— Где? Да где угодно! В кухне, в винных подвалах, на конюшне… — Он взъерошил седеющие волосы, чтобы продемонстрировать крайнюю степень отчаяния.
— Что ты предпочитаешь?
— Какое это имеет значение? — ответил Герин, задаваясь вопросом, не проверяет ли его Рашлин. — Я хорошо умею ухаживать за лошадьми. Не боюсь работы в поле. Если хочешь, могу чистить сковородки. Сочту за счастье любую работу. Почему бы тебе самому не выбрать?
— В кухне тебя видеть не захотят, моргравиец, — заметил Рашлин. — Я и сам не хочу держать тебя возле ножей и любых других опасных предметов. — Он погладил лохматую бороду, и из нее вывалились какие-то крошки. Несмотря на то что Герин выглядел таким же растрепанным и чувствовал себя таким же грязным, как и Рашлин, неряшливость барши вызывала у Ле Ганта отвращение.
— Тогда позвольте мне работать на конюшне, — предложил он. — Я буду чистить стойла, подметать, носить воду и выгуливать лошадей, короче, делать все, что пожелает конюх.
Рашлин уставился на него. Небольшие глаза казались почти черными. В этом холодном взгляде невозможно было заметить ни одного проблеска человеческих эмоций.
— Я поговорю с Мегрином, — сказал он после долгой паузы. — Но запомни, что я тебе скажу, солдат. Так как король уехал, тебе рассчитывать не на кого, придется жить по моим законам.
— И представить себе не мог, что в тебе течет королевская кровь, — съязвил Герин.
— Не зарывайся, Ле Гант, — предупредил его Рашлин, сложив губы над немытой бородой в жесткую усмешку.
* * *
Ле Гант вышел на улицу. Яркое солнце ослепило его своим светом. Тело с жадностью поглощало приятное тепло, а ноздри втягивали свежий весенний воздух. Он победил.
Герин стоял между двумя совершенно незнакомыми стражниками и смотрел на приближающегося к нему человека. Рашлина нигде не было видно.
— Меня зовут Мегрин, — представился вновь прибывший.
Герин кивнул.
— Спасибо, что позволили мне работать на конюшне. Я вас не подведу.
Мегрин презрительно фыркнул.
— Попробуй только. Иди за мной.
Герин поспешил за ним, насколько позволяли веревки, связывающие его лодыжки.
— Ты же не собираешься целый день в них ходить? — спросил Мегрин, глядя на стражников.
— Это приказ Рашлина, — пожав плечами, ответил один из них.
— Кто он такой, чтобы отдавать приказы? — сердито заявил Мегрин, добавив в сердцах: — Черт его побери!
Герин решил подлить масла в огонь.
— Рашлин мне сказал, что в отсутствие короля может командовать от его имени, — сообщил он Мегрину, уже перерезавшему веревки острым ножом.
Конюх встал. Глубоко посаженные глаза сверкали от ярости.
— В конюшне король — это я, так что пусть Рашлин поостережется отдавать приказы в моих владениях.
Стражники расхохотались.
Герин поклонился.
— Ваше величество, — сказал он и увидел, что одержал еще одну, пусть очень незначительную, но победу, потому что Мегрин ответил ему усмешкой. — Спасибо, — добавил Герин, глядя на свои освобожденные от пут ноги.
— Не вздумай бежать, солдат. Джос все время будет рядом, чтобы присматривать за тобой.
Герин оглянулся на огромного неуклюжего парня, стоявшего рядом.
— Рад познакомиться, Джос.
Парень кивнул, его деформированный рот изобразил кривую улыбку.
— Не доставляй мне хлопот, — предупредил он, не слишком внятно выговаривая звуки.
— У вас есть мое слово, — успокоил его Герин, посмотрев заодно и на Мегрина.
— А стоит оно чего-нибудь? — поддразнил его конюх.
— Слово легионера многого стоит.
— Не мешало бы и твоему королю демонстрировать такие же манеры.
— Мой король — беспринципный, лживый, трусливый убийца. Я умерщвлю его собственными руками, если представится возможность.
Мегрин тихонько присвистнул.
— Ну, надеюсь, в таком случае наш король будет осторожен.
— Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду то, что наши короли собираются заключить мирный договор, солдат.
— Что? — Герин прищурил глаза. Конечно же, это просто шутка.
— Раз король Кайлех направляется к Селимусу, значит, скоро наши королевства станут союзниками, — объяснил Мегрин.
Герин был в шоке.
— Но Селимусу нельзя доверять.
Мегрин пожал плечами.
— Если ты помнишь, я — король конюшни, и то, что происходит за пределами моих владений, вне моей власти. А сейчас, мне кажется, ты так же нуждаешься в разминке, как и мои лошади. Иди за мной.
Джос находился рядом с Герином целый день. Моргравиец заметил, что парень очень серьезно относится к своим обязанностям. Его заячья губа вызывала жалость. Создавалось впечатление, что Джос не в своем уме, хотя это было далеко не так. Кроме того, его недостаток давал другим стражникам повод дразнить его, о чем Герин узнал из смущенного признания самого Джоса. Он нашел парня очень приятным, воспитанным и обаятельным. Джос смеялся над шутками Герина, и даже сам пытался шутить. Нет, парень был совсем неглуп, просто он оказался жертвой богов, наградивших его таким дефектом. Герин пообещал себе поработать над ним. Джосу явно не хватало уверенности. Заячья губа растворится в индивидуальности парня, если позволить ей раскрыться.
У Герина впервые после стольких недель отчаяния было прекрасное настроение. Он чистил стойла, поил и кормил лошадей, словом был очень доволен собой, несмотря на ноющие мышцы и усталость. Он даже представить себе не мог, что так ослаб за недели, проведенные в камере.
— Хорошая работа, солдат, — похвалил его Мегрин, протягивая чистую льняную тряпку. — Вытри честно пролитый пот.
— Зовите меня Герин, — предложил узник. Когда Мегрин кивнул, он спросил: — Могу я еще прийти?
— Завтра буду рад увидеть тебя снова. Придешь с Джосом в то же время.
— А как насчет Рашлина? Вы поговорите с ним?
— Этот человек безумен. Никто не выполняет его приказов. Мы ему ничего не скажем. Он, возможно, и не придет проверять.
Герин вздохнул с облегчением.
— Тогда до завтра.
Он повернулся к Джосу, дав понять, что готов вернуться в камеру, и улыбнулся ему. Кажется, у него здесь завязываются дружеские отношения. Это был еще один шаг к Галапеку. Завтра он попробует увидеть коня, которого Аремис считает Лотрином. Ему до сих пор не верилось, что такое возможно, но Герин не забыл действие дьявольской магии Рашлина на свое собственное тело, помнил он и убийство женщины, которую сделали похожей на Элспит. Ему самому необходимо посмотреть на лошадь.