– Садись, – кивнул на кресло-каталку Громила. – Пива там попьешь.
– А можно еще пару банок? – С трудом, помогая себе руками, Егор добрался до кресла.
– Принесут.
– Зачем ты так срочно понадобился Буржую? – спросила Эмма.
– Я и сам думаю, – Эдуард пожал плечами, – с чего это вдруг?
– А если это его золото? – предположил Вадим.
– Да хорош тебе, – усмехнулся Эдуард. – Если бы он искал золото, то наверняка подтянул бы тебя. Я-то тут при каких?
– Слушайте, – сказала Эмма, – а если Егор говорит правду и золото он нашел в электричке? А оставил его там курьер Буржуя…
– Да хреновину ты порешь, – усмехнулся Эдуард. – Как можно было оставить золото в электричке? В общем, поеду и узнаю, что ему надо.
– А с Егором как? – спросил Вадим.
– Уже решили как, – усмехнулся Агаев.
– Здесь я его убивать не позволю! – заорал Вадим.
– Слушай, Турпин, – усмехнулся Эдуард, – тебя и спрашивать никто не будет. В общем, я вернусь и разберусь с этим охотником. А пока не трогайте его. Дайте коньяка, пусть напьется. Потом вывезем его и хлопнем. Забетонируем в фундамент, и все.
– Может, возьмешь меня с собой? – спросила Эмма. – Надо отца проведать.
– Поехали. Ты, кстати, тоже поедешь со мной, – кивнул он Вадиму. – Мне надо серьги сестренке подобрать, посоветуешь.
– У меня есть подходящие, только вчера привезли. Не из Турции, – заметив, что Эдуард хочет что-то спросить, усмехнулся Турпин, – из Израиля.
– Ну смотри, – предупредил Эдуард. – Если окажется фуфло, я с тебя шкуру сниму.
– А с этим чего? – кивнув на сопевшего на кровати одетого в спортивные штаны и майку Егора, спросил длинноволосый худой парень.
– Мочить будем, – усмехнулся Громила. – Ночью оттащим к Амбрамцеву. Там строят три дачи. Вот там и забетонируем его. И никто да не узнает, где могилка его, – фальшивя пропел он.
– Пошли пивком побалуемся, – предложил худой, и парни ушли.
– Кажись, ты свое отжил, Тайга, – прошептал открывший глаза Егор. – Во блин, – вздохнул он, пошевелил ногами и скривился от боли. – Надо как-то отсюда выбираться. – А вот как? – Он выматерился. – Но ведь полз по тайге двое суток, – пробормотал он, – когда под шатуна попал. Кровью исходил, замерзал, но выполз. А тут все-таки Москва. На людей сразу наткнусь и в милицию. Ага, и хана тебе сразу. В тюрьму посадят за золото, а там урки зарежут. Сейчас мафия где хошь достанет. – Егор увидел бутылку пива и снял пробку. Сделал несколько глотков. Усмехнулся. – Хоть напоследок такого пивка попробую. Нет, – он прищурился, – хрен вам! Я после шатуна жив остался, волки на дереве почти всю ночь держали. Хрен вам! – Он допил пиво. Осторожно завернул штанины, снял бинты. Распухшие колени были темно-синего цвета. Егор, держась за спинку кровати, попробовал встать. Охнув, осел. Шумно выдохнул. Прислушался и снова попытался встать. Сдерживая стон, зажмурился.
– Ты где пропадаешь? – сердито спросил подтянутый седой мужчина в домашнем халате.
– Да тут кое-что произошло… – Подойдя, Эмма поцеловала его в щеку.
– Рассказывай.
Она села.
– Понимаешь, папа, тут случайно к Эдуарду и Вадиму попал один мужик из Якутии…
– Привет, – кивнул Эдуард Буржую.
– Садись, – сказал Буржуй, повернувшись, и посмотрел на стоявшего рядом официанта: – Принеси нам мое.
Тот ушел выполнять заказ.
– Зачем звал? – спросил Эдуард.
– Понимаешь, Боевик, – ответил Буржуй, – похоже, на железке моего человека сделали.
– То есть? – удивился Эдуард.
