– Давно стоите? – спросила я у пожилой женщины.
– Да как баба Дуся на смену заступила, так и стоим. Узурпаторша! С ней даже главврач не связывается.
– Главврач – это серьезно, – я улыбнулась.
Пожилой женщине было не до улыбок.
– Вы к родственнику пришли? – попыталась я поддержать разговор.
– Сын у меня там… После автокатастрофы… Лежачий. Сам себя обслуживать не может. А эта, – она указала пальцем на техничку, – гангрена, твердит: нечего вам тут валандаться, от вас одна грязь, инфекцию разведете! За больными, мол, и без вас есть кому ухаживать. Знаем мы их уход! Ухайдакают больного – и конец.
– Вы бы ей коробочку конфет преподнесли, – посоветовала я, – она и подобрела бы.
– Чтоб гангрена подобрела, ее удалить надо!
– Удалить, говорите?.. – план действий созрел мгновенно.
Я решительным шагом направилась к бабе Дусе, бесцеремонно распихивая собравшихся возле дверей родственников больных.
– Кто здесь главный? – задала я провокационный вопрос.
– Для чего это вам главный понадобился? – баба Дуся подозрительно сощурилась. Видимо, этот вопрос она слышала не в первый раз.
– Татьяна Иванова, частный детектив, – и я махнула перед лицом технички красными корочками. – Я расследую дело об убийстве человека. Где мы можем поговорить? – И, оглядев толпу, я добавила: – Разговор строго конфиденциальный!
Баба Дуся засуетилась. Несколько минут она соображала, как выйти из положения, переводя взгляд с собравшейся толпы на вожделенную для них дверь. Народ замер в ожидании. Я нетерпеливо поглядывала на часы, всем своим видом показывая, что дело не терпит отлагательств. Желание бабы Дуси оказаться в гуще неких криминальных событий в итоге победило.
– Что же мы стоим? Пойдемте в мои апартаменты. Там тихо, нам никто не помешает. – Бросив последний взгляд на остающуюся без присмотра дверь, баба Дуся махнула рукой и, взяв меня под локоть, повела в «апартаменты».
Обернувшись, я подмигнула пожилой женщине. Та благодарно кивнула в ответ. Я не имела никакого представления, о чем именно буду беседовать с бабой Дусей. Ерунда, придумаю на ходу.
«Апартаментами» бабы Дуси оказалась обычная каморка, в больницах такими конурочками пользуются для хранения уборочного инвентаря. Основным ее отличием от других подобных помещений было наличие колченогого стула и некоего подобия стола. Техничка гостеприимно уступила мне единственный стул. Я, с сомнением оглядев шаткую конструкцию, все же села. Чтобы придать нашей беседе оттенок солидности, я вынула из сумки блокнот и ручку и, откашлявшись, приступила к «допросу». Задавая бабке стандартные вопросы – кто такая, как зовут и так далее, – я старательно записывала ответы – тянула время. Ни единого убедительного повода для «конфиденциального» разговора с бабой Дусей мне на ум не приходило. Еще немного, и она заподозрит, что ее обвели вокруг пальца. И тогда мне не поздоровится. Не успела я додумать эту мысль, как баба Дуся ехидно спросила:
– Что-то никак я в толк не возьму! Вы, гражданка, детектив или, может, журналистка?
– С чего вы взяли, что я журналистка?
– А с того, милая, что вы все обо мне только и выспрашиваете. Будто биографию мою написать задумали! К делу все не переходите. А давеча так торопились, на часики поглядывали…
И тут меня осенило! Я всегда лучше соображаю в экстремальных условиях. Все гениальное – просто! Нужно воспользоваться истинной причиной моего визита сюда. Кто знает, может, еще и какая-то польза из моей авантюры выйдет? И Стелле дополнительный присмотр не помешает, и свои глаза и уши в больнице тоже лишними не будут.
Набрав в грудь побольше воздуха, я начала:
– Вчера к вам в больницу была доставлена пациентка Стелла Морковкина. На девушку напал грабитель. Вы наверняка в курсе?
– А как же! Не сомневайтесь, гражданка частный детектив, я всегда в курсе больничных событий. Я к работе серьезно отношусь, не то что некоторые. Для меня дела больницы – это мои личные дела. Так-то! – баба Дуся надулась, как индюк. – Выходит, больная-то – убийца?
– Почему – убийца?! – не поняла я.
– Ну как же! Вы же говорили, что расследуете дело об убийстве? Сама-то больная жива, значит, убили не ее? Вот и выходит, что она – убийца! – довольная своими дедуктивными способностями, баба Дуся посмотрела на меня с чувством некоторого превосходства.
Да, не ожидала от старушки такой прыти! Хорошо, что врать ей не начала. Такая вмиг бы меня раскусила. Я решила направить энергию технички в более созидательное русло.
– Стелла Морковкина никого не убивала. Она является главной свидетельницей в деле об убийстве! Я подозреваю, что именно по этой причине на нее и было совершено нападение. Поэтому мне крайне необходимо, чтобы за девушкой постоянно кто-то присматривал. Помощи от официальных властей ждать не приходится. Да и вряд ли они справились бы с этой задачей… Другое дело – вы! Вы – человек в клинике свой. Можете находиться здесь в любое время и в любом месте, не вызывая лишних вопросов. Ведь так?
– Так, гражданка частный детектив, все именно так, как вы и говорите.
– К тому же, как я успела заметить, женщина вы наблюдательная, и дедуктивные способности у вас имеются, – решила я польстить старушке.
Баба Дуся прямо расцвела от моей похвалы! И тут же принялась меня заверять, что выполнит мое поручение в лучшем виде. Я провела подробный инструктаж своего добровольного помощника, подкрепив его – для большей надежности – зеленой денежной бумажкой. Техничка хотела было от платы отказаться, но я убедила ее, что любой труд должен быть оплачен. С этим баба Дуся спорить не стала и спрятала свой «гонорар» в самый надежный женский тайник всех времен и народов – в лифчик.
После этого я отправилась разыскивать главного врача отделения травматологии. А бабу Дусю я откомандировала на выполнение «оперативного задания». Ее задачей было: выяснить, кто интересовался личностью больной в течение последних суток? И не было ли у Морковкиной посетителей со вчерашнего дня?
У главврача я пробыла недолго. Состояние больной он оценивал как среднее тяжелое. Если опустить медицинские подробности и перевести слова врача с его особого языка специалиста на общеупотребительные выражения, картина вырисовывалась следующая. В сознание Стелла пришла через восемь часов после нападения на нее. Все жизненно необходимые функции организма работали как часы. Но о полном ее выздоровлении говорить было еще рано. Обследование показало: имеется обширная область повреждений головного мозга. Опасности для ее жизни эти повреждения не представляли. Главным лекарством в данном случае было – исключить любые волнения. Покой, полный покой! Поэтому к Морковкиной посетителей не пускали. Главврач предполагал, что такая длительная потеря сознания была защитной реакцией организма на пережитый шок. Девушка просто боится приходить в себя, чтобы вновь не оказаться в ситуации, угрожающей ее жизни. По этой же причине бо́льшую часть времени девушка спит. Согласно прогнозам врачей, выходило, что Стелла пробудет в таком состоянии не меньше трех дней. Если очень повезет, то два дня. Поблагодарив главврача за информацию, я поплелась разыскивать бабу Дусю.