— Почему?
— Издатель тоже проживает в Эдинбурге.
Райан и Беккер бегом покинули книжную лавку и забрались в экипаж.
— Вокзал Ватерлоо, — сказал инспектор кучеру.
Люди, направлявшиеся на службу в собор Святого Павла, неодобрительными взглядами провожали Райана, уверенные, что полиция арестовала этого рыжего ирландского бандита.
— Де Квинси писал о двух случаях, — подал голос Беккер.
Райан кивнул.
— Да, на Рэтклифф-хайвей было совершено два убийства. Что у вас на уме, Беккер?
— Как вы считаете, будут еще убийства?
Экипаж подъезжал к мосту Ватерлоо, и плотно застроенные домами улицы уступили место широкой речной долине; по реке плыли, оставляя за собой кильватерные струи, пароходы, баржи и простые лодки.
Беккер заметил, что инспектор сидит, уставившись в пол, и совершенно не смотрит по сторонам, на широкую, могучую реку. Он с такой силой ухватился за борта коляски, что костяшки пальцев побелели. Только когда они оказались на противоположном берегу и стали удаляться от Темзы, Райан расслабился и оторвал взгляд от пола.
— С вами все в порядке? — осторожно спросил Беккер.
— А почему вы спрашиваете?
— Мне показалось, вам было не по себе, когда мы переезжали через реку.
— Мне не по себе от этого убийства.
Они вылезли из экипажа, прошли через высокую арку и оказались в огромном здании вокзала.
Райан еще помнил времена, когда не существовало железных дорог. Первая — соединившая Ливерпуль и Манчестер — была построена в 1830 году, когда ему исполнилось шестнадцать. До того большинство перевозок осуществлялось конными экипажами, которые — как отметил комиссар Мэйн — могли двигаться не быстрее десяти миль в час. Впрочем, поддерживать на всем протяжении маршрута такую поразительную скорость способны были лишь почтовые кареты, благодаря сети почтовых станций, на которых меняли лошадей. Сейчас же, когда всю страну избороздили железные дороги, стало возможным путешествовать с ранее невообразимой скоростью шестьдесят миль в час.
Однако для того, чтобы вся система нормально функционировала, требовалось четкое согласование времени прибытия и отправления поездов. В результате население основательно переосмыслило свое отношение к времени и расстоянию. До появления железнодорожного транспорта часы в деревушке, скажем, в северо-западной Англии могли показывать десять минут восьмого, а в другой деревушке, расположенной в сотне миль от первой, время отставало на двадцать минут. Такое расхождение было незаметно в эпоху путешествий на каретах, запряженных лошадьми, когда расстояние между двумя этими деревнями преодолевалось более чем за десять часов.
Но теперь, когда поезда пролетали те же самые сто миль за какой-то час и сорок минут, разница во времени стала играть важную роль. При наличии несогласованности во времени практически во всех уголках Англии создание единого, скоординированного расписания движения представлялось невозможным. Тогда решено было принять за эталонное время, установленное Королевской Гринвичской обсерваторией в Лондоне, и все часы на железной дороге (а в скором времени и вообще все часы по всей стране) начали показывать одинаковое время, так называемое «железнодорожное».
Удивительно, но оказалось, что информация может преодолевать расстояние даже быстрее пассажира, едущего на поезде, и покрывать сотни миль не за несколько часов, а (поразительно!) лишь за несколько секунд. Возможным это стало благодаря появлению вслед за железными дорогами и быстрому распространению телеграфной связи. Телеграфист отстукивает ключом текст — и сообщение летит к адресату с прежде совершенно немыслимой скоростью.
В отделении телеграфа на вокзале Ватерлоо Райан продиктовал оператору сообщение для издательства Джеймса Хогга, расположенного по адресу: Шотландия, Эдинбург, Николсон-стрит, 4. Этот адрес был указан в книге.
Текст телеграммы гласил:
ЛЮДИ В ОПАСНОСТИ. НЕМЕДЛЕННО СООБЩИТЕ ЛОНДОНСКИЙ АДРЕС ТОМАСА ДЕ КВИНСИ.
— Можно подумать, будто Де Квинси находится в опасности, — заметил Беккер.
— Так мы сможем быстрее получить ответ.
Пока полицейские разговаривали, сообщение должно было уже долететь до эдинбургского телеграфа. Через несколько минут посыльный отправится с запечатанным конвертом по адресу, где находится контора Хогга. Если издателя на месте не окажется (а скорее всего, так и получится — ведь на дворе воскресное утро), посыльный начнет расспрашивать всех подряд, пока не узнает, где находится квартира Хогга.
Вторую телеграмму Райан отправил в отделение полиции Эдинбурга.
РАССЛЕДУЕМ УБИЙСТВО. СРОЧНО РАЗЫЩИТЕ ПО ЭТОМУ АДРЕСУ ДЖЕЙМСА ХОГГА. НЕОБХОДИМО ЛОНДОНСКОЕ МЕСТОЖИТЕЛЬСТВО ТОМАСА ДЕ КВИНСИ.
— А теперь вы составили текст так, будто Де Квинси подозреваемый.
— А разве нет? — парировал Райан. — Эдинбург по сравнению с Лондоном небольшой город, и после обеда одна из двух телеграмм должна принести какие-то плоды. Двадцать лет назад, когда я служил, как и вы сейчас, констеблем, в Эдинбург даже не ходили поезда. Не говоря уже о наличии телеграфной связи. На это ушли бы недели.
— А если Хогг находится в отъезде? Он может оказаться и в Лондоне.
— Тогда я прикажу патрульным проверить все лондонские гостиницы и отыскать его. Как бы там ни было, я намереваюсь узнать, где находится этот чертов Де Квинси.
На месте преступления по-прежнему толпился народ.
Едва Райан и Беккер выпрыгнули из экипажа, к ним тут же подбежал констебль и отрапортовал:
— Инспектор, соседи, с которыми я поговорил, ничего такого не заметили.
— То же и у меня, — сообщил другой. — Туман и холод загнали всех в дома.
— Я нашел молоденькую шлюху, так она утверждает, что видела незнакомого человека, — доложил третий констебль.
— Должно быть, ей пришлось совсем туго, раз она вышла работать вчера ночью, — хмыкнул Райан.
— Это одна причина, почему она его заметила. Никого больше рядом не было.
— Одна? — прищурился Райан.
— Она говорит, что пошла к нему, но этот парень так на нее взглянул, что бедняжка поняла: если подойдет еще ближе, то нарвется на неприятности. Говорит, ни у кого еще не видела таких жутких глаз.
— Она описала этого незнакомца?
— Высокий. Широкоплечий. В матросском плаще и шапке. С желтой бородой.
— С желтой? Не многие люди имеют бороды такого цвета. Мы просмотрим полицейский каталог и поищем нашего парня. — Райан знал, что, если этого человека арестовывали за последние десять лет, информация о его прозвищах, возрасте, росте, весе, татуировках, родимых пятнах, шрамах и других характерных приметах должна была быть записана во время ареста. — А девушка не обратила внимания, куда он направился?