забавно. Как ты легко этим словом разбрасываешься! Теперь любую понравившуюся тетку так называть станешь?
— А как еще, по-твоему, называть свекровь? По имени-отчеству? Мне больше нравится мамой. И относится мама Марфа ко мне так нежно и ласково, с ней рядом так тепло, она…
— Стоп! — Элеонора обернулась к дочери и, нахмурившись, всмотрелась в глаза дочери. — Ты что, и на самом деле замуж собралась за этого мутанта? Если честно, я думала, что ты не всерьез, так, чтобы не обижать родственников и друзей Павла.
— Очень даже всерьез, — твердо ответила Моника, не отводя взгляда. — Я люблю Павла. И если он меня позовет замуж — пойду!
— Но это же… это же отвратительно! — брезгливо скривилась Элеонора. — Он ведь чешуйчатый весь!
— Элеонора, заткнись! — рявкнул Игорь Дмитриевич. — Заткнись, кому сказал!
— Да как ты смеешь…
— Еще слово — и я тебя высажу из машины! Доберешься до дома на такси!
— А кто будет с Моникой в туалет ходить? — усмехнулась женщина. — Твои охранники или бестолочи Дворкина? А то вдруг именно в сортире, из унитаза, выползут родственнички Павла…
— Все! — Климко включил правый поворотник и начал перестраиваться в крайний правый ряд. — Я тебя предупреждал!
— Игорь, извини, — Элеонора примирительно коснулась руки мужа. — Я была не права. Ведь Монику и на самом деле лучше не оставлять без присмотра, так что я буду послушной и больше не произнесу ни слова. Разве что по существу.
— Ладно, договорились, — буркнул Климко. — Тем более что не получается в темпе перестроиться, поток машин большой. Как там Атос, дочка?
— Дышит пока, — всхлипнула Моника. — Но еле-еле.
— Ты что, плачешь? Не реви, все обойдется! Иосиф Львович уже к себе знакомого вызвал, светило ветеринарии.
— Я не только из-за Атоса…
— Ты на мать не обижайся, это она по глупости.
— Я… я не думала, что мама так ненавидит Пашу! Она прямо как Магдалена!
— Ну что ты, доченька, — Элеонора снова повернулась к Монике, — я вовсе не ненавижу Павла, нет. Я даже где-то восхищаюсь им и очень-очень благодарна за твое спасение. Но пойми и ты меня — я внуков хочу! Здоровых внуков, на людей похожих!
— А с чего ты взяла, что у Павла обязательно родятся похожие на него дети? — пожал плечами Игорь Дмитриевич. — Если уж на то пошло, твое генеалогическое древо по сравнению с его — куст чертополоха. Все, приехали. Вон, нас уже встречают!
К остановившемуся у роскошного мраморного крыльца частной клиники джипу действительно поспешили двое мужчин — постарше, полный и вальяжный, с коротко стриженными седеющими волосами, и помоложе, худой и длинный.
— Па-ап, — настороженно протянула Моника, глядя на тощего, — а тебе не кажется, что тип рядом с Ловецким фигурой напоминает…
— Дочка, мы теперь на всех худых и длинных косо смотреть будем? — усмехнулся Климко. — Но на всякий случай до появления парней Дворкина с экстрасенсом я сам лично послежу за этим, как ты его назвала, типом. Выноси Атоса.
Типа, как оказалось, звали Валерием. Увидев своего пациента, Валерий нахмурился, что-то шепнул Ловецкому, тот кивнул, и через секунду Атос уже лежал на каталке, и его в темпе катила к двери клиники молодая симпатичная медсестричка. Если девушка и удивилась необычному больному, то виду не подала.
Семью Климко Ловецкий попросил подождать в холле. Игорь Дмитриевич попытался возражать, искоса поглядывая на Валерия, но профессор был неумолим:
— Игорян, дружище, ты же понимаешь — там у нас стерильно, операционная и все такое. Да и смысл вам там торчать? Как только будут новости, я сразу сообщу. А вы пока в кафетерий сходите, кофейку попейте. У нас очень хороший кофе делают.
Делать было нечего, пришлось послушаться и устроиться на удобных кожаных диванах. Элеонора сразу отправилась в дамскую комнату, а Моника с отцом остались в холле.
— Ну где же парни Дворкина? — Игорь Дмитриевич озабоченно рассматривал через стеклянные стены холла парковку возле клиники. — Пора бы им появиться. И моих что-то нет.
— А ты позвони дяде Саше, узнай.
— Да, я сейчас.
Игорь Дмитриевич вытащил мобильник и поднялся с дивана. Как раз вернулась Элеонора, ее словно подменили — недовольное выражение лица сменилось оживленным, глаза сияли, казалось, женщина сейчас запрыгает от радости.
Супруг на это внимания не обратил, занятый разговором по телефону, а Моника удивленно приподняла брови:
— Мам, ты чего такая радостная?
— Новости хорошие узнала! С Атосом все будет хорошо!
— Правда? — Моника вскочила с дивана и обняла мать: — Ура-ура-ура! Ты что, Ловецкого встретила по пути?
— Да.
— И что, они с Валерием так быстро обследовали кота?
— Конечно! Ведь все готово было, нас ждали. Кота на операцию повезут сейчас, пойдем, пожелаем ему удачи?
— Ага, давай. Пап, мы сейчас вернемся!
— Да, девочки, идите, — автоматически кивнул Игорь Дмитриевич, проводив взглядом направившихся в один из коридоров клиники жену и дочь, затем снова вернулся к разговору по телефону: — Через сколько они будут? Десять минут? Отлично. Ждем.