– Ты дураком-то не прикидывайся! – раздраженно проговорил Буржуй.
– Вот эти цацки наверняка подойдут, – кивнул Вадим. – Я их Витке подарю. Давно пытаюсь ее закадрить.
– А где тот мужик, – неожиданно вмешался Шота, – который…
– А тебе-то что? – перебил его Вадим.
– Да парни Буржуя ищут какого-то мужика. Он вроде что-то должен был привезти. А Буржуй занимается золотом. Значит, тот мужик запросто может оказаться тем, которого вы хапнули.
– Вот что, – угрожающе заявил Вадим, – если хоть слово кому-то шепнете, я лично вам языки вырву. Понятно?
– Смотри, как бы Буржуй этого с тобой не сделал, – усмехнулся грузин. – К тому же мои земляки с тебя сразу спросят. Я же не это чмо, – кивнул он на Юрия, – который тебе пятки лижет. Я здесь сам знаешь на кого работаю. За меня с тебя сразу голову снимут.
– С тебя тоже снимут, – пообещал Вадим. – Ты же этого мужика мне отдал, а не Георгию.
Егор осторожно двигался вдоль стены. Остановившись, прислушался. Придерживаясь за стену, аккуратно потрогал колени и, медленно переставляя ноги, двинулся по коридору. Остановился перед ведущей наверх лестницей. Увидел неплотно прикрытую дверь. Вдоль стены дошел до лестницы. Покачнувшись, схватился за перила. Поочередно передвигая ноги, добрался до двери и открыл ее. Увидел ведущие вверх ступеньки. Войдя, закрыл за собой дверь. Упираясь ладонями в стены, поднял одну ногу и поставил на ступеньку. Так же поднял другую.
– Может, баб закажем? – наливая коньяк в рюмки, спросил длинноволосый.
– Боевик вернется, – ответил Громила. – Его Буржуй на базар вызвал, но он скоро появится. Давай лучше врежем еще.
– Давай! А они ничего пойло пьют… Нам бы свое дело поймать, и тогда бы на хрен они упали. А то, блин, шестерим и этим двум, и сучке этой. А она, коза, выделывается. Любит, чтоб под ее дудку выплясывали. И приходится. Эмка сама-то так, пустое место, но у нее батя большой человек. Известный адвокат. И богат до не могу. Магазинов у него несколько. И в городе, и по области. Да и по всей России натыканы. И все с ним вась-вась. Он все может и отмазал братвы порядком. И Боевой, и Вадим на него пашут. Да не они одни. Буржуй тоже под Воеводой ходит.
– Ну, я думал, Боевой сам по себе, просто по найму работает. А Вад – торгаш, два ломбарда открыл. У него в ментовке крыша есть.
– Да какая крыша, – усмехнулся длинноволосый. – Воевода и есть крыша. Я-то обо всем в курсе.
– А ты, Игла, вроде на Карла одно время работал. Чего ушел-то?
– Так у Карла война с чеченцами началась. Правда, потом их менты прижали. Но я к Боевому нырнул и не жалею. Пока по крайней мере.
– Фу-у, – выдохнул закрывший железную входную дверь Егор и услышал злобный собачий рык. – Уйди! – Повернувшись, он увидел овчарку. – Я волка голой рукой бью. Уйди, не испытывай судьбу, псина. – Собака прыгнула. Резкий удар кулаком в нос, и собака и человек упали. Егор, со стоном сбросив с себя мертвую овчарку, потрогал колено. – Говорил же, – простонал он, – не лезь. Меня батяня с семи лет учил волков бить. – Он с трудом встал и медленно пошел к воротам. И ворота, и калитка были закрыты. Егор, выматерившись, посмотрел на трехэтажный коттедж. – Только бы не увидели, – пробормотал он и лег на спину. Ухватился за низ ворот, подтягиваясь, просунул голову под створки. С трудом протянул тело до пояса. Сел и начал осторожно вытягивать ноги. Забинтованные колени застряли. Стиснув зубы, он дернул ноги. Издав приглушенный стон, сумел освободить колени и, сразу перевернувшись на живот, пополз через дорогу в заросли.